В доме, в котором так много людей, тяжело найти тихое местечко. Только одно место было достаточно уединенным, куда не смогут ворваться с очередным вопросом, где он сможет погрузиться в свой анабиоз. Вот только все было не так просто.

Рик вздрогнул, когда неожиданно услышал чужой голос. Это было не громко, нет, просто Граймс настолько погрузился в свои мысли, что слова колоколом прозвучали в его голове. Это было шокирующе, сердце забилось как сумасшедшее.

— Какого хуя ты тут делаешь?

Рик резко втянул воздух через нос, пытаясь вернуть душу на место.

— Отдыхаю, — хрипло протянул он.

— Это мое место.

И не поспоришь. Дэрил изначально отбил себе эту комнату, сделав ее зоной отчуждения. Черт, поэтому Рику и нравилось быть здесь. Вообще-то до этого момента ему каким-то образом удавалось избегать столкновения с Диксоном. Но, как говорится, хорошее не может продолжаться вечно.

После того секса, казалось, прошла целая вечность, а они так и не поговорили с Дэрилом. Не было времени, да и желания. Диксон четко указал свою позицию во всем этом, и Рик, уважая, принимал ее.

— У меня голова раскалывается, — тихо сказал он. — Здесь просто нет места, где можно отдохнуть.

— Слышали бы тебя остальные, — фыркнул Диксон, скидывая с себя верхнюю одежду. — Надоело притворяться хорошим?

С Дэрилом можно было быть эгоистом, с Дэрилом не обязательно было притворяться. Рику начинало казаться, что тот примет его любым, со всем дерьмом. Он никогда не оставит его, не предаст, будет всегда следовать за ним, чтобы ни произошло. Он был тем, кто так необходим ему сейчас, человеком, без которого он бы просто сломался, не выдержав весь этот чертов груз.

— Из-за этого мне и нужно отдохнуть. Позволь остаться ненадолго.

— Тебя, кстати, искали.

— По поводу чего? — тут же насторожившись, спросил Рик.

— Опять из-за какого-то дерьмища. Бабам нужны их хуевые тампоны, а мы обчистили все вокруг.

Рик тяжело вздохнул, опять придется возвращаться, снова одевать эту маску, которая однажды окончательно приклеится к его лицу.

— Нужно посмотреть карту, должны быть какие-то дома, которые мы не обчистили.

Заметив непонятный взгляд Дэрила, Рик обернулся, пытаясь понять, о чем же думает охотник. Черт, иногда он был прост как копейка, а иногда его не прочтешь, даже имея инструкцию.

— Я недавно видел одно место, крыша дырявая, вряд ли мы там что-то найдем, ходячих полно…

— Что за место?

— Склад. Это место — полное дерьмище.

Рик слегка улыбнулся.

— Покажешь мне? А там решим, — и тут же добавил: — Ты чертовски крут, ты знаешь об этом?

— Отсоси.

— Когда-нибудь обязательно, — тут же парировал Рик, расплываясь в улыбке. Ему было чертовски комфортно с Дэрилом.

Диксон тут же заткнулся, отводя взгляд в сторону. И все же Рик недостаточно хорошо знал Дэрила, чтобы сказать, что тот засмущался. Усаживаясь на место, он тут же снова закрыл глаза, давая себе еще время.

— Я отдохну и уйду, — все так же с улыбкой сказал он.

Дэрил что-то невнятно пробурчал себе под нос, но это было так непонятно, что Рик даже не попытался что-либо услышать. Его тихое шебуршание рядом, негромкий скрип половиц только успокаивали, несмотря на то, что движения в доме других людей невероятно бесили. Именно рядом с ним Рику удалось нормально уснуть: без кошмаров, без пугающего чувства опасности.

Как оказалось, Дэрил тоже заснул, вытягиваясь у противоположной стены. Так что, когда Рик все же открыл глаза, он старался двигаться как можно тише, чтобы не потревожить чуткий сон охотника. Присев рядом с ним на корточки, Граймс осторожно отвел длинную прядь челки с узкого лица, которая явно мешала спать и лезла в нос.

Рик честно пытался анализировать чувства, которые вызывал в нем мужчина. Диксон не был похож ни на кого другого. Он был слишком близок к Граймсу, и это пугало. Черт, Шейн практически так же был близок ему, но что из этого вышло. Рик боялся, что однажды Дэрил его бросит, предаст. Конечно же Рик не трахался с Шейном, но зато друг отлично чувствовал себя в постели Лори. Можно ли было ожидать подобного предательства от Дэрила? Сейчас, смотря в его слегка хмурящееся лицо, Граймс бы никогда не подумал об этом. Но про Шейна он тоже так не думал.

Стоило двери захлопнуться за ним, как мир снова навалился всей своей тяжестью, заставляя забыть обо всем постороннем, снова погружаясь в это сумасшествие. На самом деле, Рику начинало казаться, что это все чертов ужасный кошмар. Рик не мог вспомнить, что произошло вчера, сколько ходячих он убил, как, черт возьми, попал сюда. Возможно, со временем он избавится и от боли.

— Пап, что-то случилось?

Рик вздрогнул, он начал терять бдительность.

— Все хорошо, Карл.

Рик глянул в окно, пытаясь скрыть то, что он просто на мгновение отключился от мира.

— Ты куда-то уходил.

— Волновался? — потрепав его по голове, спросил Рик. — Я был наверху.

— Тебя искали.

— Но теперь ведь все хорошо?

— Не уходи больше.

Рик тяжело вздохнул, каждый раз сын просил его остаться, и каждый раз, когда он обещал, что больше это не сделает, уходил.

— Прости, — тут же тихо сказал мальчик. — Ты заботишься о нас.

— Я рад это делать, — сказал он с улыбкой.

Его сын был хорошим мальчиком, и Рик готов был положить к его ногам весь этот чертов мир. Да он пойдет на ходячих с голыми руками ради него!

— Пойдем, прогуляемся? — хлопнув сына по спине, позвал он.

И только когда они отошли достаточно от дома, чтобы никто не помешал, Рик указал сыну на скамейку, присаживаясь рядом с ним. Рик слишком долго откладывал, но им необходимо было поговорить.

— Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке, пап. Я что-то не так сделал?

Рик мотнул головой, понимая, что напугал сына. Не этого он хотел, определенно не этого.

— Просто мы с тобой не разговаривали. Может, ты мне хочешь что-то рассказать?

Карл быстро мотнул головой, но Рик чувствовал, что он что-то хочет сказать.

— Не бойся. Просто расскажи.

— Вы ведь с мамой поругались. Это из-за меня?

— Нет, конечно, — шокированно выдохнул он. — Просто у нас с ней возникло небольшое недопонимание.

— Мне кажется, что она злится на меня. Это из-за Шейна? — спросил мальчик. — Я не хотел.

Боль снова сковала его грудь, сжимая сердце ледяными тисками. Его маленький мальчик страдал из-за них, из-за своих идиотов-родителей.

— Ты ни в чем не виноват. Но, Карл, я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я люблю тебя.

— Я знаю, — легко улыбнулся мальчик.

***

Странно, как мир сужается вокруг одного человека, заставляя не думать ни о чем, кроме желания. По телу проходит сладкая горячая волна, заставляющая пальцы дрожать от возбуждения, пересохшие губы требовать воды, а тело гореть. Возбуждение перехватывает дыхание, впитывает его, словно губка воду. Кожа становится настолько чувствительной, что каждое прикосновение приносит боль, но такую необходимую, сладкую боль. Симптомы были похожи на горячку от укуса ходячего. Яд так же распространялся по их телу, делая температуру невыносимой. Выкинь их сейчас на мороз, даже это не остудит их жар.

Наслаждение было сравнимо с агонией, все это было чистым безумием, страшным, горячим, сладким, пахнущим хвоей, землей и чем-то горько-сладким. Границы мира стирались, и картинка сужалась до единственного человека. Все казалось таким большим, но в то же время таким маленьким. И с каждым разом становилось только лучше.

Это было грязным, но сейчас о таком думать было бессмысленно. Больше нет никакой морали, нет правил, которые ограничивали его. Он мог делать все, потому что новый мир позволял это.

От прикосновения к горячей коже кровь стуком отозвалась в висках, пульсом отбивая ритм, подбивая его к движению. Знание того, что их каждый шаг слышен, что где-то рядом ходят люди, которые в любой момент могут зайти к ним, только подливали масло в огонь. Это возбуждение нельзя было описать, и выносить его было невероятно сложно.