Стоило только толкнуть мужчину на пол, нависнуть над ним, вжимаясь своей грудью в его спину, как закружилась голова, от запаха перехватывало дыхание. Воздух становился удушающим, невыносимым, он пах потом, Дэрилом. Казалось, что в этом удушливом воздухе застывали слова, движения, повисая каплями.
Старые потрепанные джинсы рвались под неуклюжими движениями, оставляя дыру в ткани на бедрах, на коленях. Это была возможность, манящая, обещающая больше, но этого было мало, словно конфета перед огромным тортом. И Рик сдернул джинсы с узких, крепких бедер, оголяя кожу. Ягодицы так привычно легли в ладонь, как будто они занимались сексом сотни, тысячи раз, как будто он так часто сжимал свои пальцы на упругой плоти, разводил, обещая себе большее. Жар от невероятно горячей плоти передавался во все тело, прошивая от кончиков пальцев до макушки. Желание было таким же сильным, как в свои восемнадцать лет, когда гормоны били в голову, когда стояло от одного взгляда на сиськи. Вот только сейчас ему не восемнадцать, да и сисек поблизости не наблюдалось. Только упругая задница, мужское худое тело и невероятное желание трахнуть.
Раздвинув худые бедра, он провел между ягодиц членом, с ума сходя от такого малейшего намека на дальнейшее. Дернув мужчину на себя, ставя его на колени, Рик уткнулся в изгиб между шеей и плечом, слегка толкаясь, скользя по коже за яичками, головкой члена сдвигая их.
В самый ненужный момент он услышал крик. История снова повторялось и им приходилось вновь сбегать в страхе, сумасшедше отбиваясь, чтобы оказаться на улице, рискуя снова попасть в неприятность. Рик ловил на себя рассеянный взгляд Лори, пытающийся вычислить, с кем он был, но это было бессмысленно, она никогда бы не догадалась, что ее муж предпочел мужскую задницу мягким женским грудям.
========== Часть 12 ==========
Рик не мог понять, в какой момент его жизни Дэрил стал для него настолько большим. Он становился зависимым от его настроения, от его присутствия, от его редких прикосновений. Рик чувствовал, как Диксон медленно раскрывается перед ним. Он стал чаще прикасаться, иногда просто задевая, когда проходил мимо, иногда хлопая по плечу или по животу. Когда Рик был на вахте, он мог прийти и устроиться рядом, просто куря, грея своим боком его плечо. В такие часы Дэрил не говорил, он просто сидел, внимательно вслушиваясь в тишину, и для Рика это были лучшие дни.
Сейчас, сидя рядом с ним на холодной земле, бережно охраняя спящих у костра людей, он размышлял о превратностях судьбы, о том, что все могло выйти не так. Он мог умереть, не спасенный Дэрилом, а мог выжить и остаться с Лори. Но Рик считал, что все произошедшее было только к лучшему. Это открыло ему глаза на их отношения с женой, с Карлом.
Он поежился, чувствуя холод от проникающего под тонкую куртку ветра. У них было слишком мало одежды, а то, что у него было, Рик отдал Лори, которая мерзла сильнее остальных. Она восприняла это как попытку помириться, но шериф не хотел снова втягиваться во все это, чувствовать снова боль и сожаление.
Рик привстал, слушая странный хруст в лесу, но Дэрил дернул его обратно, заставляя опуститься на промозглую землю.
— Это белка, не напрягайся, — тихонько хмыкнул Диксон.
Нужно было походить, чтобы не замерзнуть, но Рик просто придвинулся чуточку ближе к мужчине, отлично зная, что стоит отойти, как охотник уйдет, устроится где-нибудь в углу и заснет. Но сейчас он был рядом, теплый, дышащий, живой, не дающий просто сойти с ума среди всего этого кошмара. А ведь сколько всего им еще придется пережить, сколько еще они будут так слоняться, от дома к дому, от убежища к убежищу, замерзая! Рик прикоснулся к бедру мужчины, слегка сжимая, мысленно благодаря его за поддержку.
Помимо холода, они страдали от нехватки еды. Кто бы мог подумать, что однажды произойдет что-то подобное. Человечество, привыкнув жить в мире, в котором не было ничего, что нельзя было бы найти в магазинах, прилавки которых ломились от изобилия, будет теперь умирать от голода. Словно услышав его мысли, Дэрил начал шариться в карманах, доставая горстку желудей.
— Мало, но хоть что-то. Ты ведь давно не ел.
— Лори нужно лучше питаться.
В ответ Дэрил только фыркнул, перекладывая ему в ладонь холодные желуди, оставляя себе только два. Он уже давно начал плохо относиться к Лори, но хотя бы каждый раз не напоминал Рику, что ребенок, которого носит его жена, от его лучшего друга.
Граймс, очистив желудь, сунул его в рот, морщась от вкуса.
— Горько, — пожаловался он.
Дэрил только пожал плечами, легко закидывая их себе в рот, бодро жуя, ничем не показывая, что вкус у еды мерзкий. Он вообще мог есть что угодно. Рик как-то заметил, что мужчина закидывает в рот червяков, или жуков, если те находились, ничуть не испытывая отвращения.
— Я поражаюсь твоим умениям выживать, — честно признался Рик, смотря на колышущиеся от ветра ветки.
— Тут не особо есть чему радоваться.
Но Рик был счастлив, за Дэрила.
— Знаешь, — тихо произнес он, так и не поворачиваясь, — мне приятно думать, что когда я умру, когда нас не станет, ты будешь жить. Ты сильный, Дэрил, намного сильнее всех нас вместе взятых.
— А если я не хочу оставаться один, — неожиданно сказал тот.
И Рик не удержался, повернулся, смотря на поникшую голову, на рассматривающего свои пальцы Диксона.
— Ты будешь жить, тебе придется. Просто вспоминай нас, хоть иногда. Когда-нибудь, я надеюсь, этот мир станет нормальным, и ты сможешь построить новое будущее.
Они оба замолкли, думая о тяжелых вещах. Но Дэрил так и не ушел, не сказал что-то язвительное, продолжая сидеть рядом, словно соглашаясь с ним. И Рик осторожно наклонил голову, укладывая ее на чужое плечо, выдыхая пар, думая, что, наверное, это лучшие часы в его жизни. В его ладони покоились грубые прохладные пальцы Дэрила, слегка отросшие каштановые волосы щекотали его лоб. Возможно, это станет их миром.
***
Потом Рик вспоминал горькие желуди, что еще долго ощущались во рту. Они слегка вязали, вызывая желание попить. Но очень скоро Рик привык, как и к вкусу поцелуев с Дэрилом, они были такими же горькими, словно иссушающими его изнутри, но, как и кусок еды, были такими необходимыми. Их отношения, их секс — все подходило к этому удручающему, полного насилия и смерти миру.
Каждый раз, каждое объятие было необходимым, а вторжение болезненным. Дэрил не кричал, не стонал, он позволял себе только кусать губы, когда толчки становились слишком болезненными. А Рик кусал его за плечо, мысленно прося расслабиться, умирая от агонии, дрожа от невероятной боли в стиснутом, словно в тисках, члене. Он разрывал Дэрила пополам, а тот в ответ отрывал ему член. Будь у них возможность, они, скорее всего, захлебывались бы хриплыми криками, но в этом мире они разве что могли хрипеть, подражая ходячим, цепляясь за их общее безумие.
Они целовались, когда терпеть становилось невозможно, Рик цеплялся за потное, упругое тело, скользя пальцами, не находя в нем поддержки. Он толкал Дэрила к стене, к дереву, к чему-то, обо что тот смог бы опереться, удерживая вес Рика на своей спине, и входил безумно, глубоко. На члене всегда оставались кровавые разводы, не больше, но даже это не давало Дэрилу повод остановиться, прекратить это животное совокупление. Рик до крови кусал его за плечи, чтобы никто не увидел, каждый раз ужасаясь шрамам, которые украшали израненную кожу, он слизывал кровь с прокушенной разбитой губы, проникал языком глубоко в глотку, насилуя, подчиняя. А Дэрил терпел, подталкивая его к большему безумию, провоцируя к большей агрессии, а глубоко в его глазах, только во время секса, Рик видел невероятную, собачью тоску. Это бесило, выводило его из себя. И он рвал его, пытаясь отвлечь, не дать думать о чем-то ином, кроме боли и члене, что засунут ему глубоко в задницу.
Снимая Дэрила со своего члена, Рик всегда прижимался к его спине, через футболку кусая влажную кожу, дрожа от посторгазменного удовольствия. Он, как всегда, кончил внутри, не вышел в последнее мгновение, втер собственную метку в его нутро. Теперь Дэрил будет мучиться, но так же он будет вспоминать его член, его сперму, что заставляла его терпеть эти неудобства, его руки, что не давали в последний момент соскочить.
