В комнату ворвалась Галандиль и сразу поняла, что к чему.

— Ложись, девочка моя, все в порядке, — ответила она на немой вопрос Эсмерленд. — У тебя начались схватки.

— Какие схватки? — перебила её Эсмерленд. — До родов еще несколько недель.

— Не волнуйся, такое бывает, в этом нет ничего страшного, — успокаивала её эллет.

Галандиль отошла к двери и стала быстро отдавать приказы.

Трандуил шел по коридору, направляясь в кабинет лорда Элронда. Им нужно было обсудить вопросы касаемо рождения и дальнейшей жизни их с Эсмерленд ребенка. Владыка был взволнован встречей с бывшей женой и особенно своей реакцией на её близость. Пробежавшая мимо Галандиль вывела его из задумчивости, а эльфийка, казалось, даже не заметила его.

Хозяин Ривенделла оторвался от бумаг и посмотрел на вошедшего короля Лихолесья. Он указал на кресло, приглашая высокородного эльфа присесть.

— Нам нужно обсудить будущее моего ребенка, — начал Трандуил, как вдруг его прервала запыхавшаяся эльфийка, без стука ворвавшаяся в кабинет.

— Владыка Элронд, у госпожи начались роды.

Эльфийский король в который раз отказался от предложенного ему вина. Уже три часа он мерил шагами комнату и ожидал долгожданного известия. Трандуил волновался, роды были преждевременными и казались ему безумно долгими. Первые роды всегда долгие и тяжелые, как ему говорили, а Эсмерленд такая хрупкая.

В комнату постучала все та же молодая эльфийка и, поклонившись, обратилась именно к нему:

— Ваше Величество, поздравляю, у вас родилась дочь.

***

— Какая хорошенькая, — кудахтала Галандиль над новорожденной дочерью своей воспитанницы. — Ты была очаровательна, когда родилась, но она лучше, — заключила эльфийка.

Эллет вытерла малышке личико и замотала в хлопковую пеленку.

— Даже нет сомнения в том, чья она дочь, — проговорила Галандиль, погладив девочку по редким светлым кудряшкам. — А ты молодец, хорошо справилась, да и роды были легкие.

Эсмерленд возмущенно посмотрела на нее и подумала:

«Ничего себе легкие, какие же тогда тяжелые?!»

У неё абсолютно не осталось сил, такой чудовищной боли она никогда не испытывала. С помощью двух эльфиек она кое-как перебралась на кровать и дала себя переодеть в свежую надушенную сорочку. Влажной тканью ей обтерли лицо и дали выпить целебного настоя, прибавляющего сил и вселяющего радость. Чуть приободрившись, мать протянула руки к новорожденной дочери и приложила её к груди.

Дверь отворилась, и милорд Трандуил вместе с лордом Элрондом вошли в спальню Эсмерленд. Король присел рядом с ней и молча смотрел, как этот маленький комочек, его дочь, припала к груди матери. Малышка оторвалась от неё и закрыв глазки, сладко засопела. Владыка протянул руки, желая прикоснуться к ребенку.

— Я нареку тебя, Таурэтари — королева леса! — обратился к малышке король.

Эсмерленд картинно закатила глаза, Трандуил выбрал имя ребёнку даже не поинтересовавшись с мнением матери. Но сил спорить с ним у неё не было, да и имя действительно было красивым.

— Таурэтари была зачата в браке и является моей законной дочерью и принцессой. — Произнёс лесной владыка, призывая всех присутствующих быть свидетелями его слов. — Официальные бумаги мы сегодня же оформим с лордом Элрондом, — посмотрев на бывшую жену, сказал король. — Я могу поговорить с Эсмерленд наедине?

Галандиль и две эльфийки-повитухи быстро скрылись за дверью. Владыка Ривенделла посмотрел на свою воспитанницу и, дождавшись еле заметного кивка, тоже вышел.

— Я счастлив, что у меня родилась дочь и что подарила её именно ты… — Трандуил вздохнул и продолжил. — Но, я не могу остаться.

— Я знаю. — Ей было больно говорить следующую фразу, но она сказала:

— Уезжай. Каждый год в этот день я буду писать тебе о нашей дочери.

Трандуил не обычный эльф — он король, а король не может оставлять свое королевство и приезжать в Ривенделл, когда ему вздумается. Это Эсмерленд очень хорошо понимала.

Его Величество прикоснулся губами к прохладному лбу бывшей жены и вышел. Сейчас он закончит последние формальности и вернётся в свое королевство. Для эльфов покидать своё дитя было тяжким испытанием, но, к сожалению, у Трандуила не было выбора.

Зачатие ребенка требует от эльфов большого вложения жизненных сил, поэтому дивный народ отмечает именно день зачатия, а не рождения. В Ривенделле готовились к большому празднику в честь владыки Элронда, которому исполнялось шесть с половиной тысяч лет. Этот повод был выбран, чтобы собрать облеченных властью представителей Средиземья и решить, как быть с надвигающейся угрозой Мордора. Он надеялся, что немного веселья отвлечет благородных правителей от собственных проблем и поможет объединиться против общего врага.

Много почтенных эльфов приехало в Ривенделл. Владыки Лориэна — леди Галадриэль и лорд Келеборн. Кирдан Корабел — правитель Серебристых Гаваней, Трандуил — король Лихолесья. Гэндальф Серый и Саруман Белый — волшебники и члены Белого Совета. А также прославленные мужи из Гондора и Рохана, которых пригласил владыка Элронд.

Дворец был полон, как никогда, все эти достопочтенные эльфы и люди прибыли с семьями, свитой и собственной прислугой, что было кстати. Ведь обслужить такое огромное количество гостей силами одних обитателей Ривенделла было бы крайне трудно. Из всех комнат и гостиных доносились смех и музыка. Пока подготовка к основному празднеству шла полным ходом, гостей развлекали музыкой и танцами, охотой и прогулками.

Эсмерленд была занята настолько, что узнавала о вновь прибывших только через несколько дней. Забота о дочери и подготовка к балу отнимали все её время. Во дворце уже давно привыкли, что она берет на себя распределение обязанностей и управление прислугой, но в последнее время дел стало так много, что времени ни на что другое просто не оставалось.

После обеда Эсмерленд с Таурэтари собирались пойти в сад, когда в комнату вошла взволнованная Галандиль и сообщила:

— Король Трандуил хочет сейчас увидеть дочь.

Эсмерленд замерла.

«Значит, все-таки приехал» — подумала она. Её сердце, пропустившее пару ударов, забилось как сумасшедшее. Она даже себе боялась признаться, как хотела бы встретиться. Успокоившись, Эсмерленд кивнула эллет и ласково обратилась к полуторагодовалой дочери:

— Таурэтари, сейчас Галандиль отведет тебя погулять и там ты встретишься с отцом… Леголаса. — Бросив покусанное яблоко на пол, девочка внимательно посмотрела на мать.

Как и все эльфийские дети, Таурэтари умственно развивалась быстрее, чем физически. Однако, девочка уже не только вполне прилично разговаривала и многое понимала, но и лихо убегала от нянек и пряталась так, что можно было слагать легенды.

— Леголас — братик! — довольно сказала малышка и захлопала в ладоши.

— Правильно, солнышко. — Эсмерленд посмотрела на Галандиль. — Идите, но… в общем, находись рядом.

— Не беспокойся и отдохни немного, — сказала эльфийка, взяв ребёнка за руку.

Эсмерленд присела на край кровати и задумалась. Она не была уверенна, что Трандуил примет приглашение на праздник. Это же какой повод позлословить будет у гостей! Настоящая и бывшая жена в одном дворце… Да и самой Эсмерленд придётся выдержать не один насмешливый взгляд. Эльфы хоть и дивный народ, но им как и всем не чужды сплетни и интриги.

«Ладно, пойду лучше займусь делом, сидеть здесь наедине со своими мыслями ещё хуже!» — Она поднялась и торопливо вышла.

Когда она вернулась, Таурэтари мирно спала в своей кроватке, а Галандиль сидела и ждала Эсмерленд.

— Ну, как все прошло? — сдерживая нетерпение спросила Эсмерленд.

— Хорошо, милорд объяснил ей, что он её папа.

— И она сразу приняла его?

— Ну, он может быть очень обаятельным, когда хочет, а Таурэтари так падка на подарки и сладости! — Галандиль просто пожала плечами. — Он ведь её отец, а наш народ очень любит своих детей, и дети чувствуют, когда их любят. Он хочет видеть её каждый день, пока есть такая возможность.