Довольная его реакцией, я скольжу рукой вниз по животу и снова всматриваюсь ему в лицо. Его дыхание слегка учащается, когда я пробегаюсь пальцами по лобковым волосам и ощущаю ответный прилив жара между ног.

- Продолжай, - хрипит он.

Я опускаю вторую руку и ввожу два пальца во влажные складки, нащупывая нужное место. Он перемещается на кровати, опуская взгляд к моим занятым рукам.

- Хорошо?

Я киваю, не доверяя собственному голосу.

- Еще, - говорит он, и я ускоряюсь. Я слышу свое собственное учащенное дыхание. Удовольствие становится интенсивнее, как на американских горках, когда приближаешься к первому резкому спуску.

- Ты так это делаешь?

Я снова киваю, зная, что он имеет в виду. Так я трогаю себя, когда остаюсь одна.

- О чем ты думаешь, когда трогаешь себя в одиночестве?

Я колеблюсь, замедляя движения влажно скользящих пальцев. О тебе, я думаю о тебе. Обычно я представляю, как ты делаешь это для меня, касаясь меня руками и губами. Представляю, как смотришь на меня голодным взглядом, желая меня, готовый заняться со мной любовью.

- Расскажи.

Я закрываю глаза и, повернув голову набок, снова ускоряю движение пальцев.

- О тебе. О том, как ты прикасаешься ко мне.

- Не закрывай их. - Его ладонь на моем лице поворачивает его обратно. – Я хочу тебя видеть. Знать, о чем ты думаешь. Расскажи мне, как я прикасаюсь к тебе. Когда ты думаешь об этом.

Я облизываю губы и перевожу дыхание.

- Ты, о, ты хочешь трахнуть меня. Сзади. Так что ты обнимаешь меня рукой и дотрагиваешься до моего клитора.

Он хватает мою занятую руку и останавливает ее. Я протестующе стону.

- Не так. Расскажи все. Где мы?

- В номере мотеля.

- В этом?

- Нет. Он грязный. Уродливый. Как в мотелях, в которых мы всегда останавливаемся во время расследований.

Он тихо смеется.

- Мы на кровати? Нет, верно, Скалли?

Я ерзаю, вновь стремясь прикоснуться к себе, но он хватает оба моих запястья, и я судорожно втягиваю воздух. Его глаза потемнели, и опасное выражение так сильно искажает его лицо, что он почти что кажется другим человеком. Он нависает надо мной и прижимает обе мои руки к кровати у меня над головой.

- Закрой глаза, Скалли, и продолжай говорить, твою мать. Где мы в номере?

Я подчиняюсь и теперь вижу все гораздо яснее – выцветшие шторы, полиэстеровое покрывало на постели.

- Откуда ты знаешь, что мы не на кровати?

На этот раз он просто рычит.

- Продолжай.

- Перед окном, - шепчу я. – Оно выходит на парковку. Снаружи темно. Шторы в основном задвинуты, но я вижу сквозь зазор в них. Я… о-о…

Малдер теперь держит меня только левой рукой, расположившись на коленях между моими разведенными бедрами. Правую руку он опускает и продолжает то, что я начала ранее. Он в точности подражает моим движениям, находя ритм, который мне нравится – не нажимая слишком сильно, обводя деликатный узелок нервов двумя скользкими пальцами.

- Я, я держусь за подоконник. На мне пиджак и юбка…

- Что за костюм?

- Черный с широкими отворотами. Но никаких колготок. Я сняла их вместе с туфлями, когда вошла в номер.

- Потому что хотела, чтобы я пришел и трахнул тебя сзади? – Его пальцы движутся быстрее, касаясь моего клитора именно так, как нужно, чтобы стремительный пожар воспламенял меня там, где он дотрагивался до меня.

- Да, - выдыхаю я.

Пальцы проникают вглубь моего тела, собирая больше влаги, и возобновляют круговые движения.

- Ты знаешь, что кто-нибудь может заглянуть в твой номер, верно? Сквозь щель в шторах?

Я не отвечаю, так как чувствую, что близка к развязке – мои бедра вздымаются в отчаянном стремлении усилить контакт с его пальцами.

- Знаешь, что я думаю, Скалли? Ты облажалась. Я не единственный, кто наблюдал за тобой сегодня. Видел тебя и хотел почувствовать твою симпатичную маленькую задницу, прижимающуюся к его бедрам. С тем же успехом я мог бы быть на той парковке, смотря, как тебе трахает какой-то другой мужчина. – Я снова втягиваю воздух, его слова словно бы наэлектризовывают меня. Я близко, я так близко…

- Это мог быть я, Скалли, - берущий тебя, толкающий в тебя. Или это мог быть кто-нибудь другой. Кто-то еще, кто возбудился, видя твои соски через топ. Ты знаешь только то, что тебе это нужно. Нужно настолько сильно, чтобы снять несколько предметов одежды и просто прогнуться.

Звезды вспыхивают позади моих опущенных век, и я кончаю, неудержимо насаживаясь на его ладонь и выкрикивая что-то бессвязное. Я слышу голос Малдера, но не понимаю слов, когда все вокруг сливается, превращаясь в размытое пятно вследствие обрушившегося на меня оргазма.

Я открываю глаза и вижу, как Малдер срывает с себя штаны.

- Перевернись, - велит он.

Он входит в меня быстро и резко, наполняя меня до такой степени, что это граничит с дискомфортом, и я содрогаюсь, встречая его толчки на полпути. Его джинсы трутся о нежную кожу моих бедер сзади.

- Тебе нравится, Скалли? Тебе так нравится?

- О-о, Малдер. Да. – Он делает это так, как я описала в своей фантазии о номере в мотеле, жестко трахая меня сзади. Я не вижу его сквозь полог волос, свешивающихся мне на лицо, теплый влажный воздух, пахнущий нашим потом, наполняет мои легкие, когда я делаю судорожные вдохи. Я чувствую только его горячую твердость – проникающую в меня, заявляющую на меня свои права.

Он шумно втягивает воздух, и, крепко вцепившись руками в мои бедра, тянет меня на себя.

- Да, так и знал. Ты думала о том, чтобы трахнуть его, не так ли, Скалли? Трахнуть Крайчека?

Он кладет руку мне на затылок и вжимает меня в матрас. Я прячу голову в ладонях. Все вновь превращается в размытое пятно, кроме ощущения горячего трения, когда его член врывается в меня.

- Ты думала об этом. Как это будет чувствоваться, когда он будет трахать тебя. Отвечай, Скалли.

- Д-да… - Жгучее смущение не в силах побороть новый прилив какого-то темного волнения, которое я ощущаю, признавшись в этом. Пальцы Малдера впиваются мне в бедра так сильно, что это причиняет боль, и он снова рычит. Я не знаю, что означает этот рык – гнев или одобрение.

Малдер думал об этом. Словно во вспышке молнии позади моих опущенных век я вижу Малдера, наблюдавшего за ведущим меня в бар Крайчеком и желающего вцепиться ему в горло при мысли о том, что он прикасается ко мне, трахает меня. Малдер, наблюдающий за мной. Он любит смотреть, Дана. Помнишь? Он ненавидит Крайчека. Он любит смотреть.

- Он хотел трахнуть тебя, Скалли. Именно так. Как я трахаю тебя сейчас.

Он двигается с силой отбойного молотка, его быстрые толчки наполняют меня, и потом я ощущаю, как он дрожит и стонет, когда кончает в меня, наполняя меня своим жаром.

- Боже, - выдыхает он. Его тело сотрясает финальная дрожь, и затем он отстраняется, выходя из меня. Он мягко тянет меня за бедро, и я выпрямляюсь на трясущихся руках, прижимаясь к нему. Он обнимает меня, и его горячее дыхание касается моей шеи. – Боже, Скалли. – Я тянусь назад и привлекаю его голову к себе. Он утыкается лицом в мое плечо. – Боже.

В конце концов я восстанавливаю дыхание в достаточной мере, чтобы пробормотать:

- Надо лечь.

Он согласно хмыкает, и мы оба падаем на матрас. Джинсы Малдера все еще болтаются у него на лодыжках, и, выругавшись про себя, он пытается спихнуть их прочь. Я прижимаю трясущиеся руки к телу и ощущаю, как он крепче обнимает меня. Находясь так близко к нему, я спиной чувствую устойчивое биение его пульса. В комнате снова жарко, так жарко. Наш пот смешивается, покрывая наши тела липкой пленкой. Рука Малдера заползает мне на живот и начинает выписывать невесомые круги на коже.

Когда мы оба наконец можем дышать свободно, он бормочет:

- Перевернись.

Я верчусь в его руках, пока не оказываюсь лицом к нему. В его темных глазах я читаю сомнения. Я почти ощущаю, как внутренние демоны Малдера начинают поднимать голову, и это вызывает у меня сильнейший прилив любви к нему.