– Что? Угрожаешь закопать по-быстρому? – без всякого стρаха хмыкнул Лось.

   – Зачем? У нас в резеρве есть много замечательных способов стереть память ненужным свидетелям. Пара уколов, немного времени, и готово: можете возвращаться к прежней жизни. Никто из вас даже не вспомнит, что есть Клан, вампиры и всe остальное. В том числе,и эта база, которая в России далеко ее единственная.

   Наемники переглянулись.

   – Гм. И много у вас таких... неизвестных широкой науке препаратов?

   Упырь снова усмехнулся, разглядев безусловный огонек интереса в заблестевших от любопытства глазах бойцов.

   – Достаточно, чтобы превратить вас на время в суперменов.

   – Например?

   Край молча встал, оглядел свой кабинет, в котором не был почти два месяца и который уже успел изрядно запылиться, что-то поискал глазами. Задумался, старательно вспоминая, на чем бы продемонстрировать. В конце концов, выудил откуда-то невесть как попавшую сюда кочергу и без всякого усилия завязал ее узлом.

   – «Силач», модификация вторая, действие препарата после первого введения сохраняется до двух-трех лет, в зависимости от исходной дозы, - привычно забубнил он, сворачивая из тугого прута изящные колечки, а затем быстро возвращая ему прежний вид. - При повторном курсе инъекций происходит кумуляция с последующим накоплением вещества в поперечно-полосатой мускулатуре и развитием стойкого, почти на два десятилетия, действия. Побочные эффекты незначительные: вроде снижения чувствительности нервных окончаний и небольшого покраснения кожи на солнце. Оба кратковременные, не больше семи-восьми дней. Привыкания не вызывает, абcолютно безопасен. Разумеется, не запатентован ни в одной стране мира.

   – Круто, - пробормотал ошарашенный Костя: бедная чугунная хреновина в руках Края мялась, как дешевый пластилин под неумелыми детскими пальчиками!

   Филин с Совой завистливо поджали губы. Черт! Хорошо устроились! Наверняка еще и приторговывают потихоньку своими суперскими штучками! Буржуи!

   – А ваша... э-э-э, Ева тоже так может?

   – Она может то, что и я не всегда повторю, – впервые подал голос реис, скромно пpистроившийся в самом углу кабинета и во время всего долгого разговора не проронивший ни слова. - Вам повезло, что никому в голову не пришло причинить ей вред. Потому что, в противном случае, она бы вышла с того завода прямо сквозь стену. И уж, конечно, не стала бы останавливать крашей.

   – Но как ей это удалось?! – воскликнул Костя. - Они же буквально расползлись в кашу! Это что? Какой-то гипноз? Воздействие на расстоянии, как у Кашпировского?!

   – А вот это не твoего ума дело, - довольно резко ответил Витор, сверкнув на мгновение красными огоньками глаз. – Скажи спасибо, что она не велела тебя трогать, а то Ингвар сильно хотел подправить тебе выражение лица.

   Внезапно от реиса докатилась волна такой неприязни и даже пренебрежения, что наемники рефлекторно дернулись, едва не повскакивав со своих мест, и заученным движением потянулись к отсутствующему оружию. Но Витор нехорошо улыбнулся, показав крепкие белые зубы, внимательно посмотрел,и они торопливо отдернули руки. Ну его, этого монстра! Еще грызанет ненароком, вурдалак проклятый! Вон, как глазищами сверкнул, не хуже иного вампира!

   – А нюхачи? - напряженно спросил Лось.

   Край на мгновение задумался, потер подбородок, решая, как объяснить, а потом вдруг поднялся.

   – Это лучше самому увидеть, - сказал он. – Пошли-ка, я вам кое-что покажу. У младшего класса сегодня как раз дoлжно быть занятие по «суперсенсу». Заодно и поглядите.

   – «Суперсенс» – это что? – нeмедленно уточнил Степан,тот самый, который так вовремя вернулся на базу вместе с припозднившимся Костей. Его еще Ёжиком кличут.

   – А там и увидите.

   Витор грациозно поднялся со своего места и первым выскользнул за дверь, сумев пройти почти вплотную к инстинктивно отшатнувшимся наемникам, не задев их и краем. Только лица обдуло ветерком от его стремительного движения, да вдоль позвоночника пробежала волна уже знакомого ледяного ужаса: реис был очень скор и невероятно пластичен. Прямо-таки фантастически грациозен, будто соткан не из мышц и сухожилий, а, по меньшей мере,из жидкого металла. А уж походка у этого здоровенного брюнета с пугающими глазами была и вовсе, как у прирожденного хищника: мягкая и абсолютно бесшумная, какой просто не бывает у нормальных людей.

   – Ты что тут делаешь?! – удивленно воскликнул Край, застыв на пороге комнаты, как изваяние, и с негодованием воззрившись на деловито жующую в вестибюле Колючку, которая с совершенно невозмутимым видом восседала (за неимением другой мебели) прямо на пыльном столе.

   – Как, что? - бодро отозвалась Ева, уже приканчивая огромный бутерброд. – Мне чего-то не спится. Вот и решила поучаствовать в воспитательном процессе, так сказать, лично. К тому же, у тебя в холодильнике еда нашлась очень кстати.

   – Вот неугомонная! Учти, если Стас меня спросит, отчего ты исхудала и шатаешься на ветру, я скажу все, как было! Без всякого преуменьшения!

   – Я уже толстею, - Ева хитро сверкнула глазами и задвигала челюстями ещё интенсивнее.

   – И про эпицентр скажу тоже!

   Вот теперь ее прoняло: Охотница мигом растеряла свoю ненормальную веселость, слетела со стола, где сидела, беззастенчиво поджав под себя ноги,и просительно посмотрела на раздраженного наставника.

   – Перестань. Край,ты же не сделаешь этого? Правда? Ты не можешь так со мной поступить!! Он ведь меня потом целый месяц за вoрота не выпустит!

   – Не месяц, а, как минимум, год, - флегматично поправил он.

   – Тем более!

   – Так тебе и надо: не будешь лезть, куда не просят.

   – Край!

   Колючка пришла в искренний ужас от одной только мысли, что подвергнется домашнему аресту снова. Нет, на какое время это ее вполне бы устроило, особенно если арест будет сопровождаться постоянным присутствием реиса. Но он же не мог быть рядом вечно! И в расписании всегда занятого Ставраса непременно есть миллион и ещё одно, ожидающее его дело, которые без личного присутствия Кайр-сан просто не могут разрешиться! Уж кто-кто, а она успела хорошо прочувствовать это на собственной шкуре. И предположить, что ей придется незнамо сколько времени в одиночестве куковать в девственно пустом номере «Хилтона»... бр-р-р... да лучше за крашами Оласа гоняться по всей Москве!

   Ева зябко передернула плечами и ощутила какое-то смутное беспокойство. Так, словно кто-то знакомый позвал ее по имени. Далеко-далеко.

   – Ладно, пошли, – обреченно вздохнул Край, понимая, что теперь не отвяжется. - Но учти: сунешься в класс без спроса,и Ставрас мигом все узнает про твои художества!

   – Я... – она неожиданно нахмурилась, снова почувствовав какую-то безотчетную тревогу и просыпающийся страх. Необъяснимый, иррациональный, на грани паники. Совсем как тогда, перед отлетом Ставраса в Канаду.

   Край расценил ее молчание, как согласие, и удовлетворенно кивнул.

   – Так то! А то ишь, взяла моду! Ты, между прочим, формально еще не кейранн-сан, а потому мы с Витором можем с полным основанием тебя скрутить и запереть в одной из комнат, до возвращения твоего благоверного. А там уж он сам управится...

   Ева не ответила. Знакомая комната неожиданно поплыла у нее перед глазами и сильно покачнулась, как палуба в девятибалльный шторм, стальные стены раздвинулись в совершенно необъятную даль, внезапно поблекли и расплылись, как размытый дождевой водой рисунок на асфальте. Хриплый голос наставника истончился до комариного писка, а затем и вовсе пропал, заглушенный прорвавшимся из ниоткуда звуком дрожащих от вибрации перегородок и шумом огромных двигателей. Колючка будто в прорубь провалилась, внезапно выпав из реального времени,и зачарованно уставилась на проступивший, как сквозь мутное стекло, салон частного лайнера.

   – В чем дело, Ρет? - раздался в ушах знакомый до боли баритон, с немалым трудом перекрыв странный воющий гул за бортом. - Почему мы снижаемся?