— Ну да, — раздраженно рыкнул Брок, — ты-то у нас рылом не вышел. А пособник Гидры, дважды предатель и перебежчик — лучшая компания для символа всего чистого и светлого! Давай еще поплачем друг у друга на плече, соревнуясь, чье несоответствие непогрешимому Капитану Америка больше и горше.

Барнс как-то сжался, будто из него резко выкачали всю решимость.

— Я хочу, чтобы он был счастлив. Мне все равно, с кем. Я был готов подать им с Картер кольца, лишь бы всю жизнь из первого ряда наблюдать за их образцовой семьей. Сейчас я готов подать их ему и тебе, да хоть ему и Халку, если понадобится.

Рамлоу только выматерился. Два идиота. Два безнадежных, влюбленных идиота.

— Страдалец! Раз у тебя яйца малы, то твою душещипательную речь ему передам я.

— Нет! Брок…

Конечно, Рамлоу понимал, что его шансы «уйти» от Зимнего невелики, но надежда, что его блеф сумеет подтолкнуть того в нужном направлении, была. Однако, вместо этого оказался второй раз за три дня придавлен суперсолдатским телом. На этот раз к стене.

— Брок, я не могу. Да послушай же ты! — сыворотка сывороткой, а удерживать сопротивляющегося командира СТРАЙКа с каждой секундой становилось все сложнее. Рефлекторно Барнс придавил ему горло локтем, но тут же отпустил. С ним он постоянно помнил о своей силе. Отпуская шею из захвата, взгляд Барнса невольно задержался на темных, красиво очерченных губах. — Я…

Джеймс забыл, что хотел сказать. Все заслонила одна мысль.

«Он ни разу не целовал Брока.»

Ни разу не ставил его наслаждение выше собственного. Все потому, что терялся в испытываемых ощущениях, едва только касаясь горячего сильного тела. И теперь, когда он вот-вот потеряет то, что имел, ему захотелось хоть отчасти восполнить упущенное.

Когда Барнс поцеловал его, Рамлоу в первый момент опешил и замер, не поощряя, но и не отталкивая. В голове у того помутилось, что ли? Перепутал с Роджерсом? Но настойчивые, нежные губы не собирались отступать, только касались еще жарче, еще напористей, уговаривая ответить.

— Баки?! — голос Стива был как гром среди ясного неба.

— Стив… Это… Это не то, что ты подумал…

— Черт, Кэп!

Они застыли как подростки, пойманные за курением.

— Прошу прощения, — пунцовый Роджерс готов был провалиться сквозь землю. — Не знал, что здесь кто-то есть. Мне нужно было отработать речь для заседания сената, Фьюри ждет доклада о работе нашего отдела, — и нес всякую не относящуюся к делу чушь, лишь бы не обдумывать увиденное прямо сейчас. — Это не мое дело, — наконец, закончил он.

— Говори, Барнс! — Брок заводился все больше с каждым сказанным словом: смятение, которое поселил в нем поцелуй, только усиливалось от присутствия их «третьей» стороны. — А я пойду.

— Нет! — фирменный взгляд Зимнего мог остановить даже Халка. — Тебе тоже есть, что сказать Стиву.

— Что происходит? — маски были у них у всех, но, пожалуй, Роджерс достиг наибольшего совершенства в мастерстве перевоплощения. Маска Капитана Америка была для него и щитом, и мечом. Эффективным, не дающим осечек.

— Стиви… — Баки помолчал, не поднимая взгляд. — Эх, не так я представлял себе свое объяснение, — хмыкнул он.

Но после заговорил быстро и страстно, словно не было семи десятков лет в шкуре Зимнего Солдата, а вернулись лихие тридцатые, когда он мог охмурить любую девчонку.

— Ты всегда был для меня самым близким человеком. Я так привык, что ты рядом, что не представлял себя отдельно. Крутил романы, но четко осознавал, что ты — мой надежный тыл, мое сердце, мой дом. От такого растворения в другом человеке лишь один шаг до влюбленности, до одержимости. И я этот шаг сделал. Не думай, что я страдал! — он не выдержал и протянул руку к другу, но застыл в шаге от прикосновения к щеке. — Я прыгнул за запретную черту с разбегу! И ни разу не пожалел. Ты самый лучший человек на свете. И я люблю тебя.

— Баки… — слова Барнса не укладывались у Стива в голове. Тот столько времени скрывал от него такое! Но у их беседы был и третий участник.

— Странно услышать такое, а, Кэп? — ехидство всегда было лучшей броней, если непрошенные чувства вдруг начинали причинять неудобства. — И я прекрасно понимаю Барнса. Ты — лучший человек на свете, тебя нельзя не заметить, тебя сложно не полюбить, если узнаешь хоть чуточку лучше. Я… — заветные слова застряли в глотке. — Я и не смог.

Некоторое время они молчали, каждому нужно было переварить произошедший разговор.

— Мне нужно… Нужно…

Наверное, впервые Капитан Америка отступил, с несвойственной ему поспешностью сбежав от смущающих обстоятельств.

***

Они вдвоём пришли к нему под вечер. Только сейчас, открыв дверь и увидев Баки и Брока на пороге, Стив понял, что несколько часов просидел без единой мысли в голове, просто пялясь в пустоту. Поэтому сейчас ему пришлось в ускоренном режиме осознавать, что его лучший друг вот уже очень много лет испытывал к нему романтический и сексуальный интерес. А мужчина, на которого его тело реагировало определенным образом, тоже испытывал к нему сильные чувства. И при всем этом, они целовались друг с другом! Любого из этих фактов было достаточно, чтобы потерять ориентиры, а все три просто сбивали с ног!

— Стив, — несмело начал Баки, — мы можем войти?

— Это и твой дом, Баки. Ты можешь приводить кого хочешь. И я всегда рад видеть командира Рамлоу.

— Вежливость — наше все, да, Роджерс?

Пропустив их на кухню, Роджерс отступил к окну и замер, отстраненно отмечая, что пришедшие хорошо ладили: в четыре руки они быстро накрыли стол для чаепития по-суперсолдатски. Он мысленно усмехнулся. Баки знал его всю жизнь, знал и его вредные привычки. Да и Брок работал с ним достаточно давно, чтобы подметить, что Капитан Америка любил что-нибудь пожевать, если нервничал.

Стив пытался сосредоточиться, пытался настроиться на разговор. Но, видимо, эмоциональная перегрузка была настолько сильной, что сознание частично отключилось, защищая само себя. Дальнейшие слова собеседников доносились как из-под толщи воды.

— Кэп, ты прости нас, что вот так ворвались, но…

— Странно говорить об этом, однако…

— Если ты хочешь попробовать…

— Если в тебе вызывают хоть малейший интерес мужчины…

— Ведь нужно же тебе, не из вибраниума же ты…

— Ты можешь выбрать любого из нас…

— Мы сделаем все для тебя…

— Только…

— Только не гони второго…

— Хотя бы посмотреть…

— На что? — «отмер» Роджерс, машинально реагируя на последние слова.

— На тебя, Кэп, — ответил за них обоих Брок. — На тебя, когда тебе хорошо.

— Ладно, — сразу согласился он, не давая себе времени передумать.

Оказавшись случайным свидетелем страсти между Броком и Баки, Стив вдруг почувствовал себя обделенным, лишенным чего-то важного, на что очень долго не обращал внимания. И он почувствовал острую потребность попробовать, каково это. Он влип, как бабочка в паутину, в отношения этих двоих, неосознанно начиная примерять роль третьей стороны в возможной триаде.

— Так кого? — осторожно уточнил Баки. — Кого ты выбираешь?

— Прости, Бак…

Друг всегда понимал его с полувзгляда, понял и сейчас.

Накачанный сывороткой мозг четко отмечал все детали их «путешествия» в спальню. Как Брок ушел в душ. Как Баки, обходя замершего Стива по широкой дуге, расстилал постель и выкладывал какие-то баночки на тумбочку рядом, как пытался что-то сказать, но, увидев бесполезность затеи, молчал, нервно теребя краешек простыни металлическими пальцами. Как Баки сел в кресло, стоящее в углу, и замер.

Не выдержав молчания и бездействия, Роджерс начал раздеваться: каким бы профаном он в сексе не был, четко понимал, что снять одежду придется.

— Ни шагу назад, да, Кэп?

Подкравшийся Рамлоу, в обернутом вокруг бедер полотенцем, сверкал своей лучшей кривой усмешкой. Но конкретно сейчас она не вызывала никакого отторжения. Наоборот, придавала уверенности. Именно с ней командир группы огневой поддержки лез в самые опасные места. И ведь всегда возвращался, что давало надежду на успех и сегодняшнего, весьма сомнительного, мероприятия.