*

Казалось, что в Стэмпхолл новости из большого мира не доходили годами. Это была маленькая, забытая Мерлином юдоль, обитатели которой общались с этим большим миром исключительно посредством приходящих мракоборцу писем — именно они заставляли Снейпа и Гарри иногда покидать это место.

Но однажды ошеломляющая новость все же пришла в эти края, и никто не успел к ней подготовиться. В одно утро Гарри удивленно распечатал конверт на свое имя, который, судя по дорогой почтовой бумаге, пришел не иначе, как прямо из Лондона. Он пробежал глазами по строчкам с формальным приветствием и, вникнув в причину обращения, окаменел, выронив конверт из рук. Сидевший за тем же столом Снейп насторожился.

— От кого это письмо?

Гарри почувствовал, что кровь отхлынула от лица.

— Кажется, из министерства… Не знаю точно.

Снейп напрягся.

— Что… что случилось? — глухо спросил он, по-видимому, перебирая в голове возможные варианты.

— Дамблдор… Альбус Дамблдор. Он умер.

Гарри почувствовал, что грудь сдавило чем-то тяжелым.

— Когда?

— Два месяца назад. А я и не знал… И никто даже не написал мне! Ни профессор МакГонагалл, ни те, с кем я учился… Я даже не пришел на похороны. Даже не простился с ним…

Глаза защипало от горячих слез. Гарри поспешно встал и повернулся к Снейпу спиной.

Это была очередная невосполнимая утрата. Старый магистр был одним из тех немногих, кого Гарри искренне любил. Профессор Дамблдор подарил ему намного больше, чем свои знания. Казалось, ему одному будущее Гарри было небезразлично. Он верил в него намного больше, чем кто-либо другой. Иногда даже больше, чем сам Гарри в себя верил.

Теперь ему показалось, что у него за спиной исчезла незримая, сакральная поддержка. Единственный человек, к которому он мог вернуться в Хогвартс в случае беды, умер. Гарри в очередной раз почувствовал острое одиночество. У него больше не было защиты и близких. А люди, которых в Хогвартсе он считал друзьями, даже не сообщили ему о смерти учителя.

За спиной раздался шорох. Снейп читал письмо.

— Послушай, Гарри, — медленно сказал он, — я понимаю, Альбус Дамблдор для тебя много значил…

— Я все равно что вновь потерял отца… — Гарри всхлипнул и прижал ладонь ко рту.

— Соболезную. Понимаю, это печальное известие стало для тебя ударом. Но, позволь спросить, ты дочитал письмо до конца?..

Гарри отрицательно помотал головой, размазывая по щекам слезы.

— Здесь сообщается о завещании Альбуса, — Снейп протянул ему форменную бумагу с красными чернилами. — Старик упомянул тебя в нем. Он оставил тебе дом в Годриковой лощине.

Пораженный услышанным, Гарри обернулся.

— Дамблдор?.. Мне?.. Оставил мне дом? — растерянно спросил он.

— Да. Насколько мне известно, его семья никогда не была известной и богатой. По всей видимости, речь идет о доме его родителей, в котором он провел детство и юность.

Не веря в происходящее, Гарри выхватил у Снейпа письмо и принялся читать.

«Властью, данной мне Основателями и свободными магами Англии, я, мистер А.К. Боунс, передаю волю покойного Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, почившего седьмого февраля одна тысяча восемьсот третьего года, господину Гарри Джеймсу Поттеру, которую тот изложил в своем действительном, ниже изложенном завещании:

“Я, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, член союза Попечителей, магистр магии и настоящий директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, передаю все свои научные труды, коих ровно сто тринадцать, в собственность школы. Принадлежащую мне птицу, феникса по кличке Фоукс, я завещаю моему другу Элфиасу Дожу, эсквайру, ему же передаю свой дневник и все прижизненные запасы тростникового сахара, который хранится в избытке в моем кабинете. Прошу передать все мои денежные средства из ячейки банка Гринготтс Николасу Фламелю в обмен на пожизненное обязательство заботиться о могилах моих родителей, брата и сестры. Свой дом в Годриковой лощине передаю будущему великому мракоборцу — своему последнему ученику Гарри Джеймсу Поттеру. Завещаю похоронить мое тело вместе с палочкой на кладбище Нурменгарда рядом с могилой Г. Грин-де-Вальда. Вышеизложенное завещание прошу считать единственно действительным”.

По сему документу министерство магии закрепляет ваше право за домом, указанным в завещании, и считает волю покойного А.Дамблдора выполненной.

С уважением, А.К.Боунс».

Гарри поднял глаза, по-прежнему, плохо понимая, как такое могло произойти.

— Но почему… почему профессор Дамблдор оставил свой дом мне?

Снейп смотрел на него задумчиво.

— Я не знаю. У него не было наследников. Возможно, старик тоже надеялся, что однажды у тебя будет семья, которая позаботится о доме его родителей.

— Он всегда был добр ко мне, — пробормотал Гарри дрогнувшим голосом. — Ах, если бы он знал, как все сложится…

Снейп внимательно взглянул ему в глаза. По его лицу пробежала неуловимая тень, но он ничего не сказал.

— Кто ж знает, как еще сложится твоя жизнь, — беспечно сказал он, отворачиваясь. — Сочувствую твоей утрате. Но теперь у тебя есть дом, который принадлежит только тебе. Пусть ты не богат, но ты больше и не нищий. Я рад за тебя.

Снейп встал и с самым что ни на есть безрадостным выражением лица вышел из комнаты.

*

Гарри думал, как поступить со свалившимся на голову наследством и не видел ни одного разумного решения.

На самом деле у него особенно и не было вариантов. Имущество, которое оба его учителя ему завещали, было не более, чем строчками на бумаге — вероятность того, что он когда-нибудь его получит, была ничтожно мала. Это была очередная насмешка, которую судьба бросала ему в лицо.

Гарри знал, что его предки были родом из Годриковой лощины. Наверняка старый учитель видел в этом особый смысл и, завещая свой дом Гарри, предполагал, что тот вернется на историческую родину Поттеров. Однако, Дамблдор не знал о непреодолимом препятствии, которое стояло между Гарри и обретенным имуществом. Снейп был тем самым затруднением, из-за которого Гарри лишился права распоряжаться своей жизнью. Получить столь необходимое ему наследство Гарри мог лишь в случае смерти мужа. Однако рассчитывать на таковую не было никаких оснований. Снейп не был дряхлым больным стариком, чья скорая кончина не оставляла бы сомнений. Несмотря на то, что он был в два раза старше Гарри, при своей энергичности он мог спокойно прожить до ста лет, а то и дольше. Надеяться на неблагоприятный исход Гарри не хотелось. Так что известие о своем домовладении он воспринял без должного восторга.

Снейп больше не заговаривал с ним о доме, продолжая жить как ни в чем не бывало. Он был слишком увлечен обучением Гарри и своим новым экспериментом, чтобы думать о терзаниях мужа.

— Я хочу, чтобы ты как можно скорее вернулся к работе, — сказал Снейп. — Тебе нужно прийти в форму.

— А чем же я тогда занят целыми днями? — удивился Гарри. — Если не работой?

— Я не об этом, милый. Тебе нужно снова выезжать со мной на зачистки. Тебе нужно больше практики.

— Боюсь, на заданиях я бесполезен. Я не могу колдовать без палочки.

Снейп прикрыл глаза и вздохнул.

— Я писал Олливандеру пару недель назад с просьбой выслать палочку, похожую на твою. Но его лавка в Лондоне закрыта. Олливандера сейчас нет на острове.

— Он уехал на континент?!

— На некоторое время. Он сообщил, что вернется в начале лета.

— О, ну ладно, — Гарри пожал плечами и склонился над книгой. Он почувствовал, что его уши пылают. Ему было неловко, что Снейпу приходится заниматься поиском новой палочки для него.

— Я постараюсь найти мастера в ближайшее время, но сам понимаешь… Это может растянуться на долгие недели или даже месяцы.

— Нет-нет, ничего страшного, — смущенно пробормотал Гарри, — не беспокойся по этому поводу. Я подожду, пока Олливандер вернется в Лондон. Дело вовсе не срочное.

Снейп подошел к Гарри сзади и обнял его.