Для Дэрила же подобные побудки были привычными. Его отец никогда не ждал, что они проснутся, перед тем как кинуть в них бутылку или что-то похуже. Не один шрам он получил перед тем, как научился просыпаться от любого шороха. Зато это не раз спасло его задницу, как в прямом, так и в переносном смысле. Здесь творилось всякое дерьмо. И ему на самом деле пришлось пройти через многое, как и всем другим. Если ты смог выжить здесь больше 10 лет, значит тебе уже практически ничего не страшно. При этих воспоминаниях Дэрил сразу же ощутил фантомную боль в заднице.

— За сколько мы дойдем? — поинтересовался Рик, разрушая повисшую между ними тишину.

— Неделя, плюс-минус и это только в одну сторону. Я не заходил так далеко.

— Откуда ты знаешь, что там находится?

Дэрил позволил легкой улыбке выползти на лицо.

— Обойдешься, — издевательски протянул он.

На самом деле все было довольно просто. У них с братом были старые карты этой местности еще до того, как началось все это дерьмо и отличный пример в виде бати, который обыскал эти места вдоль и поперек, плюя на чертову радиацию.

— Я сейчас задумался… — тихо, но уверенно сказал Рик. — Как много еще людей знает об этом месте? Есть ли смысл…

Дэрил какое-то время не отвечал, складывая вещи в походный рюкзак. Резко затянув шнурок и закинув сумку себе на спину, он выпрямился, внимательно смотря в лицо Рику.

— Есть.

— С чего такая уверенность? Знаешь, я шел сюда с самой Атланты, я поставил на карту все. Но что, если все это просто пшик? Что если кто-то уже туда дошел?

— Пошли, — резко приказал Дэрил. И когда они спустились с оврага, добавил, — я уверен, что туда никто не добрался. Мой батя, когда я был еще был сосунком, пытался дойти до этого бункера.

— И что?

— Он шел с другом. Вернулся один, полуживой. Там творится невероятное дерьмо.

— Почему ты считаешь, что никто не мог…

Дэрил мотнул головой.

— Мой батя крутой чувак, скорми ему молоток, он гвозди высрет. К тому же все те, кто пытались туда попасть проходят через наш город. Я видел каждого из них.

— И кто-то вернулся.

— Никто.

Рик замолк, и Дэрил в воспоминаниях вернулся назад. Он помнил, как сидел в чертовой халупе, слушая, как в соседней комнате пьет брат. Этот ублюдок пользовался авторитетом, в отличие от него. Уже тогда Дэрил понимал, что без Мерла его бы уже давно забили прямо на улице, а потом сказали бы, что он умотал в лес. Его защищала только семья, только она давала ему жизнь.

Он, чтобы производить как можно меньше шума, сидел в углу, натачивая стрелы. Если бы кто-то спросил, он бы ни за что не признался, что боится, но Дэрил так привык к этому страху, что разучился его ощущать. Возможно, кто-то испытал бы жалость к нему, но это было бы глупо с их стороны, потому что Диксонам не свойственна, непонятна жалость. Они учились выживать в любых условиях. Они были маленькой стаей, а в каждой стае есть альфа, бета и омега. Он был омегой и отлично осознавал свое место.

Они ждали отца с добычей, он ушел уже две недели назад, но все никак не возвращался. Обычно батя не покидал их надолго, но Дэрил не беспокоился за него. Его батя был крут, лучше всех, и он не мог так просто умереть.

Дэрил отлично помнил тот момент. Он вышел из своей комнаты, чтобы попить воды, именно тогда распахнулась дверь, и в комнату ввалился человек. Дэрил сначала не узнал его, доставая нож, с которым не расставался, но стоило подойти, как он узнал отца, человека, который растил его, который был для него самым сильным мужчиной в мире. Но сейчас этот мужчина лежал на грязном полу, заливая его своей кровью. На лице была огромная, длинная рана, словно оставленная когтями какого-то огромного животного, она шла ото лба, пересекала бровь и, разделив губы, оканчивалась на подбородке. Тогда Дэрила впервые стошнило от отвращения, он видел белую кость сквозь рану. И только брат привел его в чувство, довольно сильным пинком в задницу, так что Дэрил упал в собственную блевотину. «Дуй к врачу, сосунок, и быстро» — наорал на него Мерл.

Дэрил помнил все это, как будто это случилось только вчера, хотя с того времени прошло, наверное, больше десяти лет. Но что еще запомнилось ему, так это то, что отец никогда не обсуждал с ними случившееся. И если кто-то посмел заикнуться о той его неудаче, то получал по яйцам. Тогда Дэрил не понимал, что отец просто боялся, боялся чего-то, что там он испытал или увидел. И теперь, стоило Рику напомнить об этом месте, он почувствовал, что что-то зовет его, тянет туда. Именно поэтому он не стал убивать Рика, именно поэтому он не стал ждать брата. Какое-то дерьмо ждало его там, и Дэрил уничтожит его, так он сможет доказать, что он достоин жизни, что он выжил не просто так.

— Раньше, до всей этой хуйни, — неожиданно для себя сказал Дэрил, — я часто бывал здесь. Детям вроде меня обычно нечем заняться.

— О чем ты?

— Мы раньше жили здесь. Мой отец постоянно пахал, мать часто не могла вспомнить, где сама находится, не то, что за нами следить. Как это говорится, — Диксон задумался, подбирая слова, — неблагополучная семья.

— Дерьмовая у тебя была жизнь, — протянул Рик, стряхивая с волос капельки влаги. — Мой отец был полицейским и он начал учить меня стрелять, как только я пошел. Я всегда хотел стать таким как он. Знаешь, а у нас я что-то типа местного шерифа… был.

— Хорошая работенка. И чего тебя понесло в такую далищу?

Рик пожал плечами, не зная, видит ли это движение Дэрил или нет. Для него это была больная тема, и он старался ее избегать. Но с этим человеком это становилось сложно. Откровенность за откровенность.

— Все начало разваливаться, у нас кончилась еда, торговать стало нечем. Я давно слышал об этом бункере, но откладывал. А потом у нас просто не стало выбора. Мы собрали, что могли и пошли.

Тихое «мы» повисло в воздухе. Дэрил не был идиотом, чтобы не понять, что это значит. Люди умирали всегда, особенно на дороге, там, где некому было помочь, где грабили, убивали, насиловали, где не было никаких правил, а только сила. Нередко он сам оказывался в тяжелых ситуациях. Поселения были единственным относительно безопасным местом, хоть и там приходилось постоянно оглядываться, бояться удара в спину. Словно этот чертов апокалипсис уничтожил все человеческое в людях.

— Там осталась моя жена, сын и лучший друг. У меня просто нет права на ошибку.

Дэрил ничего не сказал ему, просто не знал, что следует говорить в таких случаях, да и нужно ли было. Он всегда неловко чувствовал себя, когда разговор заходил о чувствах, и еще перед тем, как осознал это, снова кусал ноготь большого пальца на руке. Дурацкая привычка, от которой Дэрил никак не мог избавиться.

Заметив, что охотник молчит, Рик повернулся к нему, замечая его немного рассеянный взгляд. Дэрил не выглядел участливым, он не испытывал к нему жалости, нет это было безразличие человека, привыкшего к проблемам. Рик не ожидал такой реакции, но она была лучше, чем он мог себе представить, лучше, чем фальшивая жалость. Не сдержавшись, он горько улыбнулся, чувствуя неожиданную симпатию к этому мужчине. Ему нравилась это грубоватая непосредственность, то, как тот легко решал проблемы. Этому человеку пришлось пережить многое, так же как и ему.

Диксон тихо выматерился, когда снова чуть не навернулся на влажной траве, но вовремя схватился за ствол дерева, пачкая и царапая ладонь. Несколько капелек крови, тут же выступивших на коже, впитались в жесткую поверхность.

— Сука, — рыкнул он, пытаясь подцепить пальцами занозу.

Эта зараза никак не хотела поддеваться, его пальцы, похоже, были слишком толстыми, чтобы обхватить ее, зубами тоже ничего не получилось. Это дико бесило.

— Что случилось? — поинтересовался Рик, останавливаясь рядом с ним.

— Блядская заноза.

Неожиданно теплая, крепкая рука сжала его ладонь и быстрым, четким движением Рик снял занозу, только легкая боль на секунду пронзила руку и все прошло. Дэрил даже не успел среагировать, как Рик уже его отпустил.