Однажды Снейп повелел ассистенту расставить энциклопедические тома в библиотеке по определенным темам. В тот день Гарри в очередной раз отрабатывал взыскание за рассыпанную гвоздику. Для того, чтобы выполнить задание, ему пришлось принести лестницу и залезть по ней на самый верх. Снейп сидел в кресле и пристально наблюдал за ним снизу вверх. Он в очередной раз был на редкость не в духе. Гарри принялся доставать и переставлять тяжелые книги. В какой-то момент из одной что-то выпало и приземлилось на пол. Гарри оторвался от своего занятия и спустился, чтобы поднять упавшую вещь. Ею оказалось волшебное изображение молодой светловолосой женщины с румяным лицом и голубыми глазами. Она мило улыбалась с миниатюрного картонного портрета и рдела от смущения.
— Ой, это выпало из книги, — Гарри протянул найденное изображение Снейпу, — вы не знаете, кто это, сэр?
Мракоборец взял картон в руку и несколько секунд смотрел на него, словно, пытаясь угадать, кто на нем изображен.
— Отчего же не знать, — равнодушно произнес он в итоге, — позвольте представить — миссис Снейп собственной персоной.
Гарри раскрыл рот, чтобы выразить свое изумление, но, подумав, тут же его закрыл: в тот день Снейп только и ждал повода, чтобы на него сорваться. Но все равно от упоминания героини семейной драмы Снейпов он вновь почувствовал себя неловко.
— Оскар говорил, что ваша жена была неволшебницей…
— Она была дочерью конюха — ее отец по сей день живет в деревне в семнадцати милях отсюда, — Снейп небрежно положил карточку девушки на стол лицом вниз. — Этот портрет был сделан незадолго до свадьбы: здесь ей восемнадцать. Прямо как вам.
Удивление, с которым Гарри смотрел на этот брак, росло с каждым днем. На первый взгляд казалось, что такой чопорный нелюдимый человек, как Снейп, если и мог на ком-то жениться, так лишь на какой-нибудь престарелой графине, и то — исключительно ради денег. По крайней мере на героя несчастливой любовной истории Снейп был похож меньше всего. Но выяснялось, что именно так оно и было.
Гарри представил, как немолодой и некрасивый волшебник однажды повстречал простую девушку и полюбил ее. Ни ее низкое происхождение, ни отсутствие магических способностей не смогли умалить его желания быть с ней и жениться по любви. По мнению Гарри, это было ужасно смело и романтично — наплевать на общественное мнение и устои ради счастья. Но кажется, юная крестьянка так и не смогла полюбить своего мужа-волшебника даже после того, как родила ему сына. В тот день, когда она уехала отсюда с другим, она, должно быть, разбила Снейпу сердце. За это он выжег все воспоминания о ней из своей памяти, и сконцентрировал всю любовь на сыне, которого считал теперь безраздельно своим. А после этого зачерствел, замкнулся и разочаровался в любви, о которой, если и говорил теперь, то очень странные вещи.
Эта история показалась Гарри такой печальной, что он даже проникся к Снейпу сочувствием и пониманием. По крайней мере теперь ему было ясно, почему его наставник стал таким.
История Северуса Снейпа произвела на него сильное впечатление.
Одиночество спальни и вой ветра за окном время от времени навевали романтическую меланхолию, и Гарри тоже начал мечтать о хорошенькой юной девушке, которая, возможно, жила здесь неподалеку. Он мечтал о том, что наступит день, и он повстречает ее летним днем в тенистой роще. С этого момента мрачный медвежий угол, в котором он живет, перестанет казаться ему таким глухим и мрачным. В его истории, конечно же, все складывалось счастливо: привязанность становилась взаимной и длилась непременно до самой смерти.
По ночам Гарри мысленно рисовал себе портрет воображаемой возлюбленной и размышлял: какая она, та самая, которую он должен будет узнать и полюбить с первого взгляда? Насколько доброй и нежной ей следует быть, чтобы сделать Гарри счастливым? Насколько милым окажется ее личико, а нрав веселым?
Гарри сочинял портрет своей будущей невесты изо всех сил. Но образ получался бледным и размытым — любовь всей жизни по-прежнему оставалась далекой незнакомкой, о которой он ничего не знал. Все равно Гарри решил, что почти влюблен, и даже начал страдать от того, что дама сердца была далеко и до сих пор не знала о его существовании…
— Поттер, что вы вздыхаете, как папа римский о блудницах?
С каждым днем Снейп становился все внимательнее. Он следил за Гарри, как ястреб за кроликом. Юноше казалось, что от этого взгляда нельзя было укрыться даже ночью в темноте спальни. Иногда Гарри просыпался в полной уверенности, что кто-то стоит у изголовья кровати и безотрывно на него смотрит. Но каждый раз, когда он вскакивал на постели с бьющимся сердцем, комната оказывалась пуста. Через некоторое время Гарри сообразил, что от пристального наблюдения наставника у него началась легкая паранойя: ему везде мерещились всевидящие гневные очи, сулившие расправу за малейшую провинность.
Он был прилежен и не давал своим поведением даже повода для недовольства. Но по какой-то причине Снейп взъелся на него и придирался по мелочам. Все его внимание было сосредоточено на Гарри — присутствие ассистента настолько отвлекало его и раздражало, что иногда он выгонял того из лаборатории, если планировался какой-то важный эксперимент. Снейп цеплял Гарри по пустякам и наказывал работой за любую оплошность. И чтобы посильнее унизить ученика, он каждый раз отбирал у Гарри палочку, демонстрируя свою убежденность в том, что ученик, отбывая отработки, непременно станет жульничать и применять магию. Это оскорбляло и злило, но просить Снейпа изменить правила, юноша не собирался.
Один раз Гарри расчищал дорожки от снега около дома. Короткий зимний день подходил к концу. Небо было ясным — багровое солнце садилось за лесом, рассыпав на заснеженной поляне последние лучи. Выпустив изо рта облачко пара, Гарри прикрыл глаза рукой и обернулся на окна Стэмпхолла, в которых отражался догорающий закат. Сердце екнуло. Снейп внимательно смотрел на него со второго этажа и водил по губам пальцем. Гарри стало не по себе. “И сколько он так стоит уже? — пронеслось у него в голове. — Час? Два?” Осознав, что его заметили, Снейп медленно отвернулся и исчез.
В тот день Гарри планировал принять ванну у себя в комнате, но после недавней сцены идти к Снейпу за палочкой, которую тот отобрал в наказание, почему-то не хотелось.
Гарри приволок тяжелый цинковый чан к себе в комнату и, натаскав воды из кухни, наполнил его наполовину. Затем подбросил в камин побольше дров, разделся и залез в горячую воду. Тепло сразу же его разморило — Гарри почувствовал, что устал. Он в очередной раз разозлился на Снейпа и его вредность: без магии быт был утомительным и тяжелым, а Ходу было запрещено ему помогать.
Намылив мочалку, Гарри принялся медленно тереть распаренную кожу.
Вдруг за дверью раздались тяжелые шаги, которые никак не могли принадлежать Оскару. Гарри нервно обернулся. Через секунду замок щелкнул и в комнату вошел Снейп. Без стука. Вид обнаженного ассистента, сидящего в ванне, похоже, нисколько его не смутил.
— Почему вы не зашли ко мне за палочкой?
Расслабление и приятная истома в ту же секунду испарились. Гарри молчал. Притянув колени к груди, он обхватил их и почувствовал себя ужасно беззащитным. В душе зародилось глухое раздражение: хозяин дома, по всей видимости, ни в коей мере не уважал чужое право на уединение.
Тем временем Снейп, не дожидаясь ответа, положил палочку на каминную полку, затем обернулся и подошел к сидящему в воде Гарри совсем близко. Тот обомлел от такой бестактности и с округлившимися глазами посмотрел на начальника.
— Вода почти остыла, — Снейп опустил длинные пальцы прямо в ванну, в которой сидел юноша, а затем взмахнул над ней палочкой. Гарри вцепился себе в плечи и почувствовал, что покрывается мурашками. Вокруг него снова начал подниматься пар.
Убедившись, что вода достаточно горячая, Снейп отвернулся и без единого слова покинул спальню.
Гарри показалось, что от его недавнего присутствия в комнате стало холоднее. Он наскоро домылся, боясь внезапного возвращения начальника, и вылез из ванны.
