— Да, Зои, — произнёс Джей. — Разве ты забыла, что из-за Миранды её драгоценный возлюбленный погибает?
Зои вспыхнула. Я тоже готова была раскраснеться: от стыда. Я не могла отрицать, что виновата, что заставляю рисковать других людей. Но самое жуткое, что я не могла отрицать того, что когда-то давно мне нравился этот мальчишка, который в данный момент всеми силами показывал, как ему не нравлюсь я и вообще всё вокруг. Или, может, самое жуткое, что у меня что-то ёкнуло в глубине души, когда мы с ним сели в карету? Сложно сказать.
Лукас помрачнел. Я вжалась в сидение от напряжения.
— Не слушай его, Миранда. Злые языки не щадят никого.
— Ты её жалеешь? Здесь же всё очевидно. Как можно жалеть избалованную девчонку, пытавшуюся прикончить своего парня? — фыркнул Джей.
Он открыто сыпал мне соль на рану. Слова застряли в горле, я не могла ничего возразить.
— Миранда, признай, то, что ты сотворила, — отвратительно и эгоистично. Ты искалечила человека, а потом испугалась и неожиданно решила всё исправить.
— Хватит, Джей, — сказала я. — Мне и так плохо.
— Да, Джей, заткнись уже, — отрезала Зои. — Ты знаешь о произошедшем не больше сплетников, а уже берёшься судить.
— Миранда, я не верю, что ты могла совершить подобное, — сказал Лукас. — Тебе от этого никакой выгоды. Я вообще думаю, что по-настоящему талантливые люди не способны на злодейства. Гениальность и зло несовместимы, как говорится.
— Гениальность? — переспросила я, начиная понимать.
— Принцесса-хамелеон. Каждый день — новый облик. Что это, если не дар?
Джей недовольно хмыкнул.
Это был почти риторический вопрос. Я подумала, говорит ли он правду, но лицо Лукаса было настолько бесхитростным, что я поверила. Просто улыбнулась и промолчала.
«Что это, если не дар?»
Это ложь. Это проклятие. Это безумие. Вот что.
Вот что я должна была сказать. Но кого это сейчас волнует? Эти глупые переживания только в моей голове, ни в чьей больше.
Я не ответила ему, смутившись. Просто улыбнулась и промолчала.
========== Часть 2. Становление. Путь к уверенности ==========
«For you, I would cross the line
I would waste my time
I would lose my mind
They say she’s gone too far this time»
Taylor Swift — Don’t Blame Me
1
Путь к уверенности.
— Ты уверена, что именно тут живёт самый лучший кондитер? — Зои поёжилась — в темноте вся улица выглядела зловеще.
— Да, да, на нижнем этаже находится его магазин, а на верхнем — жилище. Так говорил папа.
Мы поставили карету у заднего двора и теперь стояли на улице. Я тщетно пыталась, чтобы владелец — известный в своё время, как говорил папа, кондитер Филипп Гату — открыл нам дверь. Всё, чем нам оставалось довольствоваться, — это табличкой «Закрыто» и видом на пустые витрины. Я представила, как они могли бы выглядеть в дневное время: в середине большой разноцветный торт, увенчанный шоколадными фигурами и пряниками, а по бокам — башни из капкейков и букеты леденцов, — и у меня самой потекли слюнки. Я вспомнила, что почти ничего не ела весь день. Даже не задула свечи на торте. Вот так праздник.
— Может, попробуем найти отель? — предложил Лукас.
— Нет, — покачала головой я, в очередной раз подёргав за язычок дверного колокольчика. — Мы должны подождать ещё немного. Ещё пару минут.
Кондитерская ответила мёртвым молчанием. Тьма ночи холодно дышала в спину. Джей усмехнулся.
— Похоже, из твоей затеи ничего не выходит, Миранда. Тебе какой-то старикашка не хочет открыть дверь, а как ты собираешься просить другие ингредиенты? Хоть бы показали список, а то, может, лучше бросить всё это и поехать домой, пока не поздно.
— Думай, что говоришь, — шикнула на него Зои. — Ты очень себе льстишь, если считаешь, что сумеешь разобрать название хоть одного ингредиента. И вообще — меньше знаешь, крепче спишь.
— А ничего, что магические предметы — это мой профиль? — возмутился Джей, повысив тон, и у меня тут же зазвенело в голове.
— Если встретится что-то опасное или необычное, то будет сюрприз, — сказала Зои, решив проигнорировать вопрос, и посмотрела на меня.
Я сжалась от чувства недосказанности, но делать было нечего. Письмо Зои убрала к себе, и мы ещё перед путешествием решили, что, показав ингредиенты парням, можно только всё испортить. Лучше двигаться постепенно, от одного к другому, не торопиться, а в случае тупика спрашивать у местных магов или ведьм, волшебные лавки которых обязательно есть в каждом королевстве. Они-то точно знают, где что находится, или хотя бы дадут подсказку. Зои посчитала, что Джей вообще может сбежать, узнав, что ему предстоит бороться с Опаской или доставать голос сирены, поэтому лучше молчать до поры до времени. Я согласилась, хотя нам обеим была очевидна ещё одна причина. Мы не говорили о ней вслух, но держали в голове. Слёзы. Слёзы первого возлюбленного. Слёзы Джея.
К счастью, пока они были в списке не первыми и мы стояли у дверей кондитерской, думать об этом было рано.
Я сжала волю в кулак и досчитала до десяти.
— Ребята, тихо. Я уверена, рано или поздно он услышит, что мы стучимся.
В конце концов, мы увидели пожилого мужчину в домашнем халате, тяжёлыми шагами направлявшегося к двери, прихрамывая. Он щёлкнул выключателем, включив свет на первом этаже, распахнул дверь и, злобно прищурившись, стал осматривать нас.
— Закрыто! Что, не видите сами? — отрывисто рявкнул он и процедил: — Тупые подростки. Вечно какие-то идиоты шастают по ночам. Чего надо?
Я отпрянула. До этого момента я и подумать не могла, что меня ждёт такой горячий приём.
— Я…Я… Понимаете, мы хотели…
— «Я, я», — передразнил меня старик, скорчив рожу. — Валите отсюда! Всё распродано! Пирожных нет! Расходимся! У, кого я вижу… Ещё и знаменитость тут привели. Помню, было время, когда создавали полезных персонажей, вроде Золушки или ещё кого. Вот это настоящие кумиры для молодёжи…
Лукас, которому надоело терпеть выпады кондитера, сделал шаг вперёд.
— Извините, что беспокоим, но у нас есть просьба. У этой девушки, — он указал на меня, — случилась беда, и нам срочно нужна ваша помощь, чтобы приготовить одно зелье.
— Путешественники, что ли? От кого вы узнали обо мне? — Филипп несколько приутих, но его взгляд оставался недоверчивым.
— Мне рассказал о Вас отец, Альберт Пэйн, — произнесла я. — Он сказал, что Вы были его наставником много лет назад.
Филипп заметно повеселел, вокруг его рта и глаз возникли задорные морщинки.
— Ах, эти чудные годы преподавания в Академии, проведённые в Сенной долине… И что же именно вам нужно? Какой-то редкий ингредиент?
— Амброзия.
Он секунду помолчал, смерив нас взглядом, в котором появился интерес.
— Сумасшедшие дети… Ладно уж, заходите. Приготовлю вам места для ночлега.
Филипп пообещал сделать амброзию на следующий день. После плотного ужина мы с Зои расположились в комнате для гостей на просторной, но жёсткой кровати, а мальчики — в гостиной, на диване и старенькой раскладушке.
Если нижний этаж, представляющий собой место для продажи выпечки и обслуживания клиентов, поражал сказочным оформлением — многие предметы были или выполнены в виде леденцов, печенья и пирожных, или украшены изображениями лакомств, от часов до стульев, от стульев до витрин, — то верхний был полной его противоположностью. Нет, он вовсе не был жутким. Жутко — это считать, что ты должен украсить всё жилое пространство конфетами. Филипп же этого не сделал, поэтому второй этаж состоял из нескольких обычных комнат с обычной мебелью. Странно, как горделивый Джей не поморщился, когда не заметил в доме ни мягких бархатных подушек, ни картин и скульптур, ни прислуги, ни прочих излишеств королевской жизни. «Господин Гату — не из тех, кто любит роскошь. Не судите его за это», — сказал папа. Я поняла, что он имел в виду, но если бы он не предупредил меня, то я бы всё равно не посмела осуждать Филиппа. Мне понравился его простой, но уютный дом. В нём не было ничего лишнего: немного старых фотографий, немного растений, немного полок с книгами — словом, понемногу всего, что может принести уют. Несмотря на испорченное знакомство, старик сделал всё, чтобы нам было комфортно: он накормил нас, выделил места для сна и пообещал помочь. Филипп пожертвовал одним из свежеприготовленных тортов для продажи и нашёл свечи, чтобы я могла всё-таки загадать заветное желание. Этот старик, ещё недавно кричавший на нас, заставил Лукаса улыбнуться, Джея — прекратить усмехаться, а нас с Зои — чуть ли не расплакаться опять.
