Одно лишь осознание того факта, что Кроули рядом с ним нет, наводило тоску. Все еще стоя в коридоре, Азирафаэль думал о том, чтобы последовать за ним, но как бы ему этого ни хотелось, это не казалось разумным поступком. Он понятия не имел, где искать Кроули — возможно, он уже на пути прямо в Ад, насколько было известно Азирафаэлю. А что, если он вернется, а Азирафаэля здесь не будет? Нет, это доставило бы больше хлопот, чем пользы кому-либо, поэтому единственным выбором было следовать инструкциям демона и оставаться там, где он был сейчас.

Так он и сделал. Неохотно, но он сделал это, и, конечно, его взволнованное ожидание не закончилось через полчаса. Азирафаэль подумал, что ему придется делать, если Кроули не вернется через час. Через два. А что, если он не вернется утром? Что, если герцоги Ада заметят, что он преследует их? Что если они поймают его? Что если, что если, что если…

Бесконечная цепь «что если» грозила довести его до грани безумия, если он наконец не возьмет себя в руки. Что, конечно, было легче сказать, чем сделать. Тем не менее Азирафаэль осторожно взял термос, как от него и требовалось, и неохотно побрел обратно в спальню.

Кроули не вчера родился, сказал он себе. Он вообще не рождался, он видел, как создавалась эта планета, он провел здесь шесть тысячелетий и наверняка знал, как позаботиться о себе. Он был демоном еще дольше, в отличие от самого Азирафаэля, так что, конечно, он научился быть достаточно осторожным, когда дело касалось других демонов. У него тоже была паранойя, и этого будет достаточно, чтобы помочь ему остаться в безопасности.

Он знает, что делает, отчаянно твердил себе Азирафаэль, хихикая на грани паники, конечно, знает.

Однако где-то в глубине его сознания упрямо пыталось всплыть воспоминание, без которого Азирафаэль определенно мог обойтись. Он рассеянно размышлял, создал ли Он их всех — людей, ангелов и демонов — по своей сути параноиками, или же это была особенность, приобретенная в течение жизни, после того, как ему пришлось пройти через определенные болезненные переживания, чтобы они начали неотступно преследовать, заставляя настораживаться. Однажды укушенный — дважды предостереженный. Было ли это таковым для каждого отдельного существа в огромной Вселенной Бога?

Воспоминание, которое Азирафаэль был не в состоянии изгнать, вращалось вокруг некоего несчастного случая, произошедшего по ту сторону пруда, в начале двадцатого века в Нью-Йорке, где случайно пересеклись его и демона пути.

Или не случайно, поинтересовался бывший ангел. Было ли это простым поворотом судьбы или они уже начали искать общества друг друга нарочно? Как бы то ни было, им не суждено было долго наслаждаться друг другом. Это было прервано так, что Азирафаэлю очень хотелось бы забыть навсегда, но время от времени отвратительное воспоминание все еще всплывало в его сознании, заставляя тонкие волоски на руках и на затылке вставать дыбом, заставляя его вздрагивать.

***

Они пили в одном из тогдашних нелегальных баров — запрет на алкоголь не брал свое, когда человек был сверхъестественным существом и знал способы искушения и принуждения и не возражал против использования таких знаний. Азирафаэль вышел на улицу, в сырой, прохладный воздух Нью-Йоркской апрельской ночи, Кроули тащился за ним, оба были в добром здравии и чувствовали себя просто замечательно в приподнятом настроении.

Хорошее настроение ночи было, однако, безжалостно испорчено, когда кто-то — парень лет тридцати, бездомный и наркоман под морфием, как позже узнал ангел, — попытался ограбить Азирафаэля. Должно быть, он прятался там в тени, ожидая, когда кто-нибудь покинет захудалое питейное заведение, чтобы напасть на них. Очевидно, он намеревался использовать эффект неожиданности, чтобы дезориентировать свою будущую жертву, и ему бы это удалось, если бы Азирафаэль был один.

Но так уж вышло, что компанию ему составил довольно пьяный демон. Пьяный, конечно, но все же вспыльчивый демон, чьи рефлексы всегда были намного выше тех, на которые у людей была хоть какая-то надежда. То, что произошло дальше, произошло так быстро, что Азирафаэль едва успел что-либо понять. Внезапно его грубо оттолкнули в сторону и вправо, отчего он, спотыкаясь, упал на мокрый тротуар. С неловким криком он приземлился на четвереньки, поцарапав ладони и колени и наверняка испортив при этом брюки. Он уже собирался встать на ноги и спросить демона, какого черта он делает, когда его удивление и возмущение были подавлены прежде, чем он успел их озвучить.

Рядом с ним, с очень удивленным и очень болезненным вздохом, демон приземлился на мокрый асфальт, схватившись за бок и хватая ртом воздух, тихое «ш-ш-ш-ш» вылетело сквозь стиснутые зубы.

— Кроули! — Азирафаэль сглотнул, а затем поднял глаза на человека, который стоял всего в нескольких футах от него, с окровавленным ножом в руке, направленным на них обоих. Единственное, что успело запечатлеться в памяти Азирафаэля, — это его глаза, широко раскрытые, блестящие и совершенно безумные. Не нож и возможность быть разлученным в ночь, которая была просто чудесной всего несколько минут назад, действительно заставили ангела действовать, но взгляд в глазах этого человека, безумный и кровожадный.

Единственное, что Азирафаэль сумел придумать в качестве средства самозащиты, — это проявление своих крыльев во всей их неземной, пугающей красе. Это не преминуло произвести желаемый эффект, и через секунду тупо уставившись на Азирафаэля с отвисшей челюстью, человек вдруг начал кричать, совершенно психически, отрывисто вскрикивая от полного ужаса, его глаза были прикованы к глазам ангела, теперь определенно выражавшим недвусмысленно весь гнев Небес. Затем он отбросил нож от себя, словно это был ядовитый паук, и бросился бежать. Нож со звоном приземлился рядом с ногой Кроули.

Послышался тяжелый вздох, и Азирафаэль, чувствуя, как быстро и тяжело бьется в груди сердце, посмотрел на своего друга.

— Какая показуха, — выдохнул демон, а затем опустился на тротуар, все еще держась рукой за бок. В уголках его рта была кровь.

— Кроули! — Азирафаэль, казалось, пришел в себя в одно мгновение, укол страха был таким холодным, что казалось, будто это его только что ударили ножом, пронзив грудь. Он опустился на колени рядом с демоном, обхватив его лицо руками. — Кроули, дорогой, ты ранен? Где именно? — выпалил он, слова слетели с его губ вереницей расстроенных слогов. — Кроули, поговори со мной, милый мой, пожалуйста, Кроули. Кроули!

— Перес-стань с-суетиться, ангел, — янтарные глаза демона наполовину открылись и уставились в испуганные глаза Азирафаэля. Затем он — возмутительно — ухмыльнулся. — Похоже, на с-сегодня с меня хватит.

— Ш-ш-ш, это не так, — Азирафаэль покачал головой, пытаясь направить как можно больше своей ангельской силы на то, чтобы исцелить раны, сделанные тем человеком, не делая при этом еще хуже. — Просто позволь мне…

Рука Кроули, холодная, скользкая и липкая — Азирафаэль не осмелился взглянуть, но — или главным образом потому, — что был уверен, что это кровь Кроули, — сомкнулась на его руке, прервав его на полуслове.

— Глупый с-способ быть развоплощенным, — прошипел он, на этот раз гораздо менее внятно. — Как-нибудь в другой раз, ангел. Было приятно…

— Кроули, не надо… — в отчаянии пробормотал Азирафаэль, но глаза демона уже закрылись, последний вздох с трудом вырвался изо рта, и он затих. — Кроули, мой дорогой… — повторил Азирафаэль, на этот раз очень тихо, его руки все еще лежали на щеках Кроули, которые уже начали холодеть.

Ангел поморщился, потом шмыгнул носом и прикусил губу. Он знал, что ему, вероятно, не стоит так драматизировать — в конце концов, демон уже столько раз был развоплощен, как и он сам, — что ему потребуется около недели, чтобы получить новое тело и вернуться на Землю. Тем не менее, проведя несколько тысячелетий бок о бок с людьми, которые так легко умирали, человек, вероятно, имел право воспринимать смерть немного более серьезно, чем его остальная часть ангельского рода, и чувствовать себя довольно несчастным после того, как стал свидетелем смерти друга, даже если — к счастью — только временной. Кроме того, это был действительно хороший вечер, и было жаль, что он так закончился.