Он был в бедном районе, существовавшем более века и часто зарабатывавшем на жизнь вещами, которые выбрасывал остальной город. В течение дня киоски нелегальных уличных торговцев практически блокировали доступ к обычным магазинам здесь. Места на тротуаре для этих сквоттерских киосков были "куплены" у местных головорезов, которые, несмотря на сильный контроль со стороны властей, жестоко узурпировали большую часть влияния над этим районом города. Здесь продавалось много чего поддельного: от презервативов до икры, и любой торговой марки. Район автовокзала был бьющимся сердцем этой незаконной торговли.

Он взял такси, но в определенный момент водитель отказался ехать дальше вглубь. Шатен вылез из машины и пошел глубже в лабиринт.

Время от времени он заходил в проемы между домами, где пахло мочой и заплесневелым кирпичем. Он слушал. Он потел, несмотря на то, что в Сумгаите уже неделю лил дождь и ночи были прохладными. Он вышел из дверного проема и продолжил идти.

Эта улица была улицей молчания. Вдали от людных дорог, даже днем, она была похожа на аллею и дурно пахла, струйки нечистот смешивалась с запахом жареного лука и пыли. Плоские грани зданий были резкими и неукрашенными. Время от времени, когда он двигался сквозь оттенки белого, флуоресцентный блеск телевизора просачивался сквозь щель затвора или мерцал с потолка комнаты второго этажа с открытым окном. Время от времени он улавливал обрывки голосов, падающих пафосом - теленовеллой - или нарастающий консервированный смех комедийного сериала. Но в основном он слышал только свои шаги, приглушенные, когда они хрустели от песка старых камней. Его ботинок попал на что-то мягкое, а через мгновение появился резкий запах животных фекалий.

Зато здесь не надо было опасаться полицейских патрулей.

Внезапно метрах в десяти от него открылась дверь, и на пятне тусклого света появилась фигура. человек поднял руку горизонтально, направив шатена внутрь. Хотя он никогда раньше не встречал его в городе, он знал порядок. Шатен повернулся и вошел.

Пустая комната была окутана туманным слабым светом от голой лампочки, свисавшей с потолка. Он поднял руки, пока охранник-азербайджанец погладил его. Охранник был одет в спортивный костюм и кроссовки, укороченная М16 перекинута была через его плечо.

Он последовал за человеком через темную комнату, а затем вышел во двор, залитый тем же желтушным светом, что и улица снаружи. Мягкие силуэты тополей были разбросаны вокруг комплекса, и другие комнаты, некоторые темные, другие с тусклым светом, окружали их. Второй азербайджанский охранник незаметно появился позади него, и из темного угла помещения появилась короткошерстная собака, обнюхала его ноги и подтолкнула его руку своим влажным носом, единственное сострадательное существо, с которым шатен мог столкнуться в течение всего долгого времени. Они подошли к внешней лестнице и стали подниматься.

На втором этаже они согнулись и подошли к другому освещенному дверному проему, где снаружи ждал еще один охранник. Они вошли, увидев трех мужчин, собравшихся в глубоком разговоре за маленьким деревянным столом. Все они имели южный, смуглый вид.

- А, вот и ты, - сказал человек, который сидел спиной к двери и теперь поворачивался, чтобы посмотреть на шатена. Его звали Ахмед, и когда он встал, чтобы пожать руку, не было характерной для него улыбки, и его глаза смотрели на шатена с мучительной торжественностью. Что-то случилось.

- Халид, рад тебя видеть, - сказал шатен, кивая на своего ровесника, который сидел прямо напротив стола от Ахмеда. Халид не брился несколько дней и выглядел так, словно ему не хватало сна. Он был угрюм и не предлагал свою руку.

Третий человек за столом был незнаком шатену и сидел напротив пустого четвертого стула. Шатен дерзко уставился на него, указывая своим заостренным взглядом, что он ждет имя. Это была игра, и очень важно, как ты в нее играешь.

Но человек не смотрел на него, и, видимо, его не представили. У него были впалые щеки, с оливковым цветом лица, бледным и лысым, с тонкими плечами, из-за чего его голова выглядела слишком большой для его тела. В глубокой складке в правом верхнем углу его рта была темная родинка размером с изюм. Не глядя в глаза, он наклонился вперед и потягивал из чашки перед собой, держа чашку за край, а не за ручку.

- Пожалуйста, - сказал Ахмед, - присоединяйся к нам.

Он предложил четвертый стул за столом.

Шатен сел и понял, что в комнате остались двое азербайджанцев, хотя они стояли позади него. Трое мужчин за столом пили знакомый крепкий сладкий чай, но шатену не предложили пить чай с ними. Это был важный признак, вызвавший очередную волну пота на поверхности его кожи.

Затем наступила тишина. Теперь Халид тоже отвел глаза, но Ахмед продолжал смотреть на него с серьезным выражением лица.

- Плохие новости, Женя, - сказал Ахмед, и было больно слышать искреннюю ноту грусти в его голосе. Они с шатеном крепко дружили и научились понимать друг друга с полуслова. Дружба это как изнасилование - это был еще один талант, который усовершенствовал шатен, еще одна замечательная человеческая черта, которую он испортил на службе сомнительно более высокого призвания.

Халид тоже поднял голову, и они с Ахмедом молча смотрели на него. Третий мужчина продолжал смотреть вниз.

- Все кончено, мой друг, - сказал Ахмед. - Мы все знаем.

Он не ожидал этого. Может быть, чего-то другого. Всегда были опасения. Но именно сейчас ... он не ожидал этого.

Откуда-то он собрал силы, чтобы не паниковать и не выскочить за дверь. Он нахмурился, тупо озадаченно посмотрел на них. Но прежде чем он смог остановить себя, он сглотнул. Проклятье. Это было равносильно признанию. Он почувствовал что-то у своей ноги и посмотрел вниз. Пес следовал за ними по лестнице и стоял там, глядя на него. Он ждал, казалось, так же, как и все остальные.

Неизвестный мужчина, его глаза все еще были отведены, немного кашлянул и прочистил горло, вытянув комок мокроты, на который он воздействовал своим языком.

Вот дерьмо. Сердце шатена остановилось. Оно не билось вообще. Оно просто зависло в его груди, даже не касаясь окружающей ткани. Свет в комнате потускнел ... Нет, нет, только не это. Он не хотел упасть в обморок.

- Что это за чушь? - Он еще успел сказать, но предполагаемый тон вместо бравады не был убедительным.

Глаза незнакомца вспыхнули, и он вскочил на ноги и плюнул с силой, которая сотрясла его тело. Плевок из его горла перелетел через стол и шлепнулся на краю рта шатена.

Прежде чем шатен успел среагировать, кто-то схватил его за руки и вывернул их назад, щелкнув одним из его локтей. Он закричал, едва осознавая, что кто-то скрепляет его запястья, а кто-то приклеивает его лодыжки к каждой из передних ног стула. Его голова была зажата между двумя руками в резиновых перчатках.

Лысый мужчина опустил руки на стол, опрокинув чашки чая. Бросившись вперед по опрокинутым чашкам, его лицо было перекошенным от жестокости, а руки беспорядочно дергались, задев край стола, он закричал:

- Гетверан!