Лера, с изумлением за всем этим наблюдавшая, вдруг выпалила, повернувшись к Жанне:

— Этот мерзавец…

— … в прошлом, — добавила я и для убедительности повторила: — Он в прошлом. Лерка, всё нормально. Жанна, спасибо за оказанное доверие, — я уже не так отважно шагала навстречу Никите, как несколькими минутами ранее. А он с нескрываемым интересом следил, как я приближаюсь, и взгляд не отводил. Когда я подошла, Ник уже сидел в кресле за столом и вертел в руках бокал. Усевшись напротив, я закинула ногу на ногу. Ухмыльнулся.

— Что вернулась? Я в чём-то ещё виноват? Или мои интонации всё же подействовали.

— Это без сомнений. Виноват. И подействовали. Я не могу без тебя. Вот и вернулась, — наиграно сдвинула брови.

— Правда?

— Нет, конечно, — фыркнула я и закатила глаза.

Его тёмные волосы в свете солнца казались намного светлее, он облокотился на стол, и придвинувшись ближе, произнёс своим обволакивающим голосом, выделяя каждое слово:

— Тогда что ты здесь делаешь? — я чувствовала его «парфюм», а в сочетании с его карими глазами, в пору было сойти с ума, но я старалась не поддаваться, мысленно напоминая себе, что Ник просто так ничего не делает. Он несомненно хорош. И понимает это. Вот только слишком самоуверен. Слишком много знает о том, какое впечатление производит своим взглядом, и слишком мало знает, что мне пришлось пережить, разрывая всё мыслимое и немыслимое в себе, связанное с ним.

— Работаю, — ответила я.

— Каникулы же. Может, отдохнем? — предложил он, всё еще не подозревая, что я не ради его улыбки сижу сейчас перед ним.

— В этом нет необходимости. Я получаю удовольствие от работы, — с точностью повторила я фразу из его переписки с той девушкой. Не знаю о чём я думала, но двигало мной желание отомстить. Хотя бы словесно. Раз не могу позволить своей воле сдать его.

Ник прищурился и перестал улыбаться. Немного помолчав, он ухмыльнулся:

— Всё-таки прочитала, — снова этот взгляд в упор, заменяющий детектор лжи. Я не собиралась ничего подтверждать, и тем более объяснять. Просто выдерживала его взгляд, стараясь не выдавать свои эмоции. Конечно, он всё понял. Избавила его от изобретения причин очередной внезапно вспыхнувшей страсти.

— Всё-таки вернемся к моей работе, — Ник поднял брови, но перебивать не стал. — Я бы с радостью послала тебя к черту, но мне нужно взять у тебя интервью. У меня, как и у тебя, есть начальство.

Он рассмеялся:

— Ты очень любезна. Хорошо. Буду рад помочь тебе по работе.

— Ещё бы. Я же тебе помогала в твоей.

— Считаешь, что я перед тобой в долгу?

— А разве нет?

— Расскажешь обо мне отцу и у него возникнут вопросы, почему ты молчала. Может, ты была в доле с Дадиевым? Надо же. Дочь подставила отца. Как это подло, не находишь?

— Ты… ты… — я снова пыталась подавить вспыхнувшее возмущение. — Как ты смеешь мне говорить такое? Это же неправда.

— Согласен. Неправда. Такая же, как и та, в которой ты пытаешься убедить меня. Будто ничего ко мне не чувствуешь. Это не так. Чувствуешь. Именно поэтому и молчишь.

— Хватит. Я знаю, кто ты. Я знаю, что тебе нужно. Да. Не сдала тебя отцу. И не собираюсь. Но не нужно причислять меня к влюбленным идиоткам! — я и сама себя уже причислила к этому сборищу, мысленно усмехнулась я, но вслух произнесла: — Будь добр, исчезни из моей жизни!

— А вот это я сделать не в силах. Тебе нужно взять у меня интервью.

— Тогда сразу после.

— Мия. Мы учимся на одном курсе. Может быть, через год, когда окончится учёба. Сейчас уже нет смысла переводиться. А бросать институт я не намерен. Так что мы друг другу ещё не раз намозолим глаза. Наберись терпения, принцесса. Раз можешь без меня, то и наблюдать за мной сможешь вполне. Я должен доучиться. А после, возможно, и исчезну.

Он замолчал. Конечно. Доводить начатое до конца. Это очень в его духе. Наверняка, дело не только в учёбе. Какие-то ещё дела здесь? Ник ни за что не бросит, если что-то задумал. И мои интересы, разумеется, учитывать никто не собирается.

— Так что, вернемся к работе? Я готов. Задавай свои вопросы, — он принял расслабленный вид, будто самая его большая проблема в жизни то, что солнце светит в глаза.

Я сжала губы и нашла в себе силы задать первый вопрос. Прозвучал он, конечно, не так непринуждённо, как в двух предыдущих случаях:

— Уважаемый, Никита, — я нарочно перешла на официальный тон, а он ухмыльнулся. — Вы довольно успешный бизнесмен. Но также находитесь в прекрасной форме. Что послужило толчком к такому образу жизни? Вы помните, как связали свою жизнь со спортом?

Он помолчал, словно что-то обдумывая:

— Помню. Мой отец всегда говорил, что мужчина должен быть в хорошей форме, — начал он, и мои ладони стали влажными. Я уже слышал историю про его отца. Он снова попытается меня разжалобить? Или это всё, действительно, с ним происходило? Ник сделал паузу, не отводя своих карих глаз, он продолжил: — Но потом его не стало, и через какое-то время я понял, что одной физической подготовки недостаточно.

— И Вы решили развить себя в бизнесе?

— В бизнесе, — согласился он. — И вообще в самых разнообразных сферах. Быть в курсе всего, обладать информацией, разве не в этом сила?

— Тем не менее, спорт всё же важен?

— Важен.

— То есть он занимает значительную часть вашей жизни и как-то влияет на остальные сферы?

— Несомненно.

Как всегда, немногословен. Нормального интервью не выходило. Но никто и не говорил, что будет легко.

— А подробнее можно? На что ещё влияет спорт по-вашему?

— Например, на различные органы.

— Приведите конкретные примеры, — настаивала я. Он же специально это делает. — Как спорт повлиял на Ваше общее состояние?

— Общее состояние… Сейчас опишу. Сердце бьётся быстрее, становится жарко, учащается пульс и кажется, что не хватает воздуха… — он понижал тон, а я старалась не попадаться на его уловку, и, опустила глаза, отгоняя прочь воспоминания.

— Праздник посвящён «Дню здоровья», — поспешно задала я следующий вопрос, обрывая Ника. — Как Вы считаете, нужно ли проводить подобные мероприятия?

— Конечно. Этот день лишний раз доказывает, что спорт помогает прикоснуться к прекрасному. И я счастлив, что у меня появилась такая возможность — быть здесь и заниматься тем, что благоприятно влияет на моё состояние.

— То есть, Вы имеете ввиду сейчас здоровье?

— Я имею ввиду тебя. Не будь этого мероприятия, мы бы сейчас не сидели друг напротив друга. Так близко.

Я тут же залилась румянцем. Все мои старания коту под хвост. Смутилась от одной фразы. Он перестал улыбаться, и глядя в его глаза, я не сразу заметила, что он уже держит меня за руку. Я тут же её выдернула и сурово посмотрела на своего собеседника.

— Ник. Я прошу тебя говорить если не правду, то хотя бы серьезно.

Он скрестил руки на груди и облокотился на спинку кресла. Я могла бы подумать, что Ник, действительно, искренен и заинтересован во мне. Если бы это была наша первая встреча. Если бы не знала, кто он. Если бы не знала, на что способен. И если бы не понимала, что всё, что я к нему чувствую — безответно. Он вздохнул, будто я ученица, а он учитель, который никак не может убедить меня в правильности общеизвестной теоремы, на корню обрубая мои гипотезы.

— Я серьёзно. Но ты не хочешь слышать правду. 

— Чтобы правду услышать, её нужно сначала произнести! — логично предположила я и уставилась на Ника в ожидании оправданий. Но, как и всегда, их не последовало.

— Не раскрывая всего, я лишь хотел тебя защитить, — прозвучал совершенно невероятный ответ, не вписывающийся в рамки моего понимания. Я не ослышалась? Защитить?

— От чего? От своей многотонной лжи? — Ник лишь развел руками. Ну, конечно. — И скрыл-то самую малость. Что ты — человек Дадиева! Что рядом со мной был, чтобы навредить моему папе! И всё — ради гадких дел этого ублюдка Тимура!