Где, черт побери, носит Малдера?

Я звоню ему, но он не берет трубку.

К десяти я начинаю по-настоящему беспокоиться.

К одиннадцати я уже просто в панике.

========== часть 4/19 ==========

Вскоре после одиннадцати я получаю звонок из больницы. Парамедики обнаружили Малдера без сознания. По всей видимости, у него сотрясение, и прямо сейчас ему собираются сделать компьютерную томографию головы, чтобы исключить перелом черепа и т.д. К концу разговора я уже выскакиваю в лобби отеля и ловлю такси.

Проезжая по Лексингтон-авеню, я мимоходом задаюсь вопросом, а зачем у него забрали бумажник и часы? Может, чтобы это выглядело как ограбление? Я врываюсь в отделение скорой, размахивая удостоверением, которое срабатывает не так быстро, как обычно, потому что одновременно со мной больницу накрывает волна пострадавших; фельдшеры везут мимо меня израненных пациентов, пока я пытаюсь выяснить у дежурных медсестер, где найти Малдера. Я чувствую запах крови и детской молочной смеси, но не поворачиваюсь, когда слышу, как кто-то просит немедленно доставить педиатрический набор первой помощи в третью палату.

Только с помощью своего значка и настойчивости я наконец привлекаю внимание девушки-интерна, которая, похоже, знает, где Малдер.

- Судя по всему, вашего напарника ограбили, мисс Скалли, - сообщает она мне таким тоном, словно находит факт ограбления агента ФБР довольно забавным.

- Доктор Скалли, - поправляю я ее, не видя в этой ситуации ничего веселого. – Где он?

- Дальше по коридору и налево, третья дверь с левой стороны. Ему сейчас делают томографию.

Окровавленный Малдер неподвижно лежит в длинной капсуле, и мне приходится сделать глубокий вдох, прежде чем я открываю удостоверение и похлопываю техника по плечу.

- Специальный агент Дана Скалли, ФБР. Агент Малдер мой напарник, и мне нужна информация о его состоянии. - Я врач, - добавляю я.

Техник окидывает меня скучающим взглядом, но тут в палату заходит доктор, которому я повторяю свой запрос с большим успехом.

- Вашего напарника доставили сюда с травмой головы. У него наблюдаются кровотечение из одного уха, дезориентация, головокружение и кратковременная потеря памяти. Я сам осмотрел его – думаю, у него сотрясение, а не перелом черепа, но вот и томограмма готова, можете сами посмотреть.

Малдера как раз достают из капсулы.

Он очень медленно садится и, судя по его виду, чувствует себя неловко из-за обстоятельств нашей встречи.

- Привет, Скалли.

Я вдруг ощущаю совершенно необоснованный приступ гнева.

- Что случилось?

- У меня голова раскалывается, а мне не дают обезболивающего.

- Ты же знаешь, что при сотрясении его нельзя принимать. Как ты вообще его заработал?

Он морщится, и я понимаю, что он в худшем состоянии, чем мне казалось.

- Э-э… думаю, я отправился на встречу с кем-то.

Я склоняюсь над ним, касаюсь его подбородка и приподнимаю голову, чтобы проверить зрачки. Они разного размера.

- О, Малдер. Ложись обратно. Ты и вправду не помнишь?

На его лице отражается смешанное выражение смущения и досады, как будто он публично совершил какой-то странный проступок и понятия не имеет, что с этим делать.

- Я помню, что был в баре. Помню, как обедал с тобой на 57-й улице после того, как мы проверили ту квартиру.

Он садится ровнее, словно его мать велит ему соблюдать хорошие манеры за обеденным столом.

- Что ты ел?

- Док уже играл со мной в игру «запомни три вещи», Скалли.

- Что ты ел на обед, Малдер?

- Свинину мушу?

- Ты помнишь или просто догадываешься, потому что всегда это заказываешь?

Он проводит рукой по лицу.

- Нет, помню. Позже я отправился в тот бар, но не помню, почему тебя со мной не было. – Поморщившись, он похлопывает себя по бедру. – Где мой пистолет? Скалли, нам надо отсюда уходить.

- Скоро пойдем, - заверяю я его, чувствуя себя несколько неуютно оттого, что он явно не в себе. Я кладу руку ему на плечо, чтобы побудить его лечь, но он смахивает ее. – Ты помнишь, как звонил мне вечером?

Он хмурится, на секунду задумывается над вопросом, и в конце концов на его лице отражается облегчение.

- Ты проводила вскрытие.

- Верно, - подтверждаю я, несколько приободрившись оттого, что он это помнит. Малдер вдруг переводит обеспокоенный взгляд на доктора, который наблюдает за нами налитыми кровью глазами. Я разворачиваюсь к нему. – Вы взяли кровь для токсикологического анализа?

Он награждает Малдера долгим взглядом, а потом разворачивается лицом ко мне.

- Зачем нам это делать? Ваш напарник страдает от…

- Думаю, ему могли вколоть наркотик. – Я испытывающе смотрю на него, и он недовольно поджимает губы. – Давно он поступил? – уточняю я.

- Я впервые осмотрел его примерно сорок пять минут назад, кажется.

На его челюсти перекатываются желваки; он явно раздумывает над тем, начать ли уже задавать вопросы или нет, но я его опережаю.

- Мне нужно, чтобы вы проверили его кровь на наличие галлюциногенов или наркотиков.

В следующее мгновение лицо врача становится непроницаемым.

- Если вас беспокоит, что у него могут быть проблемы с наркозависимостью…

- Нет, не в этом дело. Кто-то, возможно, преднамеренно накачал его наркотиками, так что мне нужно, чтобы вы прямо сейчас взяли у него образец крови и отправили его в лабораторию ФБР.

В этот момент возвращается техник с томограммой Малдера – никакого перелома черепа.

Его не было несколько часов. Не так долго, как его продержали на военно-воздушной базе Элленс, но… Я внимательнее осматриваю область у Малдера на затылке, и только когда у меня перехватывает дыхание, осознаю, что искала чип. Однако на снимке не видно никаких имплантатов.

Малдер роется в карманах, выкладывая их содержимое на стол, и не выказывает никакого интереса к изображению своей черепной коробки. Прежде чем я успеваю остановить его, он вскакивает на ноги, морщится и передает мне листок бумаги – нет, салфетку из бара – на которой что-то нацарапано.

- Выглядит знакомо?

Восточная 11-я улица, 114.

Он выворачивает карманы пиджака. Оказывается, что при нем имеются только салфетка, сотовый и удостоверение. Из коридора доносится женский плач, и даже здесь, в палате, я чувствую запах крови, насыщенный и резкий. Что им было нужно? Зачем забирать бумажник с пистолетом, но оставлять мобильник и удостоверение?

- Скалли, пошли отсюда нахрен, - внезапно заявляет Малдер с таким выражением лица, какое было у него перед тем, как он рассказал мне о поездке в Хилтон-Хед. Крупное дело, Скалли, надо ехать. Мне же нужно обсудить с ним то, что случилось в баре. Он устойчиво стоит передо мной и кажется растерянным, но при этом раздраженным. Все равно они чертовски мало могут сделать в случае сотрясений. Доктор по-прежнему наблюдает за мной.

- Можете вы его выписать?

- Да, но я бы этого не рекомендовал, доктор Скалли. Я понимаю, что вы в состоянии присмотреть за ним, но его нужно держать под наблюдением. Его следует будить ежечасно, чтобы проверять на наличие признаков…

- Я врач, - медленно повторяю я. – Я знаю, что нужно искать, и привезу его обратно, если его состояние ухудшится. Возьмите кровь для анализа. – Я наконец читаю его именную бирку, пока он вызывает медсестру для взятия пробы. – Благодарю вас, доктор Салинас, - добавляю я. Он кивает и отходит в сторону, чтобы подпустить медсестру со шприцом к Малдеру. Хорошо, что они тут нагружают своих докторов работой: подозреваю, что если бы он не был таким измотанным, то просто засыпал бы меня вопросами.

Уже в такси Малдер опускает голову на оконное стекло и закрывает глаза.

- Надо проверить тот адрес.

- Завтра, - заявляю я, про себя добавляя: «если будешь достаточно хорошо себя чувствовать». Он словно бы читает мои мысли, потому что вдруг говорит:

- Я еду с тобой, Скалли.

- Завтра, Малдер.

Так и не открыв глаза, он бормочет: