— Уже скоро утро, — неожиданно сказал кто-то рядом, заставляя Граймса вздрогнуть. — Я заменю тебя.
Рик мотнул головой, отлично зная, что не сможет теперь уснуть. Эта холодная гадость была все еще внутри.
— Иди, спи дальше, я посижу тут. Все равно не смогу уснуть.
— Что-то беспокоит? — поинтересовался Гленн.
Рик мотнул головой.
— Нет, просто не могу спать. Лучше отдохни, утро обещает быть тяжелым.
День действительно выдался тяжелым. Рик отлично понимал, что это только удача помогла им в этот раз. Ходячих было слишком много, а их слишком мало. Казалось, прошли всего лишь секунды, но это был только обман. Солнце совершило по небу полукруг и уже клонилось к закату. Они успели очистить помещение от трупов и даже сжечь их на заднем дворе. Мерзкий, отвратительный запах горелой плоти наполнил воздух, оседая в желудке горьким привкусом. Эти люди показывали их будущую судьбу. Каждый из них однажды окажется в этом чертовом костре.
***
Рик с сомнением посмотрел на собравшихся людей в коридоре: кто-то попробовал достать из сумки банку консервов, но тот взгляд, которым его наградили, заставили тут же убрать еду обратно. Они довольно многое пережили, но все же их нервы оказались нежелезными.
Наконец-то люди начали расходиться, занимая камеры. Они селились по двое, больше из-за привычки, чем из-за необходимости, но Рик был уверен, что через месяц каждый захочет иметь свою отдельную комнату. Так же он не мог не заметить, что Диксон — единственный, кто решил занять камеру наверху. Рик не мог не заметить снова появившееся расстояние между группой и Диксоном. Словно что-то произошло, но Граймс не мог понять, что же. Дэрил просто подолгу зависал, смотря в одну точку, морщился, словно то, о чем он думал, было ему неприятно. Рик отлично знал, что это неспроста и скоро грядет буря. Вот только какая.
— Закройте на ночь решетку. Так будет безопаснее, — проверяя устраивающихся на новом месте друзей, сказал Граймс.
Очень скоро жизнь затихла, люди устраивались на кроватях, готовясь ко сну. Ти остался у двери, чтобы следить и если что-то случится, сразу же предупредить. Один Рик остался не у дел. Сон все так же пугался его, словно ребенок, взирающий на злого дяденьку. Карл устроился с Лори, а вот Рик идти туда не хотел. Ему бы пришлось лечь с женой, нет, больше он этого не хотел. Граймс готов был поддерживать ее, принять ее ребенка, но не вернуться к ней.
Беспокойное чувство свернулось у него внутри, заполняя душу черными клочьями тумана, не давая закрыть глаза, чтобы под веками не заплясали красные мушки, складывающиеся в ужасающие картинки. Страх сдавливал горло. Рик постоянно боялся, хоть никому и не говорил об этом, хоть и глотал такое ужасное чувство, готовое сорваться с языка ядовитыми каплями.
Тюрьма, близость опасности, предчувствие чего-то страшного пробуждало туман внутри. Казалось, Рик чувствовал, как он капает с пальцев, растворяясь в тишине коридора, в еле слышных шагах. Граймс снова видел изуродованное лицо Шейна, с дырами в щеках, через которые были видны его гнилые зубы, с укором смотрящего своими мертвыми глазами. Он сидел рядом, распространяя вокруг зловонный сладковатый запах гнилой плоти. В ошметками полезшей коже копошились мухи и черви, то вылезая наружу, то вновь вгрызаясь зубами в плоть.
— И к чему все это привело? — хрипло, не своим голосом поинтересовался Шейн.
— О чем ты? — шепотом спросил Рик, отлично зная, что это всего лишь галлюцинация.
— Ты убил меня, а теперь сидишь здесь, трясешься от страха. Ты отобрал у меня все, но не трахаешь свою жену, а ебешься с каким-то ублюдком. Ты ведь отлично знаешь, что Лори носит моего ребенка.
— Ты мертв, — шепнул он, пытаясь отогнать видение.
— И что? — со смешком поинтересовался Шейн. — Теперь тебе будет сложнее от меня избавиться.
Стоило Рику зажмуриться, как Шейн исчез, но запах остался, как будто он въелся в кожу Граймса, как будто он сам начал гнить изнутри. Это было страшно. Он просыпался, с ужасом переводя дыхание, а перед глазами все еще стояла картина отваливающихся от него кусков мяса.
Рик тяжело сглотнул, неожиданно осознавая, что его тошнит. Мерзкое ощущение горечи усилилось, спазмы сжали горло. Граймс откинул голову, упираясь головой в шершавую стену, и жадно глотнул воздух. Спазмы отошли на второй план, переходя в острую головную боль.
Он мог так просидеть всю ночь, но тело однажды должно было потребовать отдых, и это может произойти в не самый хороший момент времени. Он старался как можно тише ступать по ржавой лестнице, однако та все же скрипела, рискуя разбудить каждого из присутствующих здесь. Остановившись наверху, Рик перевел дыхание. Ощущение, словно он забирался на Эверест: дыхание перехватывало, пот скатывался по лицу. Рик кинул свой мешок в первую же камеру, однако останавливаться там он и не собирался. У него был другой пункт назначения.
Рик остановился у последней камеры, всматриваясь в темноту, пытаясь разглядеть там фигуру охотника. Привыкнув к темноте, он увидел лежащего на спине мужчину. Граймс мог бы поклясться, что видит светящиеся точки в тех местах, где должны были быть глаза. Дэрил смотрел прямо на него, как сытый хищник смотрит на кролика, ожидая его дальнейших действий.
Стоило сделать шаг внутрь, как послышался шорох. Мужчина привстал на локтях, и Рик был совершенно уверен, что тот кончиками пальцев поглаживает рукоять охотничьего ножа, в любой момент готовый к атаке. Однако Граймс отлично знал, что Дэрил не нанесет ему вреда, никогда. Черт, иногда ему казалось, что даже если он сойдет с ума, Диксон просто хмыкнет и перестреляет всех рядом. Но он тут же отбрасывал эту мысль, вспоминая, как охотник не раз останавливал его.
Подойдя к кровати, Рик присел на самый край, подталкивая мужчину к стене. Тугие пружины тихонько скрипнули, заставляя его вздрогнуть, но никто, похоже, не проснулся, никто не закричал «Тише», как в старой общаге. Тюрьма все так же оставалась тихой.
— Какого черта ты приперся? — шепотом спросил Диксон, Рик был уверен, что тот раздраженно хмурит брови.
— Я не спал три дня, — так же тихо сказал он, сдавливая виски пальцами. — Мне паршиво.
Дэрил никак на это не отреагировал, и Рик ждал, что тот просто сейчас пошлет его. Но наконец-то охотник зашевелился, Граймс вжал голову в плечи, боясь получить по башке. Но зашуршала ткань, и Рик почувствовал, как его щеку обдал легкий ветерок. Диксон что-то тихо пробормотал, но так неясно, что Рик ничего не разобрал. Зато он правильно понял прикосновение к бедру, легкое, невесомое, Граймс бы ничего не заметил, если бы не ожидал этого. Когда он повернулся, забираясь на кровать, Дэрил уже лег на спину и раздвинул ноги. Рик уселся на них, неудобно согнувшись, чувствуя голую кожу, он, проведя ладонями вверх, слегка сжал крепкие ягодицы и, поднявшись к пояснице, ощутил прикосновение легкой майки. Диксон слегка дернулся, когда он неосторожно задел заживающий шрам ногтем, но опять же ничего не сказал.
Ему нравилось это в Дэриле, его безоговорочное принятие, способность делать то, что нужно и не задавать вопросов, подставлять свою задницу, позволять Рику делать все, что он только хочет, со своим телом и при этом не накладывать никаких обязательств.
На самом деле Рик пришел сюда не совсем осознанно, у него не было такого желания секса, он слишком устал, ему просто хотелось наконец-то отключиться. Но возбуждение начало подниматься ленивыми волнами, подогревая кровь. Чтобы ускорить эрекцию, Граймс сжал собственный член, немного потер его, в то же время оглаживая упругую задницу, проводя пальцем по щели между ягодицами, собирая капельки пота. Влажная кожа поддалась, пропуская кончик пальца внутрь, плотно сжимаясь вокруг него. Это нежное объятие, единственное, что теперь было ему доступно. Рик сплюнул на ладонь, растирая влагу по члену. Ему снова будет больно, как и Диксону, но это малая плата за спокойствие, за сон, который он так ждет.
Приставив влажную головку члена к тугому анусу, Рик толкнулся, представляя, как расходятся мышцы, как они рвутся, пропуская его внутрь так глубоко, насколько возможно. Дэрил напрягается, быстро, по-собачьи дышит, словно ему не хватает воздуха, так же бьется его сердце, словно боится, что если хоть чуть-чуть замедлится, то тело умрет. Рику было больно, настолько, что он побоялся, что сорвет уздечку. Но боль была необходима, как и нагрузка. Он двигался, кусая губы от боли, чувствуя, как вздрагивает тело под ним.
