[6] гомунуклы — у тёмных эльдар Warhammer 40K что-то среднее между кастой врачей и мастерами ритуальных пыток.

[7] гуманоид Алёшенька — он же кыштымский карлик. Мумия человекообразного существа ростом около 20 — 25 см, обнаруженная в посёлке посёлке Каолиновый близ Кыштыма в мае 1996 года. То-есть сначала его нашли живым и прожил он у людей довольно долго. Потом, в результате разнообразных событий, устроенных оф. властями скончался, мумифицировался и был спешно утрачен. Несмотря на усилия оф. властей и оф. науки, история получила огласку, сохранилось множество фото и видео документов и пока ещё живых свидетелей. Потому окончательно дискредитировать эту историю до сих пор не получается. Как ни стараются. Кстати, на каноничном фоне медицинского кабинета этот плакат есть. Кто-нибудь может сказать где?

[8] резиновое изделие #4 — на советском жаргоне — презерватив.

На площади уже толпа, один из кустов шиповника у ног командующего Икари стоит изрядно ободранный. Значит вот это и называется: "Чуть-чуть бабахнем в сторонке"… Вожатая, тем временем, решительно проталкивается к эпицентру события. А в воздухе витает упоительный аромат свежего порохового взрыва. И я вспоминаю… Урну на школьном дворе… И дымовуху в классе, на контрольной… И как стреляли из забора картошкой в небо…

Ольга Дмитриевна, тем временем, доходит до точки кипения.

— Вы обе! Чего там прячетесь! Быстро подошли сюда! — орёт она куда-то в толпу.

Пред грозные очи начальства выходят Алиса с Ульяной.

— А что всегда мы? — возмущённо спрашивает Алиса

— А что, нет? — с заметным раздражением вопрошает вожатая. — Ну-ка! Показывайте руки!

Руки, ожидаемо для меня и совершенно неожиданно для вожатой чистые. Немая сцена: вожатая тупо смотрит на чистые ладошки, Алиса с Ульяной нагло усмехаются.

— Ну так мы пойдём? — прерывает затянувшееся молчание Алиса. И добавляет наглым голосом: — А то ведь вам надо ещё искать того, кто это устроил…

Некоторое время мне казалось что Ольга Дмитриевна не выдержит и таки придушит наглую девчонку прямо тут, на площади. Я даже протолкался поближе и приготовился оттаскивать вожатую телекинезом. Но всё обошлось, положение спас Электроник. Он ворвался на площадь потрясая ботинком и вопя во всю глотку: "Нашёл! Нашёл!".

— Чего? Ботинки хорошие дают? А почему по одному? — начинаю уточнять я.

— Т… Ты… не… понимаешь!… Это… ботинок… Шу… Шурика! — сквозь сбитое дыхание выдаёт Электроник.

— А! Значит, таки сожрали! — радостно потирая руки заявляю я. — А ботинок несъедобный, его и выплюнули. Только, почему один? И… — заглядываю внутрь ботинка, — где нога?

Электроник глядит на меня с обидой и непониманием, Лоли ржёт в кулачок, на лице Алисы написано: "Ну идиот, ну что поделаешь? Ну не бросать же его из-за этого?". А вот взгляд Вожатой мне чего-то очень не нравится… Однако, Ольга Дмитриевна делает над собой титаническое усилие и обращается к Электронику, почти спокойным голосом:

— Где ты его нашёл?

— Возле Старого лагеря… — выдыхает наш штатный кибернетик.

Вожатая вздрагивает, глаза Лоли светятся пониманием, я же задаю очевидный вопрос:

— Что это и где это?

Ну и что, что я всё это знаю? Остальным знать что я знаю не положено. С ответом вылезает Ульяна, как самая шебутная:

— Ну старый лагерь! Что ещё? Раньше "Совёнок" там был, а потом перенесли сюда. Там ещё здание старое осталось, с привидениями.

Вожатая заметно вздрогнула, но принялась увещевать:

— Какие ещё привидения! Что ты выдумываешь?

— Да ничего я не выдумываю! — обиделась Ульянка. — Об этом все знают! Вожатая влюбилась в пионера, а он её послал. Она из-за этого покончила с собой!

— Ага, сделала харакири… — влезает со скептическим замечанием Лена. Я поддерживаю:

— Именно. Бамбуковым ножом. За неимением бамбукового ножа, вбила в себя себя ножку от табуретки.

Куда она вбивала себе эту ножку, я благоразумно уточнять не стал. А наша вожатая, похоже, потихоньку доходит:

— Ну хватит тут чушь нести!!!

— Ну почему же чушь? — возмущаюсь я. — Это все знают. Самые крутые самураи делали харакири бамбуковым ножом. Потому что так больнее, чтобы показать свою смелость и стойкость. Вы у Мико спросите, она про самураев всё знает. Мико…

— Врёт, скотина! — коротко и решительно заявляет наша нинзя и гордо отворачивается.

— Ну ладно, это вопрос спорный, — соглашаюсь я и обращаюсь к Ульяне: — А остальные привидения? Ты же говорила их там много.

— Двое. Второй это пионер. Он как узнал что с вожатой случилось, бросился под автобус.

— Четыреста одиннадцатый? — уточняю я.

— Да, точно! — радостно поддерживает меня Пакость.

— Вот они-то Шурика и сожрали! — радостным голосом делаю я вывод. — Им, чтобы возродиться, надо сожрать 13 пионеров. Шурик у нас который по счёту?

Ольга Дмитриевна медленно поворачивается ко мне. Вы когда-нибудь видели взгляд бешеной собаки? На самом деле, взгляд у неё очень спокойный, неподвижный, морда слегка перекошена, пасть приоткрыта и слюна чуть-чуть вытекает… Да, похоже я за сегодняшний вечер достал вожатую круче, чем Алиса с Ульяной за две недели.

Шумно втянув очередную порцию слюны она медленно и спокойно говорит:

— Надо идти искать Шурика.

Толпа на площади начинает решительно редеть. Вожатая ждёт какое-то время и также спокойно и медленно произносит:

— Семён…

Глядя ей в глаза я понимаю, что вот именно сейчас разводить дискуссию на тему: "А нас-то по што?", как минимум опасно для жизни. А вожатая, не поворачивая головы, добавляет:

— Двачевская! Ты всё мечтаешь чтобы Семён к тебе по приставал… Иди с ним, может чего и получится…

Алиса вскидывается чтобы что-то сказать, но я влезаю первым. Также, не поворачиваясь, кидаю присутствующей тут же гомунукле:

— Виола. Приготовьте лазарет. Вдруг его ещё можно спасти…

Ольга Дмитриевна резко разворачивается на каблуках и резко покидает место событий. Народ в ужасе расходится. Остаёмся я, Алиса и Пакость.

— Ты и правда собрался туда идти на ночь глядя? — спрашивает Два Че.

— Может он и правда ещё живой? — отвечаю я. — А до утра всё может измениться. А вот ты остаёшься в лагере.

— У тебя хоть фонарь-то есть?

— Что-нибудь придумаю, — отвечаю я.

— Ах, да, ты же у нас колдун… — говорит она с усмешкой. — Пошли, возьмём фонарь.

Тяжело вздыхаю, понимая что Два Че всё равно пойдёт со мной. Останавливаю её и говорю:

— Ладно, но у меня условие: ты не лезешь вперёд и ты чётко и сразу выполняешь все мои команды. Говорю стоять — стоишь, говорю бежать — бежишь, говорю молчать — молчишь, говорю кричать…

— Хорошо. Ты думаешь всё так серьёзно?

— Шурик там пропал, — на всякий случай напоминаю я.

Она только молча кивает. Вот сейчас я могу поверить, что эта девчонка действительно была в самом пекле октября 93-го.

Мико стояла у забора, чуть в стороне от калитки в Старый лагерь и задумчиво вертела в руках заколку с подозрительно длинным жалом. Неожиданно кто-то взял её за запястье и легко заломил руку с заколкой за спину. А другая рука взяла её за хвостики и легонько приложила мордочкой об забор.

— Ты создаёшь слишком много проблем. И себе, и старшим и всем прочим, — произнесла Виола, а это была именно она.

— Я… решу…

— Ты с каждым шагом делаешь всё хуже и хуже. Ты уже почти перебежала дорогу Девяти Неизвестным. Уймись и сиди тихо.

— Девять Тайных?!!! Значит правда…

— Они здесь проводят какую-то свою операцию, непосредственно, сами. Без агентов. Чуешь, как можешь вляпаться?

Мико только закусила губу. Виола ловко выхватила у неё из руки заколку и слегка подтолкнула в спину:

— Иди спать, а потом сиди тихо и помалкивай. Если ты понадобишься, тебя призовут.