***

- Вы просите меня снять вас с этого дела? – спрашивает Скиннер своим типичным суровым тоном кадрового военного.

- Нет, сэр, я просто прошу, чтобы подчисткой хвостов занялся отдел по борьбе с терроризмом. На данный момент нет никаких свидетельств того, что двое подозреваемых – один мертв, другой под арестом – работали с кем-то еще. С кем-то еще в Америке, по крайней мере. И мы нашли газ. Это явно не имеет отношения к «секретным материалам», и я просто не считаю, что наше дальнейшее участие в расследовании необходимо. – Ну, вот, прозвучало довольно разумно. Я продолжаю листать бумаги. Это, возможно, самая тонкая соломинка из всех, за которые я когда-либо хватался, но мне нужно найти дело в каком-нибудь уютном местечке. Скалли необходим отпуск, но мне отлично известно, что, предложи я ей нечто подобное, она мне глаза известно на что натянет.

- Сэр?

- Я перечитываю ваш отчет, Малдер. Дайте мне минуту.

Есть еще вариант того, что сказанное ею вчера возникло отнюдь не под влиянием момента, но я не хочу даже рассматривать эту возможность.

- Если вы взглянете на ту часть, в которой говорится о корреспонденции, что мы обнаружили на квартире в Квинсе…

- Я это уже сделал, агент Малдер. – На этот раз я слышу нечто похожее на предупреждающий рык в его голосе и благоразумно затыкаюсь.

Я ни разу не видел, чтобы она падала в обморок – даже когда у нее был рак.

Первым делом, когда она упала на землю в том переулке, я откинул волосы с ее лица, чтобы видеть ее верхнюю губу.

Никакой крови.

Мы никогда не говорили о том, что она находится в ремиссии и что рак может вернуться. Никогда. Но именно это сразу же пришло мне на ум.

Мы вылетели ночным рейсом, и я немедленно направился в офис, чтобы сдать написанный в самолете отчет. Затем я начал рыться в папках на своем столе – с этим конкретным делом я вплотную приблизился к черте, за которой находятся «слишком нелепые даже для Малдера» дела, но, похоже, это именно то, что нужно.

Я слышу, как Скиннер вздыхает в трубку.

- Ладно. Но я хочу, чтобы вы изучили заявление Пирса, когда нью-йоркская полиция пришлет его нам.

Все готово к тому моменту, когда в восемь пятнадцать Скалли в буквальном смысле проковыляла в офис, так как у нее образовались огромные волдыри на ногах в результате преследования этого ублюдка Гарджона на двухдюймовых каблуках. Без понятия, как она вообще это делает, и, по правде, я и не хочу знать о том, натирает ли она ноги при каждой нашей погоне за подозреваемыми, ведь в таком случае это будет означать, что ее бесчувственный, эгоистичный ублюдок-напарник игнорировал ее… но я отвлекся.

- Скалли, надо собираться. Крупное дело, спорю, тебе не терпится приступить.

Она награждает меня своим фирменным Взглядом, и я терпеливо дожидаюсь ее ответа.

- И дело?..

- Срочное, так что обсудим его в самолете. Серьезно, наш рейс вылетает через два с половиной часа. Я заеду за тобой через час с четвертью. – На этом я с деловым видом захлопываю папку и беру пиджак.

Она, должно быть, действительно устала, потому что даже не спорит, просто спрашивает:

- Куда мы летим?

- Хилтон-Хед, Южная Каролина, - как ни в чем не бывало отзываюсь я, старательно избегая смотреть на нее.

Минуту спустя мы покидаем офис, и я молюсь про себя, чтобы Скалли не заглянула в папку до того, как мы окажемся в самолете. Вообще-то, Скалли вполне может сойти с него, если решит, что я пытаюсь ее обдурить, а так оно и есть. Я меняю слова молитвы. Пожалуйста, Господи, не позволь Скалли увидеть папку до того, как наш самолет оторвется от земли.

- Малдер?

Я ломанулся к подземной парковке, совершенно забыв о ее больных ногах. Ну что за засранец.

- Извини, я пойду помедленнее.

- Нет, просто… - Она вздыхает. – Просто я хотела сказать, чтобы ты не беспокоился о том, что случилось накануне. Ну, знаешь, когда мы преследовали Гарджона? – Она вопросительно склоняет голову набок, и я понимаю, что мы не будем употреблять фразу «упала в обморок».

- Я плохо себя чувствовала и пропустила завтрак… На прошлой неделе я была на приеме у онколога, и, ну, дело не… в этом.

Мое настроение мгновенно улучшается.

Она опускает голову и идет так, словно с ногами у нее все в порядке, никаких волдырей.

Я хватаю ее за запястье и привлекаю к себе. Мы продолжаем идти, но она слегка поворачивает голову, и я склоняюсь к ее уху, зарываясь носом в шелковистые волосы.

- Спасибо, - едва слышно говорю я.

- Пожалуйста, - бормочет она в ответ.

========== часть 2/19 ==========

***

Часть 2/19

Пилот как раз выключил знак «пристегнуть ремни», когда Скалли разворачивается ко мне.

- И это все?

Я встречаю ее недоуменный взгляд с совершенно невинным выражением лица, словно бы говорящим: кто, я? Я этого не делал.

- Что ты имеешь в виду под «и это все»?

Она резко захлопывает папку, будучи явно раздражена. Я вижу, как она борется с собой, раздумывая, сказать ли мне прямым текстом, что она обо всем этом думает; в ее усталом и рассерженном состоянии исход оказывается предрешенным, и он не в мою пользу.

- Ой, да брось, Малдер. Это слишком нелепо даже для тебя.

Что я говорил? Вот она, отличная система каталогизации документов. Я и вправду вытянул эту папку из кипы под названием «слишком нелепо даже для Малдера».

- Скалли, трое людей заявили, что видели одного и того же призрака на том поле для гольфа.

- Но, Малдер, эти свидетели… они… - Она фактически не может подобрать слов, и я пытаюсь быстро продумать свой следующий шаг, чтобы придать хотя бы некое подобие логичности этому абсурду.

- Малдер. – Она решает вести себя спокойно и рационально, заставляя меня внутренне содрогнуться – это намного опаснее, чем иметь с ней дело, когда она злится. Последнее мне даже нравится – такие наши споры довольно редки, а Скалли чертовски сексуальна, когда начинает распаляться в процессе обсуждения.

- Я просто не понимаю, что заставило тебя решить, будто это стоит нашего внимания. Показания свидетелей путанные; они не слишком-то надежны, особенно учитывая тот факт, что все они, похоже, были в нетрезвом состоянии во время так называемых появлений призрака. Пожалуйста, объясни мне, что именно заставило тебя поверить, будто нам действительно следует заняться расследованием этого дела.

Я делаю глубокий вдох.

- Скалли, иногда нужно довериться своим инстинктам. У меня предчувствие, что это дело стоящее, и я просто иду у него на поводу. – Правда, размышляю я. Все сказанное - правда.

Окинув меня прохладным взглядом, она качает головой и, вновь переведя все свое внимание на папку с делом, бормочет:

- Ладно, Малдер. – Она передает ее мне, и я замечаю отчетливые отметины в том месте, где Пирс схватил ее за руку.

И это все?

Скалли и вправду нужен отпуск.

***

Отель оказался очень даже приличным. Меня приветствует прохладная бутылка воды рядом с тарелкой с двумя киви и яблоком – комплимент от менеджмента, который явно рассчитывает на дальнейшее сотрудничество с федералами. Съев оба киви, я начинаю понемногу прощать Малдера за то, что он втянул меня в это идиотское подобие расследования. Могу поспорить, что этот порыв всепрощения схлынет завтра, когда мы выберемся наружу для проведения этого самого расследования. Хилтон-Хед накрыла волна сильнейшей жары – 100 градусов тепла (1) при 80% влажности.

И поля для гольфа не оснащены кондиционерами.

Просто класс.

Я не захватила купальник, разумеется, но Малдер, должно быть, кинул его в мой чемодан перед тем, как я его застегнула – он делает это порой, что довольно мило, за исключением случаев, когда он бросает щетку для волос на легко мнущуюся шелковую блузку. На днях он сказал, что заедет за мной перед поездкой в аэропорт, причем заявился до того, как я успела собраться, и принялся бесцельно слоняться по моей спальне, мешая мне паковать вещи. Это тоже довольно мило, хотя и в несколько раздражающей манере.