— О чем ты? — прерывая поток информации, интересуется Рик.

В голове уже шумит от бесцветного голоса врача, не позволяющего адекватно воспринимать информацию. Да и вообще, он уже поверил, что ему придется попрощаться с Диксоном, а тут какие-то овощи. Взгляд Стивена ведь красноречиво говорил, что все очень плохо.

— Извини, я слегка опешил. Не сказал. Что же, я не ожидал, что это все же произойдет, но все же поздравляю тебя. — Рик хмурится сильнее, пытаясь понять, в чем же здесь прикол. Однако врач не выглядит так, словно собирался над ним смеяться. — Похоже, оплодотворение все же произошло. Правда, Рик, сразу же, я не даю гарантий в том, что все пройдет легко и, вообще, что они оба выживут. Положение матки неправильное, сомневаюсь, что его тело перестроится и сформируется проход, так что, скорее всего, придется резать. А ты сам знаешь, какой это риск.

У него будет ребенок. Его ребенок сейчас уже растет там… У него получилось. Он не ошибся. На глазах выступают слезы счастья, губы дергаются в неловкой усмешке. И Рик нажимает на веки пальцами, пытаясь хоть как-то сдержать себя. Но внутри развязывается такой комок эмоций, который просто не возможно нормально выдержать. Хочется смеяться и плакать, словно псих. Но нужно собраться, сейчас он должен знать, что делать дальше, чтобы все прошло нормально. Чтобы его ребенок… Боги, неужели это действительно произошло?

— Слишком не радуйся, ты должен быть готов и к плохому развитию событий.

Но Рик больше не может думать о плохом. Все у них получится. Они справятся. Вдвоем. И уже через какие-то считанные месяцы Граймс возьмет на руки младенца, прижмет к своей груди свое маленькое сокровище, которое будет любить больше, чем кого-либо, больше, чем себя.

— Что не так? — хрипло спрашивает он, пытаясь стереть расползающуюся по губам улыбку.

— Я говорил, что с инопланетянами не так все просто. Матка передвинулась слишком высоко и будет давить на внутренние органы, так что возникнут различные проблемы. Появится одышка, слабость, боли, как сейчас. Мышцы на протяжении всего времени будут испытывать сильную нагрузку, и не только из-за веса, но и из-за того, что плод будет расти, растягивая их. Положение его брюшных мышц отлично от нашего, из-за этого такие сильные боли. Так что я оставлю обезболивающее. Будешь давать, но немного.

Рик просто кивает, не в силах дать ответ вслух, а сам не отрывается взглядом от все так же не двигающегося Дэрила. Ему хотелось наконец-то остаться наедине с мужчиной, прикоснуться, ощутить то, что чувствовал Стивен.

— Как твоя рука?

— Все в порядке, — отмахивается Граймс. — Уже заживает. Спасибо, что пришел.

— У меня просто не было выбора.

Странно. Рик безумно хочет приблизиться к Дэрилу, прикоснуться к его коже, к животу, но в то же время мышцы сковывает странная неуверенность, не дающая сдвинуться с места. Он медленно втягивает воздух, наполняя легкие до предела и выдыхает, пытаясь взять себя в руки. Так. Вот то, чего он так хотел. Глупо сейчас бояться, словно ребенок. Граймс делает неуверенный шаг вперед. Сердце бешено пульсирует в ушах, и так страшно, что это все окажется просто шуткой.

Рик осторожно присаживается на край кровати, скользит левой рукой по горячей коже к поясу, под него, бережно, боясь доставить больше боли все еще не отошедшему Дэрилу. Приходится неудобно выворачивать запястье, напрягать онемевшее плечо, но на это все плевать, потому что Граймс действительно чувствует слегка приподнявшийся живот, подрагивание растянутых мышц, и когда надавливает сильнее, слыша тихий стон, ощущает уплотнение, в котором и должен развиваться его…

Черт. Горло сдавливает, глаза невыносимо печет, пальцы дрожат. А он только хочет вытянуться рядом с мужчиной, продолжая ощущать его тело рядом с собой. Но чертова рука… Почему это произошло именно сейчас? Когда Рику было жизненно необходимо чувствовать мужчину. Расплата за все его ошибки?

Граймс с нежностью смотрит на мужчину, наклоняется, целуя его в лоб. Теперь все точно изменится.

Комментарий к XVIII. Подарок или проклятие

Теперь уж точно можно поздравить Рика. Он сделал это. Теперь официально :)

========== XIX. Жирный карлик ==========

Дэрил медленно вырывается из невыносимого ощущения боли, которая нехотя, капля за каплей вытекает из его тела. Полностью она так и не уходит, плещется на дне, словно остатки выдержанного вина, которое жалко выливать. Но к такой боли можно привыкнуть. Живот что-то приятно стягивает, при этом еще и согревая. В волосах двигаются пальцы, поглаживая самые чувствительные места, заставляя подставляться под теплую ладонь.

Сознание медленно вырывается из паутины боли, возвращая возможность соображать. И первое, что Дэрил понимает, так это то, что здесь что-то очень неправильно. Ну, если не считать жесткой шерстяной тряпки, обернутой вокруг живота, того, что Диксон все так же находится на другой планете, а внутри него огромная опухоль, которая очень скоро убьет его. Было то, что бесило даже больше — нахальные пальцы, поглаживающие кожу за ухом.

— Какого хрена…

Собственный голос звучит слишком сипло и надорвано. Зато пальцы Граймса застывают, а затем и совсем убираются, оставляя только затухающие искорки стыдного удовольствия.

— Ты себя хорошо? — Голос Рика дергается в конце фразы, давая заподозрить вопрос. — Ты меня очень сильно напугал. Но теперь все в порядке?

Дэрил осторожно поворачивается на бок, так и не разгибаясь до конца, боясь спровоцировать очередной спазм. Перед его лицом оказывается бедро Граймса, пальцы, лежащие на нем, которые совсем недавно гладили чувствительную кожу.

Он задирает голову, сталкивая взглядом с Риком, который как-то непонятно смотрит на него, отчего сердце колет маленькая иголочка. Мужчина слегка улыбается, его взгляд бегает по лицу Дэрила, так и ни за что не зацепляясь.

— Нормально, — недовольно бурчит Диксон, неловко отводя взгляд.

Похоже, приходил врач, раз он действительно чувствует себя лучше, не таким подыхающим от боли. Да и Рик выглядит подозрительно, смотрит на него так смущающе внимательно, как будто Дэрил прямо сейчас собирается умирать.

Так и хочется задать роковой вопрос. Узнать, когда же он сдохнет. Но Дэрил не позволяет себе этого, прикусывая кончик языка. Он просто не хотел этого слышать. Не хотел знать, какой срок ему отмерен. Уж лучше пусть это будет неожиданностью.

Блядь. Как же хреново было. Дэрил не хотел подыхать, не хотел всего этого. Он вновь вздрагивает, когда его макушки осторожно касаются пальцы Граймса. Нужно было собраться, не расклеиваться, как девчонка, хоть и хотелось выть от обреченности.

— Руки, — рычит он тихо, и тут же пальцы исчезают.

Граймс неожиданно податлив, и это напрягает еще сильнее, показывая, насколько же паршива ситуация. Пора было готовиться.

— Кстати, не снимай. — Рик указывает пальцем на тряпку вокруг живот и покачивает головой, пытаясь жестами объяснить то, что хотел сказать. — Оно нужно.

Неужели эти люди верили в живительную силу шерсти? Бред какой-то. Но чувствовать плотную ткань, стягивающую мышцы, оказалось очень даже приятно. Да и наконец-то ему было тепло.

— Есть хочешь? — интересуется Рик. Рука, лежащая на коленях, дергается, как будто он хочет прикоснуться, но заставляет себя остановиться. — Конечно же, хочешь. Я сейчас попытаюсь что-то сделать, хотя с одной рукой это ну очень не просто.

Дэрил не особо его слушает, хотя за слово «еда» зацепляется. Несмотря на боль, жрать все же хочется. Впрочем, Диксон уже научился не удивляться неожиданным реакциям собственного организма. Да и чего париться из-за таких глупостей теперь-то? Вообще не о чем париться. Сдохнет ведь…

Во рту невыносимо горько, а грудь сжимает обида. Он не хочет подыхать. По щеке скользят волосы, вновь закрывая глаза, занавешивая их, давая возможность хотя бы на долю секунды выпустить эмоции наружу. Нужно было смириться. Ему не придется терпеть эту планету слишком долго, не придется надеяться на брата. Все разрешится само собой.