- Не надо, Малдер. Пожалуйста. Мне очень понравилось – я бы возразила, если бы это было не так.

В его взгляде теперь читается осторожное облегчение, однако он все же добавляет:

- С тобой трудно быть уверенным, Скалли.

Я целую его в грудь и прикасаюсь к ней щекой, некоторое время прислушиваясь к биению его сердца. В конце концов я приподнимаюсь, опираясь на локоть.

- Та рана на лице Максвелла, - говорю я, смотря на грудь Малдера. – Ее нанес Крайчек. Он укусил его. Откусил кусок его лица.

Малдер ничего не говорит, просто медленно поглаживает меня по спине. Когда я поднимаю на него взгляд, то вижу у него на губах серьезную улыбку.

- Значит, все, что мне нужно было сделать, чтобы ты мне открылась, - это переспать с тобой? – Не дожидаясь моего ответа, он добавляет: - Ты этого от него не ожидала?

- Полагаю, что нет. Он… Максвелл сказал что-то о его сестре, о Кате, и он… я не знаю. Может, дело не в этом, может, он просто… слишком далеко зашел.

Я чувствую, как Малдер думает; его пульс устойчиво бьется под кончиками моих пальцев, когда я поглаживаю его по груди.

- Кто-то рассказал о ней Максвеллу. Судя по тому, что мы видели, я практически уверен, что это был не Крайчек. Так что кто-то еще сказал Максвеллу, где найти ее, и что таким образом он сможет добраться до Крайчека.

Выражение его лица не меняется, но я почти слышу, как вертятся шестеренки у него в голове. После паузы он добавляет:

- Список должен быть довольно коротким, как думаешь? Мы можем поднять имеющиеся в ФБР данные, но сомневаюсь, что найдем ее имя в его старом личном деле.

- Где… о, верно. Контакт на экстренный случай или бенефициарий его пенсии – что-то вроде этого.

- Это учитывая, что его личное дело не было весьма кстати удалено из базы данных Бюро, - горько добавляет он. – Но мне кажется, мы бы не нашли там ее имя. Или вообще где-нибудь в связке с ним. А это означает, что кто-то, кто очень хорошо и давно его знал, рассказал Максвеллу о Кате.

- Как думаешь, что ей известно, Малдер?

- О Крайчеке? – Он обдумывает вопрос. – Немного, могу спорить.

Я вспоминаю темноволосую женщину, которую я видела на мосту, когда инопланетный охотник держал оружие у ее горла. Вспоминаю чистейшее отчаяние на лице Малдера, когда он вглядывался в темную воду в поисках женщины, которая, как он верил тогда, была его сестрой.

Что ты делаешь, когда любовь заставляет тебя совершать необдуманные поступки?

Сестра Крайчека, сестра Малдера. Я спрашиваю себя, а задавался ли кто-нибудь из них этим вопросом?

- Давай сначала поговорим с ней, - предлагаю я ему.

Он снова тянется к моим губам - на этот раз медленно – и коснувшись их, проникает кончиком языка в мой рот, проводя им по зубам. Закончив, он говорит:

- Ладно. Но разве мы уже не обсудили соотношение?

- Соотношение?

У Малдера на лице возникает хитрое выражение, как когда он дразнит меня и вот-вот собирается сообщить финал своей шутки. Он продолжает лекторским тоном:

- Как ты знаешь, женщины способны испытывать несколько оргазмов, тогда как мужчины, ну… - он медлит для драматического эффекта: - на это не способны. Но что тебе, возможно, неизвестно, Скалли, - так это то, что исследования показали, что большинство женщин не засыпают сразу после секса, как мужчины, потому… - он снова медлит и прикусывает мою грудь, вызывая у меня приступ смеха, который я пытаюсь подавить, - что один оргазм не вполне их удовлетворяет.

- Малдер, ты это придумал. Я читала все работы Кинси…(1)

- Не сомневаюсь.

- … и никогда не встречала исследования, которое хотя бы близко подошло к объяснению, почему мужчины отключаются после секса, а женщины нет, а тем более связано ли это с оргазмом. – Я сбиваюсь с мысли, вероятно, из-за того, что Малдер елозит по моему соску языком.

Когда он останавливается, я натыкаюсь на его притворно-невинный взгляд.

- Агент Скалли, я не уверен, что вы проводили достаточно изысканий в этой сфере.

На этот раз мне приходится прикусить губу, чтобы удержаться от смеха.

- Очень важно сохранять правильное соотношение. Очень, - он подчеркивает последнее слово поцелуем в шею. – Очень важно. Нам нужно старое доброе два к одному. - Я сдаюсь и разражаюсь смехом; он целует мою грудь и окидывает строгим взглядом. – Очень важно. – Он оставляет еще один долгий поцелуй на моей груди и затем другой, уже ниже. – Позволь мне показать тебе, что я имею в виду.

Два к одному так два к одному.

***

Скалли предусмотрительно проверила и убедилась, что это ее сотовый звонит, прежде чем ответила на звонок, то есть сделала то, о чем я вряд ли бы вспомнил, проснувшись после крепкого сна. Пока она говорила, я прошлепал к окну и немного отодвинул штору. Ночь в самом разгаре. Оконное стекло было теплым на ощупь.

- Звонили из больницы «Святой Марии». Кейт Крайчек проснулась и хочет с кем-нибудь поговорить.

- С нами?

- После того, как ты отключился, - она награждает меня многозначительным игривым взглядом, - я позвонила и попросила их сообщить, когда она очнется.

Кейт сидит на постели, когда мы входим в палату, беспокойно щелкая каналами по телевизору. Если не считать синяка у нее на левой щеке, выглядит она вполне здоровой. У нее широкие и немного миндалевидные глаза, но нос в точности как у Крайчека, и что-то в ней напоминает мне о ее брате – то, как она внимательно изучает нас, поджав губы.

- Вы агенты ФБР?

Скалли достает удостоверение, и я делаю то же самое. Кейт читает их, пока Скалли представляет нас.

- Медсестра сказала, что вы придете. Где мой брат? – В ее голосе нет грубости, только нетерпение.

- Честно говоря, мы не знаем, как не знает никто из задействованных в этой операции.

- Какой операции? Эти люди, - я слышу, как она резко вздыхает, - которые меня похитили, они его знали. Они знали… - она замолкает и потом, с очевидным усилием сохраняя спокойствие, продолжает: - Он в безопасности?

- Насколько мы можем судить, да, - говорит ей Скалли. – Я видела, как он покидал бар, где вас держали заложницей, и все… оставшиеся члены удерживающей вас террористической группировки взяты под стражу.

- Оставшиеся? – Кейт слегка прищуривается. – Вы имеете в виду оставшиеся в живых?

- Верно, - подтверждает Скалли, но больше ничего не добавляет.

- Я бы очень, очень хотела знать, какого черта вообще случилось, - спокойно, но напористо говорит Кейт. – Я полагаю, что те ребята похитили меня, чтобы заставить моего брата сделать что-то для них, но я хочу знать, почему он вообще был с ними связан. Они были американцами, верно? Я слышала, как они рассуждали о своем арийском братстве и прочей брехне. С какой стати оперативник ЦРУ станет заниматься случаем внутреннего терроризма? И если мой брат в порядке, почему вы ничего о нем не слышали? Он все еще под прикрытием?

Под прикрытием?

Молчание затягивается чересчур надолго. Я рад, что Кейт смотрит на Скалли, потому что у нее лучше получается невозмутимое выражение, чем у меня.

Очевидно, Крайчек сказал сестре, что работает на ЦРУ. В качестве прикрытия, полагаю, лучше и не придумаешь. Вероятно, это легче, чем признаться родной сестре, что ты наемный убийца.

- Мисс Крайчек, я многого не могу рассказать вам о вашем брате и о том, чем он занимается, - осторожно начинает Скалли. – Я бы не сообщила вам о его местонахождении, даже если бы могла, потому что это будет угрожать его жизни, а возможно, и вашей тоже. – Отлично, детка, думаю я. Скалли стала бы прекрасным дипломатом. Кейт все еще выглядит настороженной, но по крайней мере прислушивается к словам Скалли. – Могу только сказать вам, что он сильно рисковал, чтобы убедиться, что вы в безопасности.

- Я знаю насчет газа VX, - заявляет Кейт.

Скалли щурится и спрашивает:

- Что именно?

Уголки рта Кейт опускаются, и внезапно она становится особенно сильно похожей на своего брата.

- Я знаю, они считали, что он у моего брата и что он принадлежал им. Это химическое оружие, да? – Она смотрит на меня. – Я так и думала. Но эти парни все были американцами. Неонацистами, верно? Так как с этим связано ЦРУ?