Просветление так и не приходило.

А теперь мы оставим русских любителей ушу, и проследим за путем Ли Шена, который остался в незнакомой ему странной компании.

Через час после ухода Андрея Михайловича, Ли начал вновь приходить в себя. Он сидел у костра, разложенного внутри старого необитаемого дома. Напротив него сидел человек в большой черной шляпе и военной шинели.

– Как прикажете Вас величать? – вежливо обратился к нему этот странный человек.

К своему ужасу, Ли осознал, о чем он его спрашивает.

– Шен, Ли Шен, хорошо, дружба – ответил он.

– Ли Шен, лишенец! – засмеялся другой странный русский в меховой шапке.

– Фу, как грубо! – стала защищать китайца молодая девушка, одетая, как капуста, в несколько свитеров. – Дадим ему системное имя. Гном, какое имя придумать для китайца? – спросила она молодого человека.

Молодой длинноволосый человек поскреб в затылке, поправил хайратник – кожаный плетеный ремешок для волос, задумался.

– У всех должно быть системное имя, – щебетала девушка, – я, например, Саламандра, потому что люблю огонь, это Гном, это Генерал, а это Почтальон Печкин.

Мужичонка в ушанке встал и представился:

– Печкин, когда-то служил, теперь на пенсии, а это мой друг, Генерал – он кивнул на человека в шинели.

– Белобилетник я, – сообщил Генерал, – отпущен из психбольницы в связи с полной безопасностью для окружающих.

– Печкин хитро посмотрел на Ли и сказал:

– Вот скажи, к примеру, у вас в Китае евреи есть?

– Нет, – твердо ответил Ли. (Вопроса он не понял, но тон его ему не понравился.)

– А вот и неправда, – засмеялся Генерал, – евреи есть везде. Масонский заговор давно охватил всю планету, и готовится показать миру свое истинное лицо. Поэтому, товарищи, мы все, как один, должны сплотиться, и еще и еще, а потом снова, сказать свое решительное нет…

Гном подошел к Генералу, и несильно ударил его по голове кулаком. Генерал свалился и захрапел.

– Как трезвый – человек как человек, а напьется – ну прямо дурнеет на глазах! – как бы извиняясь, сообщил он.

Почтальон Печкин пододвинул Генерала поудобней, накрыл каким-то тряпьем:

– Пусть поспит человек, он такого в жизни натерпелся, не дай бог никому.

Ли выпил еще немного пива. Его замутило, он нетвердой походкой вышел наружу. Желудок решительно отверг все яства безумного вечера. В голове Ли еще больше прояснилось, он сел к костру и спросил:

– Где мы живем?

– В самую точку попал, – вздохнул Почтальон Печкин, – нет у нас Родины. СНГ какой-то. Черт знает что.

Гном предложил:

– Давайте назовем его Бильбо Беггинсом! Он невысок, путешествует, очень необычный.

Саламандра взвизгнула:

– Замечательно, Бильбо Беггинс с кольцом всевластья! Невысоклик, а мы его друзья!

Бильбо Беггинс посмотрел на них умными глазами и сказал:

– Холодно, здесь спать нельзя.

Бросив костер догорать, компания поднялась, взяла нехитрые пожитки, и двинулась в ночь. Первой шла Саламандра с Бильбо Беггинсом, Почтальон Печкин и Гном тащили Генерала. Через двадцать минут они уже были внутри подземного коллектора, и расположились спать около сухого и горячего паропровода. Саламандра устроилась между Бильбо и Гномом. Печкин уложил Генерала, разулся и сказал:

– Совсем запаршивели. Завтра идем в баню.

Компания подземных жителей проснулась не скоро. Наверху уже было около двенадцати часов дня, когда Почтальон Печкин разбудил Генерала, и они пошли раздобыть что-нибудь выпить. Когда Печкин с Генералом вернулись, начали просыпаться и остальные члены компании.

Ли проснулся. Если прошлую ночь он провел один, но на белоснежных простынях, то теперь он лежал около молодой девушки, но на бетонном полу, застеленом старым картоном. Он поразился бесконечным изменениям своей кармы, привстал, и больно ударился головой о паропровод.

Саламандра проснулась и затормошила Гнома:

– Вставай, негодяй, пошли умываться.

В двадцати метрах от места ночевки из труб били струи горячей и холодной воды, и смешиваясь, утекали в нижние уровни.

– Мы, хиппи, почти никогда не моемся! – гордо сообщил Гном.

Саламандра недовольно поморщилась и шлепнула Гнома по затылку:

– Не говори за всех, негодяй! Извините, господин Беггинс – этот молодой человек – известный неряха даже среди хиппи.

Она слегка намочила кончики пальцев и вытерла глаза, почистила зубы. Ее примеру последовал и Гном. Бильбо Беггинс с удовольствием вымылся в горячей, а затем в холодной воде, а когда Саламандра отошла в сторону, он постирал носки и вымылся ниже пояса.

После этого друзья удалились, а Саламандра плескалась в одиночестве еще двадцать минут.

Спустя полчаса компания сидела под паропроводом и в задумчивости пила пиво.

– Не поверишь, вчера первый раз за месяц нормально поел! – сообщил Гном Печкину сиплым голосом.

– Да, спасибо господину Беггинсу! – подтвердил Генерал.

– Беггинс молчал. Он уже сам не знал, как его зовут, и почему он понимает, о чем говорят вокруг эти странные люди. Бильбо осознал, что он преодолел порог непонимания. Теперь он может просто вспоминать язык, который уже не является для него чужим.

– Сегодня что делаем? – спросил он.

– В баню надо идти, помыться, погреться в парной – предложил Печкин.

– Я согласна, – сказала Саламандра.

– Да, сейчас покурим, и пойдем, – согласился Гном…

К вечеру компания почувствовала легкий голод. Было решено послать хипов “поаскать” – попрошайничать денег. Гному было не привыкать, он второй год уклонялся от призыва в армию, жил исключительно на подножном корму. Гном часто аскал, иногда неделями питался “ништяками” – доедал объедки. Но это не сильно беспокоило его. Лучше быть голодным, чем мертвым, решил он, и смирился со своей участью. С Саламандрой он познакомился недавно, она тоже была, как и он, из Питера.

Они вдвоем поднялись на поверхность, и отправились шататься по городу.

Так прошло три дня. Каждое утро компания собиралась в баню, затем шли за пивом, потом искали деньги, а вечером готовили пищу на костре.