— Ольга Дмитриевна! Нельзя же так пугать! Ведь мало ли что! Может у меня…
— Ладно, ладно! Хватит зубы заговаривать! Ты что сейчас должен делать?
— Вот сейчас я провожу физиотерапевтическую процедуру. Согласно медицинским указаниям.
— И что же тебе Виола прописала на сегодня?
— Не мне, Алисе. Прогревать травмированную руку горячим песком.
К этому моменту Два Че выкопалась таки из песка, села и принялась отряхиваться. Вожатая соблаговолила взглянуть на неё и икнула. Зычно так, на весь пляж. Так-то, Ольга Дмитриевна! Одно дело вот так, абстрактно подозревать всех вокруг в симуляции и безделье и совсем другое — зримо увидеть, чем человек болеет. Глядя на этот ужас, вожатая пробормотала:
— Досталось же тебе там…
Два Че на это буркнула:
— Сама дура. Сказано было не лезть вперёд, а я полезла.
А я добавил:
— А вы думали, про ампутацию Виола говорила для красного словца?
Долго Ольга Дмитриевна переваривала увиденное, а когда наконец переварила, тихонько так сказала:
— Ладно, ребята, но вы всё-таки подготовьтесь до обеда. Самим же будет приятно показать свои достижения.
Вот что бы сразу так? Ну и я, соответственно, не стал лезть в бутылку:
— Конечно! Только окунёмся ещё разок и побежали.
Вожатая на том слиняла, а мы побултыхались и пошли делать дела. Два Че сразу в музыкальный кружок, а я в библиотеку. Отпускал я её к этой нинзя с некоторой опаской, но всё же понадеялся, что Виола провела профилактическую работу. Впрочем, опасения оказались напрасными и мы с Алисой встретились в столовой.
А там, когда народец подсобрался, слово взяла розовая от смущения Ульяна:
— Товарищи! После обеда, на центральной площади нашего лагеря, будет произведён запуск ракеты! Приглашаю всех посмотреть!
— Когда успела-то? — уточнила Алиса, когда Ульянка подсела к нам.
— Да вот вчера и сделала, пока вы там то отсыпались, то в обнимашки игрались.
Лена на это грустно вздохнула:
— Да, все что-то сделали, всем есть чем похвастаться. Одна я не у дел.
— Забей, — отмахиваюсь я. — Мы сюда приехали отдыхать, вот и отдыхаем. Ульяне взрывать в радость, Команданте — на музыке играть, мне — рисовать. А тебе читать. Вот мы и занимались тем, что нравится. Так что тут ты как все.
— Ну да, только на выходе, у кого-то гербарий, у кого-то ракета. А у меня ничего.
— Ну и что, — влезает Алиса, — может ты писательницей станешь. Или журналисткой. Так что не парься, подруга. Всё хорошо.
— Спасибо что успокоили, — грустно улыбнулась Лена, но в её глазах поселилась некоторая задумчивость. Похоже, она уже прикидывала планы: чем бы таким увлечься? Значит, ещё один корешок из Гниющего Сада в её душе отсох. Хорошо-то как!
После обеда пионеры толпой высыпали на площадь. Половина площади была отгорожена, где-то на пол пути от толпы пионеров до бронзового Икари стояла конструкция из толстой доски и торчащей из неё тонкой вертикальной спицы, типа, направляющая. Ульяна вышла вперёд перед толпой пионеров и начала обстоятельно объяснять:
— Ну вот, это моя ракета, — она подняла над головой склеенную из бумаги ракету с тремя стабилизаторами. Ракета была сантиметров 20 длинной, где-то 3 в толщину и с коническим головным обтекателем. Вдоль корпуса было написано крупными буквами "СССР". — Эту ракету я назвала Н-2. Наши космонавты должны были лететь на Луну на ракете Н-1[3], но она не полетела. А Н-2 полетит! В ракете я использовала пороховой двигатель. Основной заряд разгоняет ракету, от него загорается замедлитель…
Ульяна самозабвенно объясняла детали конструкции, а я молча удивлялся: та, которую все воспринимали только как мелкую пакость, сделала хотя и вполне стандартную, но полноценную модель ракеты с примитивной автоматикой и системой возвращения. В кружках такие клепают тысячами, но вот именно она сделала это сама, от начала и до конца. В том числе и порох для двигателя.
Пока я размышлял, Ульяна закончила свои объяснения:
— Ну а теперь мы запустим Н-2!
На пару с Шуриком они установили ракету на пусковой установке, Ульяна зажгла фитиль и оба быстро отбежали.
— Пуф! — сказала ракета и ушла с направляющей в голубую высь.
Я начал считать: "Раз! Два! Три! Чет…"
— Бабах! — донеслось с неба и метрах в тридцати над землёй развернулась алая атласная лента.
Не думаю, что тормозная лента сильно замедлила падение Н-2, которая по сути была просто свёрнутым листом чертёжной бумаги. Но одна польза от тормозной ленты явно была: она чётко указала место падения ракеты. Толпа пионеров рванула вперёд, но я был первым и уже через несколько секунд вручал Ульяне её ракету.
— Товарищ главный конструктор! Поздравляю с первым успешным пуском! — торжественно произнёс я. А про себя подумал, что сегодня Ульяна сделала первый шаг к тому самому люку в форме пятиугольника. Что это будет? Люк лунной орбитальной станции? Или, может, дверь в прихожую её марсианского дома? Вот и четвёртая причина удержать в своих руках Перо судьбы.
Тут все стали разбредаться по своим выставочным площадкам. Алиса чмокнула меня в щёчку и убежала в музыкальный салон, а я направился в библиотеку.
В библиотеке уже тусовалась одинокая Славяна. Я набрался наглости и подвалил к ней с вопросом:
— Так значит, ты настоящая яга?
— Пф! Скажешь тоже! Это моя бабка яга, а я только учусь. И вообще-то я учусь на берегиню, моя сила ближе к Живе чем к Маре.
Она посмотрела на меня прищурившись и добавила:
— А ты ведь тоже не прост!
— Так, самоучка, — отмахнулся я.
— Ага. Верю. Буйного усмирил, Два Че по кусочкам собрал, из Ленки гниль вытравил. Так, мимоходом. Знаешь сколько волхвы с такими как Лена бьются? А ты так, пшик и всё вычистил.
— Мне помогли, — признался я.
— Так и волхвы не сами всё делают. Знаешь, в паре с берегиней ты многого добьёшься.
— Ага, Директором завода? Или сразу генсеком? — хмыкнул я, а сам подумал: "Ну вот! Началось!".
— Волхвы ждут перемен. Возрождение древней веры не за горами, возможно и возрождение Империи.
— Ага. И император Сёмка Первый… Сама-то в это веришь?
— С учётом того, что ты один из Девяти… Писарь? Я права?
— Вот-вот, лучше я сбоку. Не люблю официальных должностей.
— Но ты подумай, подумай, — мило улыбнулась мне Славяна. А тут и Виола зашла, разговор сам собой закончился.
Гомунукла заглянула в гербарий Славяны и между ними завязалась высокоинтеллектуальная беседа о действующих веществах, энергетических акцентах и прочих магических соответствиях. Мне, конечно, это было интересно и, несомненно было бы полезно, если бы через пару минут обсуждение не ушло в такие выси, что я полностью потерял его нить. Что поделаешь, я и в самом деле самоучка. Оставшись не у дел, я прошёлся вдоль полок и вдруг, в конце одного из проходов…
…на потёртом письменном столе, покрытом зелёным сукном, лежала толстая и весьма обширного формата Книга в старом кожаном переплёте. Рядом стояла золотая Чернильница и лежало простое гусиное… да нет, не простое и не гусиное, Перо. Очень, очень узнаваемые предметы. Кто видел их хоть раз, никогда ни с чем не спутает.
Время пришло. Если я сейчас пройду мимо, значит я откажусь от этой работы. Сажусь за стол. Но что писать? И я решил немного похулиганить во славу Сияющего Принца. Да и старый я уже, чтобы тискаться с Два Че по тёмным подъездам. Хочу, чтобы всё было легально, цивильно, красиво! Да и была такая ветка в возможной советской истории, вспомните знаменитое: "Долой стыд и невежество!". Вот только как?
Взгляд упал на зеркало, сантиметров 30 высотой, стоящее на столе. Но стоило к нему присмотреться и… я снова оказался среди вращающихся зеркал. Очень быстро понял, что ветка, где стыд действительно долой, слишком далека от моего родного совка. А если тронуть чуть по ближе. Да и начать с малого. Например, пусть будут в СССР нудистские пляжи. Да не как допустимая экзотика, а как массовая норма. И начнём, пожалуй, с хрущёвской "оттепели". Там вообще надо будет крупно поработать, но вот именно сейчас пока просто похулиганю!
