Следовало попробовать по-другому. И Рик активно пудрил мозги Диксону, неожиданно легко вкладывая в его голову нужные мысли. Стоило только вспомнить прошедшую неделю, когда Дэрил начал себя вести максимально покладисто. А ведь всего из-за нескольких фраз.

Теперь Граймс перешел на вторую, ну или третью стадию, самую сложную для него самого. Нужно было игнорировать Дэрила, заставить его осознать, что кроме Рика его никто поддерживать не будет. И тогда можно будет попытаться начать все с начала.

— Так и не проходит? — шепотом интересуется Джесси, прикасаясь к воспаленной коже.

Укус даже не собирается проходить, рана причиняла серьезные неудобства, так что Граймсу было тяжело двигать не только правой, пробитой арахнидом рукой, но и левой, на плече которой красовалось воспаление. Шрам останется точно. Вот ведь нужно было отрастить себе такие клыки. Но странным образом это не злит Граймса. Наоборот, он чувствует смутное удовольствие от осознания того, что Дэрил оставил на нем свою метку. Может, не все потеряно.

— Нет, — бормочет он, отодвигая голову, чтобы не видеть лицо женщины. — Дэрил сегодня ел?

Еще один недостаток того, что Рик избегал столкновения с Диксоном. Он не мог проконтролировать его состояние. А ведь Граймс отлично помнил, как реагировал желудок мужчины на их еду.

— Конечно, — фыркает она, как будто Рик спросил какую-то глупость. — Чего ты так беспокоишься? Он взрослый мужик.

Вот и как объяснить ей? Да никак. Даже пытаться не стоит. Рик выпутывается из ее рук, прихватывает свои вещи и уходит в собственную комнату. Здесь спать не хотелось.

Проходя мимо комнаты Дэрила, Граймс замирает, вслушиваясь в тишину. Так и хочется сорваться, зайти внутрь, растянуться рядом с крепким телом, прижаться к нему, втягивая специфический запах. Но он просто проходит мимо, крепко сжимая кулаки. Нужно было набраться терпения. Чем больше приз, тем больше требуется усилий, чтобы добиться его.

Следующий день встречает его более мрачным настроением и чашкой крепкого настоя, который должен был помочь проснуться. Взгляд не отрывается от деревянной ручки, а в мозгу извивается противный червячок. Неделя. Прошла целая неделя, как он видел Диксона, как готовил для него… Граймс замирает, когда до него начинает доходить. Черт, он ведь даже не подумал об этом.

Рик толкает рукой дверь, заходя в душное помещение. Его тут же оглушает, ноздри забивает тяжелый запах болезни, буквально пропитавший всю комнату. Он сам не осознает, как оказывается рядом со свернувшимся на шкуре мужчиной. Взгляд беспокойно скользит по осунувшемуся лицу, отмечая и болезненный цвет, и капельки соли, белыми кристаллами оставшиеся на коже.

Дэрил весь подрагивает, мелко втягивая воздух, как будто даже это причиняет ему невыносимую боль. Рик осторожно протягивает руку и прикладывает ладонь к невыносимо горячему лбу, стирая мелкие капельки пота. Диксон хмурится, прикусывает губу сильнее, ресницы слегка вздрагивают, но глаза так и не открываются.

— Черт… — нервно выдыхает Рик, нежно поглаживая щеку Дэрила. — Джесси, — зовет он, не собираясь ни на секунду отпускать мужчину от себя. И когда недовольная, сонная женщина появляется, резко, не давая ей времени подумать, говорит: — Найди врача, он должен быть здесь через мгновение. Иначе…

— А если…

— Мне плевать. Он должен быть здесь. Поняла? Так что быстро!

Женщина шокировано моргает, пытаясь переварить информацию, но когда Рик зло прикрикивает на нее, все же уходит, оставляя их наедине. Граймс вновь переключает все свое внимание на мужчину. Бережно ведет пальцами по коже, заправляет длинные пряди за ухо. Проводит по глубоким морщинкам, пытаясь их разгладить, но у него не получается.

— Как же тебе помочь? — тихо спрашивает он, прижимаясь лбом к колену Дэрила.

Что может быть хуже того, как видеть, что человек, который тебе дорог, находится в таком состоянии, а ты ничего не можешь сделать? Только видеть, как умирает твой любимый. И вроде бы они должны были привыкнуть к смертям, уж слишком часто они случались, но все равно, каждый раз это больно, как в первый… Сложно, слишком сложно.

— Рик, я… ты не можешь меня выдергивать, когда тебе это хочется… — укоризненно говорит врач, проходя в комнату. — Так что произошло?

Стивен ставит деревянный ящик на пол, окидывая профессиональным взглядом сжавшегося Диксона.

— Давно он так?

Рик нервно дергается, осознавая, что просто не может ответить на этот вопрос. Может быть неделю, а может только час.

— Я не знаю, — хрипло говорит он, отходя, когда мужчина наклоняется над Дэрилом.

Тонкие пальцы прикасаются ко лбу, ладонь бьет по щеке, видимо пытаясь привести Диксона в сознание. Когда это не получается, он оттягивает нижнее веко, тихо цокая от того, что видел. Не нравилось все это Рику. С каждым действием врача, с тем, как тяжелеет его взгляд, крепнет осознание того, что Граймс опоздал. Он сам уничтожил этого человека, решив, что сможет управлять чужой жизнью.

Граймс озадаченно хмурится, когда тот приподнимает край легкой кофты, открывая взгляду фиолетовый синяк чуть ли не на всю спину. Когда Дэрил успел его заполучить? Черт.

— Помоги мне, — бросает мужчина, и Рик тут же оказывается рядом. — Нужно разогнуть его. Хочу понять, в чем проблема.

Но Диксон явно не хочет этого делать. Он застывает словно камень, тихо рычит, не давая распрямить ноги.

— Стой, — останавливает его Стивен, когда Рик прикладывает больше сил, уже практически справляясь с сопротивлением тела мужчины. — Подожди.

Стивен задирает кофту сильнее, до груди, и прикасается к животу, надавливая. И тут же идет реакция. Дэрил хмурится сильнее, глухо стонет, а в уголках глаз снова появляются прозрачные капли. Рик дергается к нему, но заставляет себя остановиться. Что ему делать? Кажется, он сейчас просто сойдет с ума. Граймс хотел помочь, исправить все это. А приходилось стоять у стены, прижимаясь к ней спиной, просто наблюдая.

Пальцы продолжают ходить по темной коже, надавливать, вырывая из губ Диксона звуки, которые болью отдаются в сердце самого Рика. Он практически готов остановить врача, когда тот отпускает Дэрила, убирает свои руки, переводя на Граймса непонятный взгляд, от которого внутри холодеет.

— Принеси воду, — отводя глаза, говорит Стивен, давая тем самым однозначный ответ. И когда тот не двигается, повторяет: — Воды.

— Да… да…

Рик нервно проводит по волосам, пытаясь взять себя в руки. Пальцы дрожат, когда он зачерпывает в кружку воду. Прозрачные капли стекают на пол, оставляя на нем темные пятна, которые Рик затирает подошвой ботинок. Странно. Почему в душе стало так пусто, словно из нее вырвали целый кусок?

— Рик…

Граймс захлопывает дверь, не давая Джесси возможности зайти или даже увидеть то, что происходит внутри. Такое чувство, что это было бы предательством по отношению к Дэрилу.

Он вновь прислоняется к стене, обхватывая раненную руку, ругая себя за то, что снова бесполезен. Ему хотелось бы помочь придержать голову Диксона, самостоятельно влить в его рот густой настой, который должен был помочь снять боль. Сделать хоть что-нибудь, а не стоять здесь, не зная, куда себя девать.

— У тебя есть шерстяной пояс?

До мозга не сразу же доходит вопрос, уж слишком Рик погружается в самобичевание, с мазохистским удовольствием раскручивая мысль о том, что он виноват во всем, в каждой мелочи, которая привела их к этой ситуации. Но когда голос пробивается через целый рой мыслей, он отвлекается, заставляя себя вспоминать. Пояс… Такой носил отец, и он должен был быть где-то. Рик просто его убрал подальше, вроде бы в шкаф в этой комнате, где раньше бывал крайне редко. Он зарывается в вещи, пытаясь найти нужную, пока не извлекает плотную ткань.

— Зачем? — непонимающе хмурится он, протягивая вещь мужчине.

— Тепло поможет снять спазмы мышц, — просто говорит Стивен, пропихивая край ткани под боком Диксона, и плотно фиксируя ее за спиной. — Так, лекарство скоро подействует, ему станет легче, но пояс какое-то время лучше не снимать, пока мышцы не привыкнут к давлению. А лучше вообще не снимать. Так же, как я вижу, он снова ничего не ел. Необходимо регулярное питание, минимум соли и жира, максимум мяса и овощей…