Я не осознаю, что плачу, пока она не осушает мои слезы поцелуями, бормоча что-то утешающее. Так всегда происходит между мной и Скалли – горько и сладостно, быстротечно и неторопливо, и настоящее чудо заключается в том, что мы вообще дошли до этой точки.

Она долго прижимает меня к себе, пока не покрывается мурашками, и тогда я накидываю на нас жесткое гостиничное покрывало. Она снова устраивается в моих объятиях, и тепло от наших переплетенных тел начинает согревать нас.

Я никуда не денусь.

Вот, что она говорила мне, и это слаще, чем обещание любви.

***

Не помню, как заснула, но меня разбудило ощущение потрясающих губ Малдера, оставляющих прохладные поцелуи на моем животе под одеялом. Он запускает язык мне в пупок, и я издаю хныкающий звук в ответ на его действия, чувствуя легкое давление на коже, когда он улыбается.

Он перемещается ниже, и, подготовившись к царящей в комнате прохладе, я откидываю одеяло: в этот момент мне отчаянно хочется увидеть его.

Его волосы взъерошены, и я замечаю тень легкой щетины на его лице. Он трется колючим подбородком о мой пах в том месте, где начинаются густые завитки лобковых волос, и умышленно дует на них, обдавая меня своим теплых дыханием.

О боже, Малдер делает мне кунилингус, и его рот – само совершенство.

Так же аккуратно, как если бы он раскрывал семечку ртом, он разделяет складки моей вагины языком и нацеливается на клитор. Меня накрывает теплая волна ощущений – поначалу слабых, но затем стремительно набирающих обороты, и вот уже наслаждение становится столь мощным, что я резко вскрикиваю, издавая самый громкий звук с тех пор, как дверь номера закрылась за нами.

О боже. Это нечто противоположное греху; губы Малдера говорят мне о его любви больше, чем тысячи слов.

Его рука покоится на моем животе, глаза блаженно закрыты, губы и язык работают синхронно. Он чуть передвигается, перемещая ладонь с живота ниже и шире раздвигая мои ноги, чтобы ввести в меня палец. Влажная, я такая влажная.

Да.

Боже.

Меня накрывает не просто оргазм – это, скорее, похоже на ядерный взрыв. Я чувствую, что он остается со мной, крепко удерживая меня, хотя я извиваюсь всем телом, полностью утратив контроль над собой, и только когда наконец успокаиваюсь, вся дрожа, он нежно отпускает меня.

Его член настойчиво упирается мне в бок, когда он приподнимается, чтобы привлечь меня к себе, но больше ничего не предпринимает. Так что в итоге я беру его лицо в ладони и целую, упиваясь своим собственным вкусом на его губах, в его рту.

Он не сопротивляется, когда я переворачиваю его на спину - немного неуклюже, потому как он намного тяжелее меня. Малдер смотрит на меня своими невероятными широко распахнутыми глазами, полными любви, и, положив руки мне на плечи, помогает принять устойчивую позу.

Я неловко соскальзываю, но он встречает меня на пути, и вот мы уже вспыхиваем вместе - внезапно и горячо.

Он плотно зажмуривается, и я опасаюсь, что он снова заплачет, но на его губах сияет улыбка, когда он вновь открывает глаза и произносит мое имя:

- Скалли.

- Малдер.

Прошло много лет с моего последнего раза, так что поначалу мне немного больно, но я хочу этого слишком сильно, чтобы двигаться медленно – хочу его твердый и горячий член внутри. Я наклоняюсь вперед и упираюсь ладонями в матрас, приподнимаясь и опускаясь быстрее, ближе к его лицу. Он привлекает меня к себе для жаркого поцелуя, без всяких усилий удерживая меня ладонями, чтобы мне не пришлось останавливаться.

Да, боже, так хорошо.

Я сказала это вслух?

- Так хорошо, Скалли.

Он это сказал.

- Боже, да, Скалли.

Я в последний раз с силой прижимаюсь к нему и слышу его возглас, когда он кончает, извергая горячее семя внутрь моего тела. Его бедра рефлекторно дергаются еще пару раз, и я опускаюсь на него, наконец получая возможность попробовать на вкус пот, собравшийся во впадинке на его шее.

На этот раз наш сон ничем не прерывается. Я сплю беспробудно и не помню никаких снов.

========== часть 8/19 ==========

Покойный Чиди Ньюк был суданским иммигрантом, который предположительно зарабатывал продажей швейцарских часов на улицах прямо с картонных коробок. Неувязка в этой истории состоит с тем, что вышеозначенные часы были дешевой подделкой, а так как он и вправду оказался владельцем того дома, они не могли быть единственным источником его доходов. Сантанда был доволен, как слон; он сразу же позвонил жене и предложил приехать, чтобы оценить их потенциальное жилище.

Баллистики сообщили нам, что пуля в спине жертвы была не из Глока. Новость меня порадовала, пока не стало известно, что некоторые отпечатки в доме принадлежат Алексу Крайчеку. По какой-то причине все они были оставлены пальцами правой руки.

- Скиннер сказал позвонить, когда мы его арестуем, - замечает Скалли, отрываясь от своего каппучино. – Не вижу смысла докладывать ему о нахождении всего лишь отпечатков.

Она осторожно ставит пластиковый стаканчик подальше от кипы отчетов, разложенных нами на столе в углу кабинета местного отделения полиции, и аккуратно облизывает верхнюю губу, уничтожая все следы пенки. Мне приходится приложить титанические усилия по подавлению совершенно идиотской улыбки.

Вот это выдержка. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не начать лапать ее всякий раз, когда мы отказываемся наедине в машине, и не пускать слюни, когда она потягивается, а Скалли ведет себя как в любой другой рабочий день.

- Как, по-твоему, Крайчек спутался с этими людьми?

Собирая всю свою волю в кулак, я перестаю пялиться на ее губы.

- В клубе Международной Ассоциации Действительно Плохих Людей? Не знаю. Но готов поставить немалые деньги на то, что Крайчек как-то связан с газом. Посмотри на этих парней, Скалли, - это гребаные любители. Ньюк держал дешевую пушку в ящике прикроватного столика. Да и мрут они как мухи. Эй, – я сажусь ровнее, - а кто-нибудь из них имел зарегистрированный на него пистолет или же стрелял из оружия для самозащиты?

Она на мгновение задумывается над моим вопросом.

- Нет. Но ты забыл об Аджиибе. Он не похож на любителя.

- Да, - признаю я. – Так что этим шоу заправлял либо Крайчек, либо Аджииб. Но это все равно не объясняет, как двое американских представителей братства истинных арийцев связались с шайкой суданских и афганских исламских экстремистов. В этом нет смысла, Скалли. Вряд ли они встретились на вечеринке с барбекю на заднем дворе.

- Мы не установили наверняка, что их экстремистская ячейка как-то связана с исламом. К тому же, мы теперь знаем, что где-то есть еще больше газа.

Она права насчет религиозного аспекта, и я не хочу возвращаться к обсуждению наших различных подходов к вере.

- Мы уверены насчет газа? – Мне бы очень хотелось услышать отрицательный ответ.

- Если именно он был в тех контейнерах, то да. Царапины на полу, оставленные, когда их вытаскивали из подвала дома, свежие.

- Насколько?

- Образовались в течение последних двенадцати часов. И, судя по трупному окоченению, Ньюк умер незадолго до того, как мы его нашли.

- Я думал, ты не проводила вскрытие.

- Не проводила. – Она выглядит немного смущенной. – У меня есть записи только внешнего осмотра тела, выполненного местным судмедэкспертом.

- Что-нибудь еще достойное внимания?

- Ничего такого он не обнаружил.

Я улавливаю какой-то скрытый подтекст в ее словах.

- Скалли, если после этого твоя совесть успокоится, то проведи вскрытие сама.

- Нет. – Она встает и тянется за одним из лежащих на столе отчетов. – Это необязательно. Я все же думаю, что Ньюка мог убить Крайчек. В доме нет ни одного принадлежащего Аджиибу отпечатка, зато несколько крайчековских. – Она некоторое время молча читает отчет. – Следы пороха на руках Ньюка отсутствуют, так что в последнее время он из пистолета не стрелял.

Она убирает за ухо прядь волос, и я ощущаю укол сожаления, что не могу сделать это за нее.