Вот как сложилась бы наша жизнь, если бы мы встретились однажды у кулера в коридоре Бюро и начали ходить на свидания как все нормальные люди. Никаких пяти лет ужасов и разнообразных странностей – ничего, кроме нас со Скалли и того, как она смотрит на меня поверх своей чашки прямо сейчас. Уголки ее губ слегка приподняты, и она время от времени переставляет ноги под столом; я слышу этот звук даже среди шума ресторана, потому как все мои чувства сосредоточены на ней. Ее драгоценные яйцеклетки нетронуты, Мелисса и ее мать приходят на ужин, совместные выходные и долгие утра в кровати по воскресеньям. Нормальная жизнь.

А может, и нет. Может, без наших общих шрамов мы со Скалли были бы совершенно другими людьми. Те нити, что связывают нас, бесценны: мы проливали за них свою кровь.

- Я сказала, хочешь вернуться?

Она все еще улыбается, очевидно осознавая, что я не услышал ни слова из того, что она говорила.

Я не дотрагивался до нее весь вечер и сейчас вместо ответа беру ее ладонь и прикладываю к своей щеке, так что кончики ее пальцев касаются моих век.

Когда я снова смотрю на нее, ее глаза подозрительно блестят.

Уже в такси она льнет ко мне, и я обнимаю ее одной рукой, склоняя голову, чтобы лучше расслышать, когда она что-то бормочет.

- Что?

Вместо ответа она находит мои губы своими.

Этот поцелуй не похож на вчерашний – он наполнен обещанием. У Скалли мягкие губы, и на вкус она как кофе и виски. И на этот раз она не отталкивает меня. Она приоткрывает рот, и наши языки соприкасаются – поначалу осторожно, а потом уже куда смелее.

К тому моменту, когда я отрываюсь от нее, чтобы дать ей возможность вдохнуть, ее лицо пылает, волосы взъерошены. Она облизывает губы, и я осознаю, что мы всего в паре кварталов от отеля.

За все время нашего знакомства я успел составить мысленный каталог всех улыбок Скалли – от циничной до наполненной облегчением, от веселой, но скрывающей это, до горькой, но эта оказывается новой в моей коллекции.

Я расплачиваюсь с таксистом и следую за ней к входу в отель, наблюдая за тем, как колышутся ее бедра при ходьбе на этих ее шпильках. Я снова целую ее в лифте и затем касаюсь губами основания ее шеи сзади, когда она пытается вставить ключ-карту в слот электронного замка на двери. Последний поцелуй оказывается вознагражденным ее тихим стоном, и я приоткрываю рот, чтобы попробовать на вкус теплую кожу в том месте, где начинаются ее кудряшки.

Скалли затаскивает меня внутрь номера, держа меня за руки. Мы спотыкаясь бредем к постели в почти кромешной темноте, но затем я включаю лампу на прикроватном столике.

Она вопросительно выгибает бровь, и я отвечаю:

- Я хочу видеть тебя.

Почему все это время было так трудно? Почему я никогда не замечал этого выражения на ее лице прежде?

- Малдер?

Она, должно быть, замечает сожаление в моем взгляде, и я спешу пояснить:

- Я просто подумал обо всем том времени, что мы потеряли.

Она качает головой.

- Не думай об этом.

Она тянет меня за руку, которую все еще удерживает в своей, и я сажусь рядом с ней на край кровати.

Скалли снова улыбается мне и сосредотачивает все свое внимание на моем галстуке. Медленно и осторожно ослабив узел, она снимает его, аккуратно складывает и кладет на прикроватный столик. Затем выжидательно смотрит на меня.

Я внимательно изучаю ее, прежде чем склоняю ее голову набок. Ее жемчужные сережки застегнуты на какой-то замысловатый маленький замочек, на расстегивание которого у меня уходит некоторое время, но она терпеливо ждет, пока я не сниму их.

Она, в свою очередь, тянется к ремню моих брюк. Я позволяю ей расстегнуть его и вынуть из шлёвок, и когда ее пальцы касаются ткани штанов, мой пенис подергивается.

Я не трогаю ее туфли, вместо этого занявшись молнией на платье. Черная ткань соскальзывает с ее тела, обнажая соблазнительные изгибы и гладкую кожу цвета слоновой кости. Под ним она носит простой черный бюстгальтер и трусики в тон, что на Скалли кажется мне самой сексуальной вещью из всех, что я когда-либо видел. Ее ответная улыбка выглядит немного нервной, так что я бросаю платье на кровать и притягиваю ее к себе для долгого поцелуя. Она проводит ладонями вверх и вниз по моей спине, и я прихожу к выводу, что вряд ли смогу достаточно долго придерживаться этого неторопливого подхода.

- Скалли?

- М-м? – Ее отяжелевшие веки полуопущены, когда она приступает к расстегиванию пуговиц моей рубашки, начиная с манжет.

- Я должен спросить: мне расстегнуть застежки на этих туфлях или просто стянуть их с ног? Вряд ли я смогу их снять, не сломав ничего.

Ее губы подергиваются, как бывает всякий раз, когда она усиленно старается не улыбнуться.

- Ты мог бы просто стянуть их. Или я могла бы сделать это для тебя. Или, - она медлит и многозначительно смотрит на меня, - мы могли бы их оставить.

О боже. Это становится последней каплей. Я издаю звук, определить который не берусь, и накрываю ее рот своим в голодном поцелуе. Она втягивает мою нижнюю губу в рот и оставляет в покое пуговицы, вытаскивая полы моей рубашки из штанов. При этом мой член скользит по ее паху, и мы оба стонем. К этому моменту мои моторные функции уже не в лучшем состоянии, так что на стягивание с нее бюстгальтера уходит некоторое время, однако я справляюсь, заводя руки ей за спину, и в конечном итоге расправляюсь с маленькими крючочками.

Груди Скалли - изысканные холмики с розовыми вершинами, и, не в силах больше ждать, я пробую их на вкус. Я оборачиваю губы вокруг одного соска и с силой втягиваю его в рот, ощущая, как он сжимается под моим языком. Каким-то образом она умудрилась расстегнуть мои брюки и теперь запускает пальцы мне в волосы, усиливая контакт моего рта со своей грудью, тогда как мне еще нужно как-то избавиться от ботинок и носков, невзирая на спутавшиеся вокруг лодыжек штанины.

Я пару раз пинаю их, но становится только хуже: теперь штаны запутались в ботинках.

Черт побери.

В конце концов я останавливаюсь. Скалли выглядит одновременно чертовски возбужденной и возмущенной – именно в таком порядке.

- Что?

Я указываю на свои ноги, пытаясь напустить на себя насмешливый вид, но, вероятно, выгляжу просто жалко. Она открыто усмехается и толкает меня в грудь, так что я спиной приземляюсь на кровать.

Ладно, это может сработать, в конце концов.

Скалли избавляется от моих ботинок, носков, брюк и боксеров за две секунды, небрежно разбрасывая предметы одежды по комнате – еще бы, она ж не вскрытие делает. Ее груди колышутся, щеки пылают – одним словом, выглядит она просто потрясающе. Когда она заканчивает с моей одеждой, то встает на колени, упираясь в матрас по обеим сторонам от моего тела, и осторожно переносит вес мне на ноги.

Затем она облизывает губы и проводит ладонями вниз от моих плеч к бедрам. Под ее взглядом я ощущаю себя куском свежего мяса рядом с львицей и не осмеливаюсь двигаться - просто лежу и смотрю на нее.

Она склоняется надо мной и смыкает губы вокруг головки моего члена, беря мои яички в одну руку, вторую положив мне под задницу. Я плотно зажмуриваюсь, и все исчезает – все, кроме ощущения ее прекрасных полных губ, берущих меня в свое кольцо и начинающих скользить вниз по моему члену, и ее пальцев, перекатывающих мои яички. Черт побери, где она научилась этому? Я отгоняю эту мысль. Она вбирает меня так глубоко в рот, что головка члена упирается в заднюю стенку ее горла, и у меня перед глазами вспыхивают звезды. Это слишком сильные ощущения, все происходит слишком быстро. Я планировал довести Скалли до оргазма как минимум раз, прежде чем мы дойдем до этого, а планировщиком меня вряд ли можно назвать.

Я хватаю ее за руку и сжимаю, прежде чем тяну ее на себя. Она неохотно подчиняется, и я довольно долго не отрываюсь от ее губ, наслаждаясь вкусом своей кожи у нее во рту.

Так не бывает. Вы не можете встретить кого-то и любить и знать ее вот так – так хорошо и так долго, что не остается никаких недосказанностей, когда вы наконец становитесь любовниками. Так определенно не бывает, особенно не с Призраком Фоксом Малдером – посмешищем Бюро, чья сестра исчезла в ночи и так и не вернулась, даже когда он вырос, но так и не обрел себя. Скалли, тебе не следовало позволять мне получить что-то столь прекрасное: я сломаю это, потеряю, разрушу и не буду знать, как вернуть все обратно.