После перевода супружеская пара заулыбалась ещё шире.

– Если тебе так нравится дом, то они счастливы. Фрау Майер спрашивает, ты так любишь секреты?

– Очень, – ответила я и повернула голову к Добрыне. – Как думаешь, будет уместно, если я сделаю небольшой подарок?

Решение пришло из ниоткуда, но оно было справедливым, я сердцем это почувствовала и снова разволновалась. Светик тихонько спросила:

– Что ты задумала?

– Сначала дождёмся ответа.

– Они не ожидают ещё больших подарков, но сюрпризы любят все, – последовал перевод.

Значит, разрешение получено. Я протянула подруге руку с браслетом:

– Расстегни, пожалуйста.

– Не жалко? – спросила изумлённая Светка.

– Нет, так будет правильно.

Добрыня сжимал губы, сдерживая улыбку, ничего не понимающая немецкая пара ждала дальнейших действий и с любопытством смотрела на нас. Бригитте склонила голову набок и что-то негромко сказала мужу, тот кивнул. Я приняла это на свой счёт, мельком подумав – «опять вывалилась вперёд, как подстёгивает кто-то», но заговорила:

– Мы нашли его в книге на чердаке… В моём итальянском доме… или в чьём? Нет, он тогда ещё не был моим.

От волнения я запуталась, засмущалась, замолчала и посмотрела на Добрыню. Он с одобрением моргнул, чета Майеров улыбалась заинтересованно, а Светик подбодрила в своей манере:

– Давай, не дрейфь, сказала «А», говори «Б». Люди ждут.

Лицо горело, вероятно, покраснела до ушей и слилась с платьем, но набралась смелости и продолжила спонтанную речь:

– Браслет старинный, ему больше ста лет. Это серебро с рубинами. Мы сделали только предварительную оценку, шесть тысяч долларов.… Ой, при чём тут деньги?.. Не в них же дело… да…. Это не мой подарок, это благодарность дома… он стоял никому ненужный и заброшенный, а теперь у него есть мы…

Голос мой задрожал, я заглохла окончательно и тут же отругала себя: «Ёлы-палы! Выгляжу как дитё! Не зареветь бы ещё»! Держа на ладошке мою великую ценность, я протянула её Бригитте. Та умилилась, чисто женским движением, сдерживая эмоции, прикрыла пальчиками рот и закачалась из стороны в сторону. Я сразу подумала: «Ну и пусть! Эйнштейн тоже вёл себя как ребёнок, между прочим! Важно не поведение, а результат»!

– Ну, ты даёшь! Я тобой горжусь, – сказала негромко Света.

Добрыня улыбнулся, чуть заметно кивнув, и подмигнул. Фрау Майер взяла браслет, затем поднялась и подошла ко мне. Я встала, как школьница на уроке, а она меня обняла. «Матерь Божья, сколько пафоса мне удалось внести! Как лирическая героиня слезливой мелодрамы!.. Провалюсь на месте сейчас!» – я опять разозлилась на себя. Куда девать руки не нашла и решила – обниму её тоже.

Немец засмеялся громко, заливчато, снимая неловкость сцены, и снова что-то вымолвил по-немецки.

– Женщины! В этом и есть непостижимость вашей тайны. Очень трогательно, он обещает, что твой подарок будут бережно хранить.

Бригитте заговорила, обращаясь к Добрыне, её супруг слушал с удивлением. Мой любимый мужчина засмеялся, затем начал отвечать, подтверждая слова лёгкой жестикуляцией.

Чета Майеров обескуражено смотрела на меня как на какую-то невидаль. Мы с подругой переглянулись.

– Что случилось? – спросила Света, вскинув бровки.

– Фрау Майер дамским намётанным глазом всё-таки разглядела Наташин синяк. Она спросила, если это моя женщина, то почему в таком виде? Кто её бьет?

Господи! В порыве чувств, совсем забыла про чёртов фингал! В смущении я принялась поправлять волосы. Немецкая пара снова заулыбалась и синхронно закачала головами.

– А ты что? – с недоумением спросила подруга, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.

– Подтвердил, что Наташа – моя дама. Она у нас бесстрашный рыцарь, защитник обиженных. Ездит по разным странам и спасает их, натура такая, не может мимо пройти.

– Что, прям так и доложил?

– В основном, про драку пришлось рассказать. Не волнуйтесь, всё в порядке.

Герр Майер что-то произнёс по-немецки и они втроём засмеялись.

– Он сказал – такую экзальтированную Жанну Д`Арк нельзя упускать, но нервов она попортит много.

Светик усмехнулась, а я от замешательства готовилась навечно исчезнуть с лица земли! В конце концов, меня оставили в покое и дали отдышаться. Мужчины поговорили о чём-то минут десять, при этом Добрыня посерьёзнел. Фрау Майер с интересом разглядывала браслет, затем подошла к Свете и жестом показала помочь ей с застежкой. Немка подняла руку вверх, покрутила запястьем под люстрой, камешки и отполированное серебро заиграли.

– Я назвала эту игру «полонез», как старинный танец, – неожиданно сказала я, и снова одёрнула себя – ты можешь помолчать? Кто тебя спрашивает? Танец, песня… Без твоих комментариев она не разберётся!

Добрыня отвлёкся на минуту, чтобы сделать перевод. Бригитте сказала «Зер гут», довольная вернулась на место и что-то проговорила.

– Более чем романтичная натура. В твой адрес, Наташ. Фрау Майер сказала – она сама такая же. Ей нравится твой подарок, он очень изящный.

Мужчины закончили разговор и начали прощаться. Мы обменялись с приятной парой тёплыми рукопожатиями и улыбками и покинули аудиенцию.

Народу в зале прибавилось, но мы приспособились к обстановке и с достоинством вышагивали по обе стороны от Добрыни. Встреча с главой корпорации и его супругой была продолжительной, к тому же, я прижимала к себе важный документ. Высшее общество любопытничало ещё больше, скорее всего, все пытались понять – кто эти трое? Появились как джин из бутылки и, вдобавок, состоят в каких-то непонятных отношениях с большим боссом? Люди поворачивались в нашу сторону и с интересом разглядывали таинственное яркое трио, я же гордо вскинула голову и твёрдо печатала шаг в натирающих туфлях. Прошедшая личная беседа позволяла авторитетно утверждать – мы на короткой ноге с одним из самых состоятельных людей в Берлине!

Дошли до своей стоянки у окна и я принялась воображать сцену. Например, долгая задушевная беседа с Бригитте Майер в каком-то загородном поместье, за чашкой кофе с маленькими пирожными. Мысль эта вдохновила и я сказала:

– Свет, ты понимаешь, мы с ними задружили. Может, в гости ходить будем, пирогов напечём.

– Размечталась! Здесь не принято ходить по гостям, тем более, со своим курником, – со знанием дела изрекла подруга.

– Ну, так научим. Эка невидаль – немецкие миллионеры! Да здешняя публика ещё сама к нам будет в друзья набиваться, вот увидишь!

– Так считаешь? – спросила Света, после некоторого раздумья она развила идею: – Почему бы и нет? Можно для элит организовать клуб по интересам. Наверняка, этим фрау дома заняться нечем. Прислуга трёт полы и мебель, фитнес достал, хочется новизны, а тут мы со своими пирогами. Я могу свой фирменный «Наполеон» испечь.

– Девочки, давайте-ка, по шампанскому, потом разберётесь, кого себе в приятельницы выбирать, – усмехнулся Добрыня и подозвал официанта.

Вино было очень холодным и вкусным, хоть я и не любитель игристых напитков, но пила с удовольствием. Негромкие разговоры в зале не прекращались, постепенно люди начали собираться в круг.

– Что происходит? Хороводы будем водить? – спросила я. Не люблю непонятные обстоятельства. Всю жизнь, сколько себя помню, сразу начинаю нервничать. Как только проясню позиции, сразу успокаиваюсь и действую достаточно разумно и чётко. Подруга поднялась на носочки и вытянула шею вперёд.

– Сейчас последует представление новых лиц на должности. Нужно подготовиться, герр Майер вас будет приглашать тоже, – ответил Добрыня. Он смотрел на наши удивлённые лица и наслаждался реакцией на такое заявления. Видимо, мы со Светиком походили на моих котов, впервые увидевших печёнку. Пахнет хорошо, но есть страшно.

– А нас зачем?.. На работу, что ли, к себе берет? Что мы будем делать? Секретарями?.. Возглавим отдел по работе с Россией? Может, в службу собственной безопасности?.. А что, запросто! Нам доверять можно, – мы со Светой, посмеиваясь, наперебой сыпали предположениями.