— Ты забыла про «Крутых», — оборвала я её бессмысленный поток, напомнив о тех, чьи поступки вызывали во мне ужас даже сейчас. И добавила: — Кстати, Нику намного легче было бы что-то мне доказать, если бы ты ему в этом не мешала.

Больше я не стала задерживаться и дожидаться её реплики. Просто развернулась, и направилась к лестнице. Она не побежала меня догонять. Видимо, и ей моё общение было в тягость. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Всю дорогу до дома прокручивала в голове её слова. А ещё во мне уверенно обосновалась самая главная мысль, которая никак не оставляла в покое. Ник был в этом городе из-за меня. Он вернулся считая, что мне угрожает опасность. И Вика, всё же права. Я виновата, если не во всём, то во многом.

Весь следующий день я снова кружила по городу, решив отложить поездку на работу ещё на один день. Помимо тоски во мне росло сомнение, что Артём знает больше, чем мой отец. Что-то он мне хотел сказать, но отчего-то не решился. И даже если мне всего лишь показалось, то его план срабатывал. Я думала только об этом. Чёрт. У меня уже аллергия на все эти тайны, так что, пусть ответит на мои вопросы и на что он там намекал. Остановившись у подъезда, обратила внимание, что свет в его окнах горит. Отлично, значит, он дома. 

Решительно поднялась на нужный этаж, но когда позвонила в дверь, мне никто не открыл. Я досадно вздохнула, что не взяла ключи от его квартиры. Свою большую связку оставила дома, решив, что обойдусь той, на которой лишь мои ключи. А прежнюю оставила в ящике тумбы. Слишком громоздкой она мне показалась, ещё и роняю её без конца, как вчера. Позвонила ещё раз, но снова безрезультатно. Тогда я принялась неустанно звонить в дверь, пока она, наконец-то, не открылась. На пороге стоял Артём, даже не с удивлением, а как-то испуганно глядя на меня. Я подалась немного вперёд, совсем не ожидая, что в квартиру он меня не впустит, и тут же стало стыдно за своё поведение. Врываюсь к парню, пусть и бывшему, практически, ночью. А вдруг он не один? Хотя два дня всего прошло, мог ли он так быстро переключиться? Неожиданно, но вполне возможно, раз я так резко дала понять, мы не пара больше. В глубине души я всё же негодовала.

— О, прости. Не подумала, что ты можешь развлекаться с девушкой так скоро, — с вызовом бросила я и собралась было уходить, а Тём схватил меня со спины и притянул к себе:

— Мия, ну что ты. Я же сказал, что буду ждать тебя.

— И пока ждёшь, решил не терять времени зря… — выпалив эту фразу, появилось чувство вины. Я же сама совсем недавно предала его, совершенно не заботясь о том, что будет делать Артём. Пусть тогда не знала всей правды. Всё равно моё поведение не напоминало верное. Артём же не стал мне напоминать о моих грехах.

— Я работаю, — произнёс он немного взволнованно и развернул меня к себе, разжав руки. Я видела, что он нервничает. От того ли, что врёт или от того, что не ожидал меня увидеть на пороге? — А тебя не впускаю, потому что о работе тогда не сможет идти и речи. Но если, действительно, хочешь войти — входи. Только знай, я не выпущу тебя, пока ты меня не простишь.

Ну, нет. Такой вариант меня не устраивает. Наверно, на это он и рассчитывал, что откажусь. Я попятилась в сторону лифта, видимо в этот момент Тём понял, наконец, что я сама к нему пожаловала, а сейчас просто уйду.

— Что ты хотела, детка? Ты же не просто пришла ко мне так поздно?

Что ему ответить на это не знала. Я поняла, как глупо сейчас выглядела. И вопросы задавать отчего-то расхотелось. Тем не менее они были.

— Ты сказал, будешь ждать… звонка. И подумала… Я хотела спросить… — остановилась и вздохнула. Что за бред я несу?

— Подожди… Ты ревнуешь? — Тём на глазах немного повеселел, его губы коснулась лёгкая улыбка, а я замотала головой, совсем не в ревности дело.

— Кажется, мне пора, не буду тебя отвлекать, — я махнула рукой и, развернувшись, быстрым шагом направилась к лифту. Он не пошёл за мной, не попытался остановить, впрочем, я этого не хотела, но снова испытала неприятное чувство. Наверно, всё же с девицей развлекается. Что ж. Ещё один пункт, по которому нам вместе быть не суждено. Между нами ложь и предательство. И если совсем недавно было достаточно лишь протянуть руку, то сейчас мы стремительно отдалялись друг от друга. И эту пропасть даже с разбегу, закрыв глаза, не перепрыгнуть.

Я вышла на улицу и подняла вверх голову. Свет в окнах, по-прежнему, горел. Мне показалось, кто-то резко отошёл от окна. Наверно, Тём решил убедиться, что ухожу. Подошла к машине и открыла водительскую дверь. Возникло странное чувство, за мной, по-прежнему, наблюдают. Снова задрала вверх голову. В одной из комнат свет уже не горел. По телу отчего-то пробежала дрожь. Он смотрит на меня. Интересно, если Тём не один, как девушка реагирует на его такое странное поведение? Что он ей наплёл? Приезжала коллега? И поэтому он не отлипает от окна? Ладно. Уезжаю-уезжаю. Будь уверен, возвращаться у меня желания совершенно нет. Однако, чем дальше отъезжала от его дома, тем больше нарастало странное чувство. Я могла что-то узнать. Артём не против был мне рассказать. Он был готов, но хотел взамен, чтобы я была с ним? Что за поведение у него который день? Глубоко вздохнула. Я и сама не лучше. Что ж. Попробую жить дальше.

День выдался, как и несколько последних довольно тёплым. Наступило лето, а уже прогретый воздух раздевал прохожих, слишком тепло одевшихся с утра по привычке. Прошло несколько недель с тех событий. На работе меня приняли обратно. Жанна коротко сообщила, что в курсе моего похищения, а местные газеты написали, что маньяк обезврежен. В статье упоминалось, что он был главарём одной из группировок в нашем городе. То ли информация о Дадиеве всё же просочилась, то ли власти просто поспешили уладить беспокойство в городе. Но ещё порассуждав какое-то время о покалеченных девушках, народ утих. В институте тоже вовсю обсуждалась эта тема. Я активно участвовала в полемиках, наигранно округляла глаза, когда заходил разговор о якобы ещё одной девушке, которой удалось сбежать, и которая чуть ли не сама и пристрелила похитителя, но о настоящем положении дел, как и своей причастности к этим событиям помалкивала. Артёма на информационных парах я видела, но взглядом старалась с ним не встречаться. Я иногда замечала его недалеко от своего дома и от работы, порой видела его машину, следующую за мной по пятам и усмехалась. Будь он и в самом деле шпионом в государственных структурах, его наверняка бы уже уволили. Так как с ролью он справлялся так себе. Хотя не знай я об этой части его обязанностей вполне возможно и не обращала бы внимания. Завидев его на хвосте, я отправлялась по магазинам и часами торчала в примерочных, иногда выбор выпадал на зоопарк, и я медленно расхаживала между клетками и вольерами, особенно долго Тёму приходилось любоваться жирафом. Очень уж нравился мне этот пятнистый питмоец за прутьями. Иногда я просто бесцельно гуляла по городу, плутая по улицам наугад выбирая направления. Но любимым занятием было резко тормозить перед перекрестком, не включая «поворотник», и ему приходилось меня обгонять, а я скрывалась в соседнем переулке, злобно хихикая.

Но подобных развлечений мне хватало ненадолго. Проходя по коридорам института я искала глазами Ника. Иногда, убедившись, что никто за мной не следит, я отправлялась к его дому и разглядывала тёмные окна, в надежде увидеть свет, а также заезжала в его офис. Ранее там никогда не бывала, и увидев, как снимают вывеску, поинтересовалась, куда переезжает фирма. Рабочие отвечали, что перестали платить за аренду, и надежда, что Ник просто где-то скрывается таяла на глазах. Особенно после того, как закрылась и его фирма в городе с видом на порт. Эту информацию я нашла в интернете. Уж проще было продать её, но никак не банкротить. Тем более если бы ему понадобились деньги, чтобы уехать подальше. Я продолжала отслеживать информацию в интернете, даже страницу в социальных сетях восстановила, наивно полагая, что он объявится. Хотя здравый смысл убеждал - это невозможно. О Нике вестей вообще не было. Никаких. Я нашла в себе силы снова зайти на тренировку и даже осторожно расспросила Дена. Но тот ничего толком не знал. И пока он не задал в ответ вопрос, поспешила покинуть тренажёрный зал. Иногда я звонила маме, и даже пару раз разговаривала с отцом. Но приезжать к ним отказывалась, объясняя занятость на работе и в институте. Я улыбалась. Часто. Но внутри меня была пустота. По ночам я кричала в подушку, а по утрам просыпалась с мыслью, как же сложно быть сильной и, нацепив, очередную маску отправлялась в повседневный мир.