Чувствовала чьи-то руки. Не Тимура. Странно. Или это всё же он? Сколько времени прошло, я не знала. Более того, не понимала, что происходит с моим телом. Боли я не чувствовала, но двигаться не могла. Словно заперта в нём. То чётко ощущала его границы, то вдруг казалось, что их нет. Это точно сон. Но только мозг, видимо, не успел нафантазировать окружающую меня обстановку. Иногда я слышала какие-то звуки. Но разобрать, что они означают, не удавалось. А может, я уже умерла?
— Мия, Мия, — теперь словно чей-то шепот. Слышала его всё тише и тише, а когда он пропал, стало страшно. Снова абсолютно одна во всей вселенной. Я боролось со своим же телом, но казалось все чувства меня разом оставили. А потом я точно ощутила, что стою. И очень хочется спать. Прямо во сне. Вот так новости. Мои глаза теперь открыты, но вряд ли то, что я вижу — реальность.
Кто же это передо мной? Он разглядывает меня. Но его лицо расплывается. Нет четких линий. Кружится голова от этого экзамена для глаз. Удалось немного сфокусироваться. Карие омуты. Ник? Это ты? Губы не слушаются меня, и я повторяю вопрос. Он кивает.
Я даже не помню, почему он рядом. И что со мной произошло? Словно память меня оставила и не собиралась возвращаться. Хотя знаю, кто я. Кто он. Но что я делала несколько последних дней, недель? Да и что можно делать во сне?
Ник определенно мне что-то говорил. Но я его не слышала. Точнее, никак не могла распознать его речь, лишь какие-то отдельные звуки. Смотрела, как он шевелит губами и вроде бы даже кивала.
— Где мы? — слышу снова свой вопрос, но не слышу ответа. Он тянет меня за руку, и я на удивление могу идти. И даже бежать. Свет фар. Значит, кроме нас в моём сне есть ещё кто-то? Мы скатывается по уклону. Отлично, появилась окружающая среда, а то совсем уж пустота, будто подсознание лишено воображения. Сейчас хотя бы не брожу в одиночку. Что ж. Пусть будет Ник. Хотя предпочла бы кого-то менее жестокого рядом. Теперь я чувствовала, что мы сидим прямо на земле. Никита прижимает меня к груди. Почему рядом с ним так тепло?
Внезапно он отстранился и встал, а я почувствовала холод. Вот оно что. На улице не лето, а я лишь в джинсах и в блузке, которая, кажется, застёгнута. Но я не уверена. Кажется, сверху что-то ещё накинуто. Никита вдруг резко опустился рядом со мной. Я не успевала за его движениями, лишь прочувствовала, что теперь я лежу под ним в какой-то яме. Мы даже сверху прикрыты ветками. Когда он успел? Хотя во сне и не такое бывает.
Сколько так пролежали — не знаю. Но совсем рядом раздались чьи-то шаги, а когда они стихли, вдруг поняла, что Ник не сводит с меня глаз. Его горячее дыхание. Его пронзающий взгляд. Мой рот он продолжал закрывать ладонью. Я и не собиралась кричать. Это же сон, всего лишь сон. Вдруг он убрал руку и провёл большим пальцем по моим губам. Затем аккуратно убрал волосы с лица, разглядывая мои глаза. Обычно во снах он ничего подобного не делал, и я с интересом ждала, что будет дальше. Моё сердце громко стучало, пока он приближался к моим губам, а после я перестала слышать, что происходит вокруг. Чувствовала лишь тепло его губ и ледяные руки, которые скользили по мне, сначала обдавая холодом, но постепенно согревая уже теплом. Сначала осторожные движения, которые становились всё увереннее. Я отвечала на его поцелуи, а сам Ник словно сорвался с цепи и уже жадно впивался в мои губы своими.
Его пиджак распахнулся, а моя блузка давно задралась, и я чувствовала разгоряченное тело Ника настолько явно, что мне не хватало воздуха. Пожалуйста, кто там отвечает за продолжительность сна, продлите мне абонемент… Ещё немного, насладиться этими моментами. Только бы не проснуться. До сих пор я испытывала чувство страха, боли и даже ужаса в тех снах, где присутствовал Ник. Но сейчас мне было хорошо. Так хорошо, как давно не было наяву. При этом я чувствовала, что мне нужно что-то вспомнить. Что-то очень важное. Но я лишь отмахнулась. Было бы важно, не забыла бы.
— Какой странный кошмар, — пробормотала я, сквозь его поцелуи. Ник на какое-то время отстранился и прислушался.
— Кажется, они ушли, — произнёс он. Кто ушёл и куда, я так и не поняла, раздосадованная, что он остановился.
— И правильно сделали, — буркнула я, надеясь на продолжение, но последнее, что почувствовала, это то, как он нежно, всего лишь на секунду, прикоснулся своими губами к моим и потянул за руку, поднимаясь с колен.
Дальше провал, вроде бы мы куда-то шли, потом Ник нёс меня на руках. Он шептал, что нужно немножко потерпеть, и чтобы я не боялась. Интересно, чего? Я совершено не испытывала чувства страха. Напротив, я чувствовала себя в абсолютной безопасности на его руках.
Как мы оказались в какой-то комнате, не знаю. За окнами светила луна, и в её свете я видела перед собой лишь Никиту. Разорванная майка оголяла рельеф идеальных мышц. Хотелось прикоснуться к нему. Почему он так удивлённо смотрит? Склонился надо мной и, кажется, спрашивает, как я себя чувствую. А мне хотелось снова ощутить вкус его губ.
— Буду чувствовать хорошо, если перестанешь задавать дурацкие вопросы, — произнесла, не узнавая свой же голос и, притянув Ника к себе, обхватила его руками за шею. И он, конечно, тут же заключил меня в свои объятия.
Ник делал именно то, что я и хотела. Всё правильно. Это же мой сон. Здесь всё по моим правилам. Снова это странное ощущение, будто вдалеке. И непонятно откуда взявшийся вопрос в моей голове:
«Мия, что ты творишь?»
Как это что? То, что хочу больше всего на свете! И прекращать это ни за что не собираюсь! Навязчивое чувство к моей радости исчезло, и мне, наконец, удалось полностью раствориться в происходящем.
Я не могла описать своё состояние. Это было похоже на сумасшествие. На безумие. То по щекам катились слезы, то из груди вырывался смех. Я умоляла Ника не останавливаться и не хотела, чтобы этот сон вообще заканчивался, потому что сейчас чувствовала себя счастливой во всей этой нереальности. Время будто замирало. И хоть было темно, мне казалось, что мы зажгли небо. Комната вокруг плыла и приобретала разные формы, а я кричала его имя и прижимала сильнее к себе, оставляя на его спине следы от ногтей. Замирало сердце и вновь принималось биться, как ненормальное. Как же хорошо! Неужели так бывает? Когда всё вокруг в очередной раз потемнело, картинка вдруг сменилась. И я с горечью осознала, что приятная часть сна окончена. Я стояла на берегу. Этот кошмар был мне до боли знакомым. Снова гром, огромные волны. Я борюсь за случайные глотки воздуха, но вдруг понимаю, что это бесполезно. Чувствую чьи-то руки. Лица я не вижу. Оно размыто. Я прошу назвать имя, и объяснить, какого чёрта мне продолжает сниться этот дурацкий сон, появившийся после того путешествия на берег моря с Ником. Но ничего не слышу в ответ. Вместо этого доносится звон бьющегося стекла, и голова начинает болеть так, словно сама раскололась на тысячи осколков.
Открыв глаза, я сначала решила, что всё ещё сплю. Комнату я не узнала, деревянные стены, как и потолок, вижу лишь часть окна с плотными бордовыми занавесками, сквозь которые пробивались одинокие лучи солнца, остальной обзор был мне недоступен. Только что мне казалось, что я слышу пение птиц за окном, но постепенно в ушах начал нарастать звон, и кроме этого неприятного звука я ничего не слышала. Зажмурившись, я мечтала лишь о том, чтобы это поскорее закончилось, и обхватив голову руками, словно удерживала её на месте. Мои молитвы были услышаны. Звон отступил, а немного привыкнув к тяжести в голове, ко мне вернулся слух. Рядом кто-то был. Я повернулась в сторону раздающегося звука и увидела Ника! Он собирал в совок, судя по формам, осколки разбитого стакана. Встретившись со мной взглядом он оставил своё занятие и подошёл. Мне как раз удалось сесть, правда я продолжала держаться за виски.
— Проснулась, принцесса? — произнёс он, а я испуганно перевела взгляд на осколки и вновь посмотрела на Ника. Он проследил за моим взглядом и добавил: — Окно было закрыто неплотно и распахнулось от ветра. Стакан стоял на подоконнике, вот и разбился. Разбудил тебя? — он улыбнулся уголками губ и присел рядом, а я попятилась.
