Когда она в последний раз проверяла, на улице было совсем не холодно.

– Кто вы такие? Чего вы хотите? – выкрикнула Скалли.

– Пожалуйста, можем мы войти?

Скалли подошла к дальнему краю окна у двери, стараясь ступать так, чтобы в нее трудно было попасть снаружи. Держа пистолет на уровне плеча, свободной рукой она чуть-чуть отодвинула занавеску, чтобы осмотреть тротуар.

В тот же момент две головы резко повернулись в ее сторону, и Скалли пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отпустить занавеску и не отпрянуть.

Вторая фигура находилась в полуметре от первой и была по крайней мере сантиметров на тридцать ниже, отчего его или ее и не получилось разглядеть в глазок. Обе фигуры казались худощавыми и стояли неестественно прямо; они были одеты в темные джинсы и черные толстовки. В свете парковочных фонарей Скалли не могла различить их лиц. Руки они прятали в карманах.

– Где ваши родители? – выкрикнула Скалли. – Вам нужна помощь?

– Нам надо позвонить родителям, но у нас нет телефона. Тут холодно, – повторила более высокая фигура, и у Скалли возникло ощущение, что она повторяет заученный текст – словно переходящий от двери к двери продавец, следующий избитому сценарию, почерпнутому из справочника продаж.

Что было еще более нервирующим, так это постоянно всплывающая в ее сознании мысль о том, что ей следует впустить этих детей внутрь. Что они нуждаются в помощи.

– Скажите мне их номер телефона, – сказала Скалли, и собственный голос показался ей таким же странным и незнакомым, как и голоса детей. На миг она задумалась над тем, а проснулась ли вообще. Казалось, что реальность из сна проникла в комнату и распространилась в ночь за ее пределами. – Я могу помочь. Я позвоню вашим родителям.

Высокая девочка покачала головой.

– Не получится. Они не ответят на ваш звонок. Вам надо впустить нас внутрь. Нам нужно позвонить.

Скалли долгое время молчала, пытаясь усмирить свой иррациональный страх и предпринять необходимые действия, которые соответствовали бы ее званию агента ФБР. Ей надо взять ситуацию под контроль: узнать имена этих детей, которые были предоставлены самим себе в столь поздний час, найти их законных опекунов и доставить их домой, но она не могла избавиться от ощущения, что опасность здесь грозит именно ей.

– Как вас зовут? – резче, чем намеревалась, спросила Скалли.

– Пожалуйста, – снова попросила более высокая из них двоих. – Мы просто дети.

И прежде, чем Скалли могла что-либо ответить, ребенок пониже двинулся вперед так плавно и быстро, что у Скалли голова закружилась. В одно мгновение он был рядом со своей «напарницей», а затем, казалось, мгновенно очутился с другой стороны стекла с растопыренными пальцами поднятой вверх ладони.

– Вы были с нами.

Скалли хотела было спросить: «о чем ты? где была?», но все ее силы ушли на то, чтобы не поднять руку и не повторить жест девочки напротив нее.

В приступе внезапно накатившей на нее паники она осознала, что опустила оружие и встала так, что застрелить ее через окно стало бы гораздо легче, чем прежде.

– Да, – сказала девочка. – Вы помните. Маленькую девочку, которая была вашей… она нашла к вам дорогу. Прямо сюда. Это большая редкость. Вам повезло. – Глаза девочки. Когда она склонила голову, в них отразился свет от парковочного фонаря. Черные. Совершенно черные. Это невозможно. – Может, она вспомнила вас. Вы держали ее на руках, верно? Когда она была совсем крошкой?

Скалли почувствовала тошноту. Сбитая с толку, едва стоявшая на ногах, она крепче обхватила рукоятку пистолета, связующую ее с настоящим – с реальностью ощутимой угрозы. Ее глаза. Как тогда.

– Может, вы просто забыли, – продолжила девочка. – Большинство матерей забывают.

Скалли решительно отступила от окна.

– Оставайтесь на месте, – твердо велела она. – Я звоню шерифу.

Скалли вслепую пошарила позади себя в поисках телефона, не сводя глаз с узкой полоски окна, видимой благодаря отодвинутой занавеске.

Когда она наткнулась на телефон, осветивший темноту своим светом, младшая из детей отошла назад и исчезла из виду.

– Все в порядке. – Голос старшей девочки донесся до нее из-за двери, и, пытаясь прокрутить список контактов дрожащими пальцами, Скалли шагнула вперед, чтобы выглянуть в глазок. – Я вижу наших родителей, – добавил ребенок. – Мы пойдем.

– Нет, оставайтесь на месте! – выкрикнула Скалли и отошла от двери, чтобы открыть ее. Привычная рутина наконец одержала победу над страхом, и, подняв оружие, она ступила голыми ногами на холодный бетон за порогом,

Но дети уже пропали.

Чересчур быстро – и слишком далеко.

– Эй, вы там? – ее глухой голос нарушил абсолютную тишину, царившую на парковке. Ничего не двигалось, кроме пыли в мягком ночном ветерке. Она сосчитала до десяти, осматривая парковку с оружием наизготовку, а потом со вздохом, выражавшим нечто среднее между раздражением и отчаянием, опустила его и вернулась в номер. Она даже не знала, в каком направлении последовать за незваными гостями, если бы ей вдруг того захотелось.

Скалли с грохотом захлопнула дверь и заперла ее за собой. Минуту спустя она уже стояла снаружи номера Малдера, теперь уже в туфлях и в пиджаке, наброшенном поверх пижамы.

Скалли постучала, нервно осматриваясь по сторонам при каждом движении теней вокруг нее. Она целую минуту провела в этом неуютном затишье, но Малдер так и не отозвался.

Она снова постучала, тихо зовя его, чтобы не привлечь внимание других постояльцев теперь, когда прямая угроза миновала.

– Малдер? Проснись. Это я.

Ничего. Она подошла к его окну. Занавески были плотно задернуты. Скалли выудила ключ-карту от его номера из кармана и, зайдя внутрь, включила свет.

Покрывало на его кровати было аккуратно застелено поверх подушки – явно работа утренней горничной. Дверь в ванную комнату была открыта, свет в ней не горел. Его телефон и пистолет отсутствовали на своем месте на прикроватном столике. И, только увидев это, Скалли подумала проверить их машину.

Она отодвинула занавеску. На парковке ее не было.

Скалли нажала на фотографию Малдера на главном меню телефона, и он ответил после первого же гудка. Тон его голоса был озадачивающе небрежным.

– Эй, Скалли, что случилось?

– Что случилось? Малдер, сейчас четыре утра, где тебя черти носят? – А вот она явно была настроена на конфронтацию. Даже зная, что напряжение и затянувшийся страх превратились в несколько не по адресу направленный гнев, Скалли ничего не могла с собой поделать. Сердце по-прежнему колотилось в груди, ее трясло. Малдер был ее напарником – он должен был быть тут, а не бросать ее одну посреди ночи.

– Скалли, ты в порядке?

– Где ты?

– Вернулся на поляну Миллера. Не мог заснуть, но знал, что ты устала, так что решил съездить и попробовать понаблюдать еще на случай, если что-то все-таки появится. Я подумал, что вернусь в мотель до того, как ты проснешься. Скалли, что не так, что происходит?

Она стояла и просто дышала, притворяясь, что остается в его номере не из-за витавшего там запаха Малдера.

– Скалли? – напомнил он о себе.

– Ничего, – в конце концов ответила она. – Я в порядке. Я возвращаюсь в постель.

– Скалли, погоди, что…

– Поговорим утром, – сказала она и оборвала звонок, не давая ему закончить.

Она просто не могла говорить об этом прямо сейчас. Глаза жгли непролитые слезы, которых она даже не осознавала, и ей нужно было вернуться в безопасность своего номера, прежде чем она поддастся искушению заползти под одеяла Малдера и спать в его кровати, так что, возможно, Черноглазые дети не знали бы, где ее искать, реши они вернуться. И где, возможно, Малдер нашел бы ее первой.

Вернувшись к себе, она заперла дверь и подперла ее стулом. Несколько минут спустя она поставила стул обратно к столу, потому что, черт побери, она была агентом ФБР, а они – просто детьми. С ней все было в порядке. Она заснула с первыми лучами солнца, держа пистолет рядом с подушкой.