А Крид так и не отводит взгляда, издевательски медленно скользит по лицу, цепляясь за видимые только ему ниточки. И ведь скалится, словно действительно почувствовал что-то. Смотрит неотрывно, даже не отвлекаясь на что-то спрашивающего у него Цезаря. Напряжение стягивает мышцы, а собственные клыки начинают болеть.

Не мог же Виктор только по взгляду понять. Даже с его совершенными инстинктами это практически невозможно. Но все равно нужно будет быть с ним осторожнее. Крид не был тем человеком, который смог бы простить Дэрилу такую ошибку. К сожалению, нет, слишком уж в нем сильна инопланетная кровь, что повлияла не только на внешность, но и на некоторые черты характера. Если тот узнает, одними нотациями он не отделается. Крид вырвет ему клыки и, возможно, даже убьет. И у него на это были все права. Кровь марсиан не должна мешаться с чужой, законы не должны нарушаться.

Дэрил отворачивается, пытаясь скрыться от чужого взгляда. Ежится, словно от холода, хотя не испытывает его. Наоборот, ему жарко, а в животе словно пульсирует раскаленная лава. К черту. Он резко поднимается, отходя подальше от лагеря. И пускай он здесь не в безопасности, в любой момент откуда-то из-за кустов может выпрыгнуть какая-то тварь, но хотя бы его не сверлит взглядом чертов Виктор.

Сигарета отлично помогает справиться с нервами, никотин приятно щекочет язык, наполняя легкие, оседая на них. Он выпускает в воздух белесое облачко, откидывается на твердый ствол дерева, прикрывая глаза. Вот его мечта и сбылась. Он «выбрался» из того ада, нашел брата и в то же время нихера не получил. Дэрила усмехается, вновь затягиваясь.

Интересно, почему жизнь так его ненавидела? Какого хрена с ним вообще это происходило? Каждый раз дерьмо, в существование которого не можешь поверить. Как будто он уже не достаточно мучился за свои грехи. Почему от него не могли наконец-то отъебаться и оставить в покое?

И, казалось бы, все дерьмо должно было уже наконец-то закончиться. Но Дэрил знал, что теперь нет, станет еще хуже. Сколько времени он сможет скрывать свое положение? Насколько хватит Мэрла? Он уже сейчас бросал на Дэрила злые взгляды. Не заявит ли брат, что такое позорище просто не может быть рядом? Как скоро начнется проблема еще и с Кридом? И все из-за какой-то клетки, зародыша, которого вообще не должно было быть. А ведь…

Дэрил перехватывает сигарету губами, освобождая себе обе руки. Он быстро расстегивает куртку, приподнимает термобелье, оголяя свой отвратительно надувшийся живот. Если присмотреться, видно, как пульсируют натянутые мышцы. А ведь скоро он сможет почувствовать его…

Нож легко оказывается в руке, рельефная рукоять холодит ладонь. Дэрил разворачивает его, берясь обеими руками, направляет на себя, упираясь острым концом чуть выше пупка, слегка вдавливается в кожу. Всего одно движение и все будет закончено. Это сдохнет, так и не поняв, что жило. Он не опозорит собственное имя, хоть немного очистит его.

Лезвие легко разрезает ткань, проникая на миллиметр. На коже быстро набухает алая капелька крови.

Выносить это, потом отдать Рику. Сколько не думай, все слишком сложно. Может что-то произойти, резко измениться. Они не могут потерять возможность вернуться домой, избавиться от этого кошмара. Плевать, насколько это будет больно. Он хочет хоть какого-то подобия спокойствия.

Дэрил закрывает глаза, крепче закусывает сигарету, пытаясь сдержать дрожь в руках. Всего лишь нужно нажать. А там уже будет не страшно. Главное первый шаг.

— Ты что здесь, блядь, делаешь?

Испуганный вздох прорывается через сжатые зубы, нож замирает, так и не разрезав мышцы. Не успел. Так и хочется выматериться. Но вместо этого он поднимает усталый взгляд на брата, опуская оружие.

— Решил себя вспороть, как рыбу? — рычит Мэрл. — Совсем мозгов лишился?

— Это самый простой вариант.

— Что? — слишком громко говорит брат, быстро понижая громкость голоса, однако это делает его только опаснее. — Решил сдохнуть героически? Думаешь, переживешь такое дерьмо? Хватит, блядь, вести себя как ребенок. Соображалку включай, или я тебе сам голову отвинчу, раз она тебе не нужна.

Но Дэрил ведь прав. Это действительно поможет. Просто разрезать этот пузырь, который, как огромный прыщ, наливался внутри. И словно ничего не было. Мэрл перестанет злиться, и все вновь станет нормально. Можно будет забыть это как страшный сон.

— Блядь. Вечно с тобой говоришь как с долбанной стенкой. Хотя от стенки отдачи больше, — раздраженно выплевывает Мэрл. — Да и соображает она получше тебя.

Дэрил опускает голову, до боли стискивает пальцы в кулаки, но не смеет перечить брату. Возможно, Мэрл говорил правду. Только такой дебил, как он, мог попасть в такую ситуацию. Если бы это был брат, он точно смог бы справиться с ситуацией. Черт, его ведь так и не поймали, в отличие от Дэрила. Он всего лишь ничтожество.

— Раз уж щель свою подставил под хуй, так будь добр отвечать, сестренка. Так что ты выносишь выблядка. Понял? Может, это заставит тебя хоть немного думать своей тупорылой башкой.

Он вздрагивает, когда кулак брата опускается на голову, болезненно давя на нее.

— Я спрашиваю, ты понял?

Дэрил бросает быстрый взгляд на мужчину, успевая поймать странные искорки в глазах брата. Словно тот не был уверен в своих словах, словно он сожалел. Но нет, скорее всего показалось. Потому что спустя какую-то доли секунды его лицо искажает маска ненависти.

— Я спросил у тебя… — низко рычит он, и Дэрил кивает, сдаваясь. Брат хотел его наказать, и он имел право на это. — Может, теперь споешь мне, какого хуя ты этому уроду метку поставил? — А Мэрл медленно закипает, злясь еще сильнее, заставляя его вжиматься в дерево, сжиматься в комок, лишь бы не чувствовать ненавидящего взгляда. — Молчишь, сучка безмозглая? Знаешь… Да ебись ты орком. Меня заебало твою задницу подтирать. Как только мы вернемся на Марс, съебывай куда хочешь. Я умываю руки. А сейчас жопу поднял и вернулся в лагерь.

Каждое слово как удар хлыста по оголенным нервам. Так и хочется забить, рассказать о том, что он не виноват, что его накачали. Но это ведь не так. Дэрил действительно поставил метку сам, Рик не заставлял его, не просил. Наркотики, не наркотики — это не изменяло тяжесть его поступка.

Дэрил вздрагивает, слыша позади громкий мат брата, но не поворачивается, оставаясь один. Внутренности стягиваются от отвратительного чувства беспомощности, а мозг сжимается от пульсирующей боли. И хочется просто закрыть глаза, чтобы это все наконец-то закончилось.

Вот только ничего не заканчивается. Стоит вернуться к костру, как к нему вновь прилипают взгляды. Недоверчивые, неприязненные, безразличные. Его как будто окружало облако ненависти людей, заставляющее почувствовать себя еще хуже. И все же находится тот, кому не просто все равно.

Очухавшийся Рик, хоть и выглядел сейчас крайне паршиво, застывает взглядом на нем. Разбитые губы дергаются, пытаясь сложиться в легкую нежную улыбку. Щелочка заплывшего взгляда влажно поблескивает, но даже так Дэрил чувствует теплые искорки, которые тот пытается передать. Черт… Почему выходило так неправильно? Почему именно от него Диксон чувствовал поддержку?

Граймс тяжело поднимается, шатается, хватаясь за ствол дерева. Видно, что ему хреновее, чем скажешь с виду. Пол подрывается, опускает руку ему на плечо, пытаясь остановить. Но Рик сбрасывает ее, заставляя болящее тело двигаться.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает он, заглядывая в лицо. — Ничего не болит?

Хриплый голос Граймс проникает в сознание, приятно обволакивая его, согревая. И черт, Дэрил действительно чувствует это. Теплую поддержку, которая просто необходима. А ведь Рик даже не пытается наехать, хоть и нехило так отхватил. Он как будто забывает все произошедшее. Словно сейчас это не самое важное.

Дэрил неловко отходит, пытаясь не дать Граймсу, протянувшему уже к нему руки, прикоснуться. А Рик не настаивает, как раньше. Роняет ладони, и пускай по лицу легкой судорогой проходит обида, он не заостряет на этом внимание. Правда, взгляд на секунду опускается вниз. И вроде бы живот пока еще не так уж и видно, особенно в свободной защитной куртке. Но взгляд Рика как будто проникает сквозь одежду. Выражение на его лице становится еще мягче, нежнее.