— Проблема решена.
Кожа тут же покрылась мурашками, и Дэрил, не сдержавшись, сцепил руки то ли пытаясь сохранить воспоминание о прикосновении, то ли наоборот стереть. По телу прошла приятная, теплая волна, вызывающая такие старые воспоминания, что это могло оказаться неправдой. Такая странная, далекая для него забота, но видимо такая привычная для Рика. Дэрил помнил мать, хотя крайне смутно, словно это призрак, то ли настоящий, то ли нет. Она была теплой и нежной, она всегда осторожно прикасалась к нему, и хоть ее руки всегда пахли табаком, он всегда, когда она позволяла, утыкался носом в ее мягкий живот, сворачиваясь рядом с ней, чувствуя ее осторожные пальцы в своих волосах. Только она обрабатывала его раны после драки со старшими мальчиками, только она позволяла ему плакать и утешала его. Эта старая рана все еще не зажила, постоянно напоминая о себе пульсирующей болью, он как любой мальчик любил свою мать, и потеря ее было самым худшим в его жизни.
С неожиданно пришедшей ясностью Дэрил понял, что Рик совершенно другой. Солнце коснулось лица Граймса, освещая, заставляя Диксона по-новому посмотреть на него. У Рика была семья, и это отложило отпечаток на его поведение, он мог быть заботливым, ответственным лидером. Но в то же время Граймс умел выживать, убивать не задумываясь, быть жестоким. На его лице было то же сумасшествие, что Дэрил часто видел в зеркале, еще немного и тот дойдет до ручки, но у него было то, что удерживало его. Он был таким, каким Дэрилу ни за что не стать.
Диксон поднял голову к небу, с интересом рассматривая его, чувствуя, как солнце палящими лучами касается лица. Очень скоро станет слишком жарко, и они будут обливаться потом, но пока вода испарялась с земли, немного охлаждая быстро нагревающийся воздух. Дышать стало труднее, создавалось ощущение, что они шли по огромной теплице. Со временем привыкаешь к подобному климату, а уж у Дэрила было достаточно времени для этого. Однако Рику приходилось не так легко. Мужчина был уже весь мокрый и тяжело дышал, хотя пока еще не жаловался. Его лицо покраснело, а на шее вздулась вена. Рик еле поспевал за охотником. Граймс тяжело переставлял ноги, цепляясь руками за кривые ветки дерева. Обычно, Дэрил бы плюнул, оставляя Рика плестись в хвосте, но сейчас он притормозил, подстраиваясь под темп мужчины, позволяя ему взять верх.
Очень скоро воздух очистился, и последняя капля росы растаяла, не оставляя от себя даже маленького кружочка. Сухая, лишенная влаги, земля превратилась в раскаленный песок, которого голой кожей лучше не касаться, если не хочешь получить ожог. Горячий воздух при каждом вздохе обжигал легкие, и даже пот начал испаряться с кожи. Дэрил почувствовал запах гари, привычный для этих мест. Снова где-то что-то загорелось. Прищурив глаза, он повернулся, пытаясь понять, откуда исходит запах. Самым паршивым было то, что пожар мог преградить им дорогу, тогда придется сделать огромный крюк.
Для Рика это изменение было живительным, его шаг снова стал легким, а с лица слезла маска усталости. Дэрил снова смог ускориться, возвращаясь в привычный темп. Граймс не жаловался, быстро догоняя и больше не отставая, шагая настолько близко, что иногда задевал Диксона своим плечом или ладонью. Каждое неожиданное прикосновение дрожью, мурашки поднимались по позвоночнику, отдаваясь где-то в области затылка и паха легким давлением, заставляя Дэрила раздраженно стискивать кулаки и покусывать губу.
— Стой!
Не особо задумываясь, Рик тут же встал как вкопанный, только потом осознав, что сделал. В его жизни был только один человек, который мог указывать ему, и этот человек уже был мертв. Однако что-то в голосе Дэрила было такое, что заставляло Рика даже не задумываться о своих действиях. Он заставил себя проглотить волны протеста. Диксон присел, выискивая что-то на земле, его пальцы, обтянутые черными перчатками, быстро прошли по песку, прощупывая поверхность, словно сканер. Скука слезла с лица Диксона, уступая место чему-то иному, очень похожему на охотничий азарт. Это изменило охотника, показало с другой стороны, не безжалостным убийцей, не скучающим ублюдком, он даже внешне преобразился, на тонких, розовых губах заиграла хитрая усмешка, а в светло-голубых глазах появился азартный огонек. Что-то было в этом мужчине, что-то, что привлекало к нему внимание, что-то, что заставляло Рика пожелать пробиться под толстый панцирь, окружающий Дэрила, попытаться узнать его. Что-то ведь должно было скрываться за напускной грубостью. Рик протянул руку, собираясь сжать плечо охотника, но Диксон резко поднялся, заставляя его отступить на несколько шагов назад, и на мгновение Граймсу показалось, что Дэрил все же врежется в него. На какую-то долю секунду он почувствовал горьковатый запах мужчины, довольно сильный. К сожалению, тот слишком быстро исчез, оставляя только легкий привкус на языке.
Охотник же, словно гончая, устремился по видимым только ему следам, а Рик старался от не отставать. Было интересно, на кого же они охотятся? Опять каннибалы или какое-либо животное? Но спрашивать Граймс не торопился. Как ни странно, ему нравилась эта, так сказать, прогулка. Рик никогда не участвовал в охоте — в Александрии не было человека, который мог бы заняться долгим выслеживанием, и максимальное, что они делали, ставили силки, зачастую бесполезно.
Александрия. Воспоминание о ней были полны горечи, Рик хотел вернуться назад, хотел увидеть жену, своего сына. Такое чувство, что прошел не один год, как он ушел оттуда. Там все было по-другому. И пускай безнадега пропитала старенькие, чудом выстоявшие, дома, была в серых, как улицы, людях, там был его дом, он должен был вернуться.
От таких мыслей радость от прогулки куда-то испарилась, оставляя тягостное ощущение на душе. На периферии что-то маячило, пытаясь напомнить, ворваться в мозг, словно маленький, ядовитый жучок, но дверь была крепко закрыта, а ключ давно потерян. Рику не снились сны, иначе они бы были полны кошмаров, они бы заставляли его просыпаться с криком, бешено хватая воздух. Но все равно, Граймс просыпался, обливаясь потом, потому что жуку было слишком тесно в своей коробке, потому что ночью ментальные блоки рушились.
Рик скользнул взглядом по маячащей впереди каштановой макушке, крепкой шее с тонким, как нитка, шрамом, уходящим за воротник рубашки, по широким плечам, рюкзаку, скрывающему спину, узким бедрам, на которых висели слишком широкие потертые штаны, по сильным ногам. С ревнивой озабоченностью любого мужчины, он осознал, что Диксон шире его в плечах, его руки и ноги сильнее, чем у Рика, что у него больше мышц, и Граймс никогда не станет таким как он. Это было ударом по самолюбию.
Дэрил резко махнул рукой, заставляя Граймса замереть. Слушаясь очередного немого приказа, Рик свернул направо, в то время как Диксон продолжил осторожно продвигаться вперед. Только через десяток шагов Рик увидел существо, за которым они так долго охотились. Если бы его кто-то спросил, то он сказал бы, что это бобер-переросток. Грызун ростом с собаку заинтересованно жевал небольшое деревце. Во все стороны летели щепки. Животное испуганно приподнял ушки, когда услышало, что где-то хрустнула ветка. Это место не было безопасным. Здесь часто появлялись люди, даже слишком часто, но если уйти слишком глубоко в лес, то там становится еще опаснее из-за других животных. Человек был глуп, он производил шум, он резко пах. Именно поэтому бобер очень удивился, когда почувствовал резкую боль.
Всего один прицельный выстрел, и животное упало на землю, царапая ее длинными когтями в предсмертной судороге. Первым к нему подошел именно Рик. Быстрым движением ножа перерезал сонную артерию, ощущая бегущую по рукам кровь. Только потом Граймс осторожно извлек деревянную самодельную стрелу, удивляясь, насколько же хорошо она была сделана. Древко было очищено идеально, на гладкой, ровной поверхности не было ни одной зацепки, кончик остро заточен, так чтобы легко проникать в плоть, разрывать ее.
— Ты сам это сделал? — восхищенно спросил он, протягивая мужчине стрелу.
