Раннее утро было настолько свежим, что казалось, будто ночью прошла гроза. Солнце только-только взошло на небе и развеяло последние ночные тени. Тяжелый бархатный зной летнего дня, который окутает дворец через пару часов, пока ещё не вступил в свои права, а прохладный ветерок мягко шевелил листву, вызывая лёгкую рябь.

В столь неурочный час большой двор Ривенделла был наполнен весёлым смехом и гомоном. Праздничная охота будоражила сердца участников, вызывая ажиотаж и нетерпение. Мужчины, облаченные в короткие замшевые камзолы преимущественно зелёных и коричневых оттенков, возбуждено переговаривались, натягивали луки и метали ножи. Дам, принявших участие в охоте, было немного: Арвен Ундомиэль стояла в сером бархатном камзоле в компании Арагорна и еще нескольких эллет.

Эсмерленд находилась в прекрасном настроении и смеялась над рассказом Тенгеля об окончании вечера.

— Проводить меня, ха! Да это я ещё тащил этого Линдира в его комнату, сам передвигаться он был не в состоянии, хотя выпили мы не так уж и много.

— Я думаю, нашего менестреля мы до обеда не увидим, — весело сказала его собеседница.

— Что-то я не вижу за твоей спиной лука, или ты в оленей кинжалы будешь метать? — добродушно спросил роханец.

— А зачем ей лук? — вмешался Элладан. — Она так и не научилась владеть этим оружием, — закончил он, пуская стрелу в висящее на дереве яблоко.

Эсмерленд взяла из его колчана острое жало и взвесила в руке. Элладан протянул ей свой лук и указал на соседнее яблоко. Она прицелилась, но стрела описала дугу и вонзилась в ствол. Сын Элронда развел руками в жесте: «я же говорил».

Эсмерленд взяла ещё одну стрелу из оставшегося лежать на земле колчана и ещё раз прицелилась. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Прикосновение прохладных пальцев через тонкую ткань рубашки вызвало дрожь, и она чуть обернулась. Мужчина, подошедший сзади, поднял ей локоть, сделав руку продолжением стрелы. Его ладонь коснулась её пальцев, а над ухом послышался знакомый баритон.

— Лови момент между ударами сердца, — шепнул мелодичный голос. Их пальцы переплелись и вместе натянули тетиву.

Эсмерленд замерла. Её сердце, казалось, тоже остановилось. Она слегка откинула голову и почувствовала мерный стук сердца мужчины, стоявшего за спиной. Она отпустила стрелу и зачарованно смотрела, как та за считанные мгновения преодолела расстояние и вонзилась точно в цель.

Эсмерленд очнулась от оцепенения только когда рука, сжимавшая её пальцы, исчезла. Слегка повернув голову, она увидела высокую фигуру, облаченную в коричневый замшевый камзол. Король Трандуил уверенным шагом направлялся в сторону эльфа из своей свиты, державшего под уздцы его белоснежного жеребца.

Тенгель, проследив за полетом стрелы, присвистнул и понимающе улыбнулся своей несостоявшейся невесте. Элладан направился к дереву и выдернул пущенные стрелы.

— Молодец, — подойдя к ним, сказал он. Ему хотелось ещё что-то добавить, но звук рога оглушительно пронесся по толпе, извещая о начале охоты. Всадники прыгнули в седла и, пришпорив коней, галопом помчались за спущенными с повода собаками.

Эсмерленд любила охоту. Ей нравилось нестись во весь опор навстречу ветру, а азарт погони обострял чувства и щекотал нервы. Она действительно плохо обращалась с луком, а с мечом за оленем бегать было бы неразумно. Только длинный кинжал в изящных ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, висел у неё на поясе и приятно холодил бок. Метать его в оленей, как выразился Тенгель, она не собиралась, но он давал некоторое чувство защищенности и причастности к общему действу.

Громкий лай собак разнёсся по всему лесному массиву. Выставленные по такому случаю несколько самцов оленей, подняв острые уши, вскочили и кинулись вглубь чащи. Немедленно была спущена с повода очередная свора гончих, и псы с азартом кинулись по звериному следу. Охота началась!

***

Привычную тишину леса сотрясал громкий гул голосов. Охотники обсуждали прошедшую охоту и наблюдали, как ловчие во главе с Элладаном потрошат оленей, а внутренности кидают на славу потрудившимся борзым. Эсмерленд вместе с Арвен смеялись над Элрохиром, который пытался разнять псов, жадных до свежайшей печенки, пока их не привлёк спор, набиравший обороты.

— Нет, достопочтенный господин Тенгель, мой конь, — охотник указал на каурого мерина, — один из самых быстроногих жеребцов Средиземья. — Голос принадлежал светловолосому эльфу из свиты владык Лотлориэна.

Тенгель рассмеялся и заявил:

— Вы не правы, господин Халдир, Рохан — страна коневодов и я готов биться об заклад, что мой вороной ещё даст фору твоему мерину.

Синголло закатил глаза. У него после вчерашних посиделок с Трандуилом ужасно болела голова, и поэтому спор о каких-то там конях казался ему ужасно глупым. Светловолосый синда бросил взгляд на старого друга, удивляясь, как тот, после такого количества выпитого, умудряется выглядеть, как ни в чем не бывало. Или, может быть, «разговор», как выразился Трандуил, с темноволосой красавицей выветрил весь хмель из него. Он слегка улыбнулся собственным мыслям и решил занять себя более приятным делом, а именно, созерцанием прекрасных дев, принявших участие в охоте.

А спор между тем не утихал. Спокойный голос Халдира смешался с громким басом роханца. Тенгель уже начал трясти кулаком перед лицом эльфа и девушки поспешили разрядить обстановку. Шепнув что-то Арвен, Эсмерленд спрыгнула с лошади и подошла к спорящим.

— Ну, что вы спорите, моя Бана все равно быстрей обоих ваших жеребцов, — смеясь заявила Эсмерленд.

Мужчины с недоумением посмотрели на неё, пытаясь переварить услышанное. Её позабавило выражение лиц обоих, и она, откинув кудрявую голову назад, громко засмеялась, привлекая внимание всех присутствующих.

— Благородная леди, решила пошутить? — с добродушной иронией спросил Тенгель. — Куда женщине, даже такой очаровательной, тягаться с мужчинами!

Эсмерленд обвела взглядом всех присутствующих и подошла к своей рыжей кобыле. Погладив её по холке, она вскочила в седло.

— Я спорю на свой кинжал, — она выразительно провела рукой по изящным ножнам, — что ни один из мужчин не доберется до дворца быстрее нас с Баной! — крикнула Эсмерленд и вонзила пятки в бока лошади.

Все довольно загудели. В мгновения ока с десяток всадников бросились вслед за ней. Азарт будоражил кровь. Им, мужчинам, бросила вызов женщина, и многие решили поднять эту перчатку.

Элрохир оторвался от своего занятия и с сожалением посмотрел на столб пыли, поднятый лошадьми. Он бы тоже хотел поучаствовать в споре, но не ради выигрыша, а ради девушки, затеявшей его. Поймав на себе сочувственный взгляд Арагорна, он отвернулся и пошёл дальше, разбираться с одуревшими от крови собаками. А Следопыт в это время приблизился к смеющейся принцессе и нежно коснулся её руки.

— Эсмерленд ничего не изменит: ни бессмертие, ни материнство. Она все такой же сорванец, жаждущий веселья и приключений.

— Почему нет, она молода и любит внимание. Ты посмотри, как она переключила спор на себя и повела мужчин, как на поводу, — все ещё смеясь, говорила Арвен.

Эсмерленд была прекрасной наездницей, а Бана действительно была быстра, но не только это заставило её ввязаться в эту авантюру. Она выросла в Ривенделле и знала здесь каждую тропку: какой путь короче, где можно срезать угол, все ямы и канавы, в которые, по незнанию, запросто можно угодить и повредить ноги лошади. Дети владыки Элронда и Арагорн тоже владели этими сведениями, но, как она заметила, никто из них не принял участия в споре. Эсмерленд считала, что победа уже у неё в кармане.

Слева мелькнула серебристая грива и всадница обернулась посмотреть, кто догоняет её.

«Трандуил! Неужели он тоже решил принять участие в гонке! — промелькнула у Эсмерленд в голове. — Да, злым языкам сегодня будет, что обсудить!»

Знакомые голубые глаза полыхнули огнем, а его белоснежный жеребец увеличил темп, приближаясь к всаднице. Так они и двигались, поочередно вырываясь вперёд. Когда показались ворота дворца, Эсмерленд низко склонилась над кобылой и зашептала ей на ухо: