Дыхание с одышкой вырывается из приоткрытых губ, легкие покалывает. Сложно привыкнуть к перенасыщенному влагой воздуху, когда большую часть жизни провел на сухом Марсе. Он стирает ладонью капельки пота, заливающие глаза. И вновь переходит на легкую рысь, продолжая гнать себя, туда, вперед, не особо разбирая дороги. Ботинки носками цепляются за как будто пытающиеся поймать его гладкие корни деревьев.

Крупные капли воды, срываясь с верхушек деревьев, больно бьют по затылку, прилизывая волосы к голове. Струйки щекочут шею, заливают глаза, капают с кончика носа, заставляя его жалко шмыгать. Дэрил уже не чувствует себя таким уверенным. От мысли о том, что ему придется слишком много времени провести на этой планете, мокнуть здесь, словно плесень, мурашки бегут по позвоночнику. Но брат важнее, чем какое-то там идиотское удобство.

Дэрил вновь останавливается, тяжело переводя дыхание. Наклоняется, опираясь о колени, злясь из-за того, что тело не может работать так же хорошо, как и обычно.

Дыхание с тихим свистом вырывается из легких, медленно выравниваясь. Он разгибается, поднимает лицо к небу, точнее, к зеленой кроне деревьев, криво усмехаясь себе же, представляя, как же психует капитан. Но неужели тот действительно думал о том, что Дэрил не попытается найти брата? Да за кого они его принимают? Дэрил был марсианином, а они братьев не бросают. И сколько бы времени не прошло, пока он не увидит труп, тот же самый браслет, что и на его руках, он не остановится.

Мужчина прикасается пальцами к гладкой поверхности, чувствуя его горячий ответ. Мерл жив, и Дэрил будет грызть землю, лишь бы найти его. А эта вещица — единственный подарок родителей, данный ему при рождении — поможет ему. Отец никогда не рассказывал, где он его купил и зачем, смеялся только, что он сделан из особого металла, который нагревается при приближении к собрату и «замерзает», когда тепло другого человека навек угасает. Неужели они подозревали, что все может выйти так? Что это действительно понадобится, чтобы братья однажды смогли найти друг друга?

Чувствительный слух улавливает едва слышимый шорох, взгляд скользит по сливающейся в единое полотно серой массе, пытаясь заметить то самое движение, тварь, которая сейчас следила за ним. Ничего. Как будто действительно он ослушался. Но мужчина не позволяет мозгу ошибиться. Зрение могло его обмануть, но слух никогда.

Он злобно скалится, чисто по привычке, а не для того, чтобы напугать призрачного наблюдателя. Однако и это ему не помогает. Темная тень незамеченной проходит со спины, мужчина только чувствует легкий укол в небольшой открытый участок шеи. Дэрил заторможено прикасается к поврежденному месту, выдергивает маленький дротик, удивленно смотря на него.

— Какого хер…

Перед глазами темнеет, и мужчина мешком падает на землю, пачкая лицо грязью. Он отключается, так и не успев ничего понять…

***

Сверху что-то капает, раздражающе, четко, кап, кап, как камнем по голове. Обостренные чутье так и воет от ощущения опасности, выталкивая сознание из спасительного забвения, вновь возвращая боль. Еще до того, как он осознает, что происходит, тело сжимается, готовое к нападению, вот только вместо привычного напряжения в мускулах приходит сильная боль и тошнота. Дэрил рычит, по крайней мере, ему так кажется, но изо рта выходит разве что едва слышное злое ворчание. Он с невероятным усилием раскрывает глаза, с недоумением смотря на красиво поблескивающий в свечах черный свод пещеры.

В мозгах сумасшедше вьются мысли, настораживая, взбудораживая его. Дротик — люди. Планета безлюдна, тогда откуда прилетел дротик? Это точно было не жало или что-то, что могло бы расти в животном. Разумные животные? Но если бы здесь была разумная жизнь, это было бы отмечено в ленте и планета была бы внесена в базу… Знал же, что с этой сраной планетой что-то не так. Что еще за дерьмо она могла принести ему?

Дэрил чувствует боль, но она какая-то странная, неправильная. Его голова гудит, и это правильно, шею ломит, и это тоже правильно, но в теле развивается еще одно чувство, гасящее остальные, настолько отвратительное, что его очень сложно переварить, не то, что описать. Просто по венам бегут огненные муравьи, вместо крови течет вязкая ядовитая жидкость, кишки уже давно вырвали и сейчас там пусто. Всего этого настолько много, что оно оглушает.

Возможно, человек бы не пережил эти разрывающие тело ощущения, просто сошел бы с ума, умер от шока, но в этот раз смешанная кровь позволяет выигрывать. Дэрил наклоняет голову, медленно скользя взглядом по пещере. К стенам приставлены какие-то стеллажи с непонятными предметами, в углу большая клетка, в которую мог бы поместиться целый человек. Нет разумной жизни, да? Тогда какого хрена здесь творилось?

Медленно до тела доходит факт, что он привязан к какому-то деревянному стулу, который, однако, не шевелится, когда он пытается раскачать его и упасть на пол. Дерево — не самый плотный материал и должно бы разнестись в щепки. Но не тогда, когда крепко прикручено к чему-то. Руки так же плотно зафиксированы, до самых запястий, так что можно двигать только пальцами. С ногами то же самое. Патовая ситуация. Тело, непривычное к холоду, охлаждает легкий влажный ветерок, заставляя появиться пупырышки мурашек. Но это меньшее беспокойство, которое он испытывает.

В вену на руке входит изогнутая полая кость, похожая на рыбью, пропускающая в тело отвратительную на вид жидкость из… Дэрила чуть ли не тошнит, когда осознает, что ему вливают какую-то гадость из желез мерзкого с виду животного, точнее даже слизняка. Существо сантиметров тридцать в длину, лазурного света, неприятно переливающееся, будто пульсирующее. Такая же игла входит и в его тельце, где-то под подбородком, если небольшой отросток под глазами можно было назвать так. Волна отвращения прошивает Диксона, стоит только осознать, что та синеватая жижа течет из этой твари. Вот только зачем? Хотят превратить его в это?

Если у Дэрила и были хоть какие-то слабые надежды о том, что здесь все же не было людей и это все страшный глюк, то эти мысли уходят, стоит заметить существо… человека, подходящего к нему. Мужчина. Длинные грязные волосы стянуты на затылке какой-то лентой, кожаная одежда, в которой должно быть безумно жарко, загорелое лицо и необычно яркие глаза.

— Отпусти меня, ублюдок, — зло рычит Дэрил, пытаясь дернуться, скалясь от бессилия.

Но человек только окидывает его внимательным взглядом, Диксон не был впечатлительным человеком, но от этого даже у него внутри все сжимается. Нечасто на тебя смотрят, как на какой-то товар. Он вновь дергается, проверяя на прочность связывающие его веревки, но те не поддаются даже на чуть-чуть.

Между тем мужчина лениво подходит к нему, поправляет иглу, заставляя Дэрила зашипеть. Шершавые пальцы нажимают на кожу, как будто пытаясь прочувствовать, как продвигается вязкая жидкость по венам.

— Эй, урод, ты не слышишь меня? — предпринимает очередную попытку Дэрил, переходя на всеобщий. — Какого хрена?!

Незнакомец снова не реагирует, окидывает очередным оценивающим взглядом. Он надавливает на живот, что-то проверяя, удовлетворенно хмыкает, прощупывает уши, неприятно нажимая на кончики пальцами. Выдает что-то удовлетворенное, на непонятной тарабарщине. И вот тут становится особенно неприятно. Дэрил осознает, что серьезно попал, серьезнее, чем думал. Другая планета, другой язык, ситуация, с которой непонятно как разобраться. Но… Дэрил разберется, и не с такими проблемами справлялся. Успокаивая себя этим, он продолжает следить за мужчиной, который отходит к тем полкам, которые Диксон заметил ранее.

Рука двигается вдоль каких-то вещей, замирает над чем-то, вновь передвигаясь. Мужчина как будто не знает, с чего начать. Наконец-то он берет с нее странного вида нож, похожий на изогнутый зуб вполне такого крупного волка. Внутренний край поблескивает в слабом свете толстых свечей, создающих вполне жуткую атмосферу.

— Что ты задумал? — бессмысленно рычит Дэрил, уже зная, что мужчина ему не ответит.