- Очень подробные.

После еще нескольких нажатий на клавиши она развернула ноутбук, чтобы он увидел экран.

- Гасан Фархадов, - сказала она.

Евгений сделал четыре фронтальных рисунка Фархадова в четырех разных стилях: плавно смешанный, плавно контролируемый, схематично контролируемый и отрывочный штриховкой. Под каждым изображением с помощью клавиш можно было переключать изображение, на различные вариации в каждом из стилей: профили, три четверти лица, улыбка, с бородой, в очках, с усами, (тонкими и тяжелыми) и несколько комбинаций этих вариаций. Беликов переключался между вариантами.

- Это очень хорошо, - пробормотал он. - Отлично.

Марина вытащила одну из подушек из-под покрывала, прижала ее к стене и откинулась на спинку ног, вытянув одну ногу, а другую вытянув на кровати.

- Только три человека видели эти рисунки, - сказала она. - Вы четвертый.

Он ничего не сказал, но продолжал смотреть на эскизы. Он посмотрел на то, как Евгений обращался со своими материалами, как он менял карандаши, использовал тонкий конец грифеля, использовал лезвие, работал с мелками тут и там. Очень тонко он дал Фархадову добрую внешность. Так он именно его видел?

- А как насчет их разговоров? - спросил он.

- После каждой поездки Евгений садился за компьютер и печатал подробный отчет о встречах.

- Я хочу их прочитать.

- Вы должны прочитать их, - утвердительно сказала Марина. - Все нужное находится на компакт-дисках с отчетами об операциях, досье на Фархадова, информация о регионе грузино-азербайджанской границы, фотографиями и краткими биографиями всех значимых фигурантов. Есть также несколько рисунков Мансура Сабитова, сделанных Евгением. Все это было собрано для вас. Много придется читать, и чем раньше вы это начнете делать, тем лучше.

Она подняла вторую ногу и положила локти на свои прямые колени, когда она снова сунула пальцы в волосы. Это был интересный привычный жест, физическое отражение психологического состояния. Она выглядела так, как будто она подталкивала себя, как будто она истощала свою энергию до самого дна, и каждый прошедший час стоил ей вдвое больше.

Несколько мгновений она сидела так в тишине, а затем вздохнула и посмотрела на него.

- Я просто не могу больше это делать. Мне нужно немного поспать.

Не говоря ни слова, она скатилась с другой стороны кровати, подошла к шкафу у стены и вытащила платье. Затем она направилась в ванную и закрыла дверь.

Беликов взял стул из студии и отнес его к окнам, выходившим на проспект и парк. Он сел с ноутбуком и начал просматривать список компакт-дисков. Ночной воздух неуверенно двигался через приоткрытое окно.

Когда Марина вышла из ванной, она была одета в простое шоколадно-коричневое шелковое платье. Ее волосы были расчесаны, и когда она подошла к концу кровати, он увидел, что она вымыла лицо.

- Позвольте мне показать вам, как запираться, - сказала она.

Они спустились вниз, где она показала ему, как пользоваться замками. Он выключил свет и проследовал за ней наверх, наблюдая за ее бедрами, время от времени видя, как раскалываются ее ягодицы под раскачивающейся ночной рубашкой.

Он выключил свет в спальне, когда они вошли в дверь.

- Вам не нужно этого делать, - сказала она. - Я чувствую, что могу спать при освещении.

− Мне свет не нужен для ноутбука, - сказал Юрий.

Он вернулся к стулу где сквозь окна проникал городской свет. Марина сидела в темноте на краю кровати, всего в паре метров от него. Он попытался сосредоточиться на экране, но он знал, что она сидит там и смотрит на него. Через несколько мгновений она спросила:

- Что они сделали ... чтобы вы приехали сюда?

Он не был уверен, что должен сказать ей. Казалось, он попал в мир, где формы ваших друзей и врагов могут измениться, даже если вы посмотрите на них, где один может легко стать другим, в зависимости от критериев, которые были полностью вне его понимания.

Но сейчас он отчаянно нуждался в друге, и один только тон ее голоса казался искренним и привлекательным, и он хотел верить, как она и сказала, что он может ей доверять.

Он закрыл ноутбук, чтобы убрать холодное сияние экрана со своего лица, и тени закрылись вокруг них. Он мог просто разглядеть ее фигуру на краю кровати, ее спину выпрямленную, руки у нее на коленях, не угрожая, почти без смелости.

Он рассказал ей о гибели отца, а затем о непредумышленном убийстве Баклана и заключении. Он рассказал ей о своем освобождении из тюрьмы, о сходством с Лазаревым и новой биографии, а затем о вымогательстве Мандрыкина. Он продолжил и рассказал ей о своей семье, о дяде Леве. Он сказал ей, что сделает все, чтобы найти убийц своего отца.

Когда он закончил, она ничего не сказала. Он ждал, пока она заговорит, задаст другой вопрос, выразит сочувствие, пусть и небрежно, но она сказала совсем другое.

− Завтра тебе нужно начать носить одежду Евгения, − сказала она.

Вот так. Он не до конца осознал, насколько странно это будет. Он представлял, что это было бы все равно, что смотреть на себя в зеркало с размытым отражением, двумя пересекающимися "я".

Она изучала его.

−Ты сидишь так же, как он, - сказала она. −Именно так. Это очень странно. Ты скрещиваешь ноги, как он. Твои руки тоже похожи на его, и ты используешь их так же, как он. − Она говорила тихо, почти медитативно. − И то, как ты используешь свой голос. И проявляешь нетерпение.

Он мог видеть ее на кровати, ее фигура была чуть светлее темноты.

−То, как ты смотришь на меня, − продолжала она, − сначала на мое лицо, полностью его впитывая. Ты склонен смотреть на мой рот больше, чем на мои глаза, когда я говорю. Он делал это так же.

Она внезапно остановилась, как будто ловила себя на мысли.

−Спи здесь, − сказала она. −Я не хочу проснуться и не знать, где ты.

Мгновение она молчала, и он чувствовал, что должен что-то сказать, но ему ничего не казалось правильным. И вот прошел момент, и она встала. Он едва мог видеть ее, и в какие-то моменты он не был уверен, что сможет ее вообще увидеть. Он услышал, как она перевернула одеяло, и едва слышный шелест ее платья соскользнул в темноту, словно воспоминание о нем.

Он снова открыл ноутбук и заставил себя сосредоточиться на экране. Это было не сложно, потому что он начал с файла биографии Лазарева. Информация была захватывающей, и он читал, пока его глаза не почувствовали, как будто они были протерты наждачной бумагой. Марина тяжело дышала от усталости, когда он вернул компакт-диск в укрытие и подключил ноутбук, чтобы перезарядить.

Он вернулся к окнам и посмотрел вниз на черные деревья парка. Он потерял счет времени у окон. Он слышал звуки в парке через узкую улицу. Однажды ему показалось, что он услышал шаги на тротуаре под деревьями там. Казалось, прошло несколько часов - он сознательно не смотрел на часы - прежде чем он слишком устал, чтобы стоять там больше. Он подошел к другой стороне кровати, стянул с себя одежду, положил ее на стул и осторожно заполз под одеяло.