Горячие губы прижимаются к выступающему позвонку на шее, прикусывают чувствительное местечко, собирая кожу. Задница уже горит от толчков, но все равно нет возможности остановиться.

— Я больше не могу… — выдыхает Рик, ускоряясь, врываясь быстрее, быстрее.

Дэрил падает на кровать, удерживаясь только на разъезжающихся ногах, на руке, поддерживающей под животом. Он толкается назад, подмахивает, обтирая влажное лицо, кусая шкуру. Внутри все сжимается от наслаждения и страха. Это не останавливалось ни на секунду, продолжаясь уже невыносимо долго. И кажется, что член скоро отвалится, потому что кровь не покидает его.

Он глухо стонет, прижимается сильнее, чувствуя, как внутренности вновь заливает теплая жидкость, как она стекает по бедрам, уже в который раз наполняя его изнутри. Рик опускается сверху, вдавливает в кровать, заставляя болезненно застонать. Член словно режут ножом, и Дэрил тихонько хнычет.

— Тш… — просит Рик, поглаживая бока, стискивая задницу. — Я больше не могу. Ты меня полностью выжал. Но… Не знаю, почему так долго держится эффект. Это давно должно было закончиться.

Граймс помогает перевернуться, гладит, избегая прикосновения к багровому члену, тянет соски.

— Пожалуйста, — хнычет Дэрил, обхватывая Граймса за шею, тянет на себя, влажно целуя губы. — Пожалуйста.

Рик хмурится, касается лица, стирает пот, вновь выкручивает соски. Но этого так мало, безумно мало. Он хочет, чтобы это прекратилось, закончилось. Потому что безумно больно. Пожалуйста, остановите это. Иначе он просто умрет здесь.

— Сейчас, подожди секунду.

Граймс быстро целует его в губы, слезая с кровати. Дэрил стонет, дрожит на кровати, не зная, как все исправить. Он кладет руку на член, но тут же одергивает себя, кусает губы в кровь. Нужно было что-то сделать с этим.

Почему Рик ушел? Почему оставил его одного?

На самом деле мужчина не уходит, он просто подходит к шкафу у двери, до которого Дэрил никогда не мог дотянуться, шарит там. Но он все равно так безумно далеко. Не рядом, не внутри.

Диксон протягивает трясущуюся руку к собственной дырке, пихает пальцы, до упора, пытаясь заполнить себя же. Больно, недостаточно хорошо, не так, как нужно. Рик громко втягивает воздух, наблюдая за ним. И Дэрил смотрит на него, умоляющее, прося исправить все, что тот натворил.

— Господи, как же горячо ты выглядишь.

— Пожалуйста, — вновь просит Дэрил, облизывая губы, собирая с них кровь.

Даже четырех пальцев недостаточно. Они у него недостаточно длинные, не достают до того места, недостаточно нажимают. Ему нужен был Рик. И Граймс наконец-то садится рядом, устраивается между ног, поглаживает ладонью дрожащее бедро.

— Быстрее… — просит Дэрил, смотря на все еще вялый член.

Неужели Рик больше не может? Но как же… Дыхание перехватывает, Диксон устало выгибается, приподнимая бедра, чувствуя проникновения идеально гладкого, сладко растягивающего его предмета. Не член, но к черту, главное, достает до всего, что нужно.

Граймс тянет его за руки, заставляя полусесть, притягивает к себе. И Диксон садится на чужие слегка раздвинутые колени, утыкается носом в плечо, ведет им, собирая крепкий запах мужчины. Его перетряхивает от наслаждения, от усталости, боли. Нет сил шевелиться, что-то делать. И Рик как будто это понимает. Он вновь толкается гладкой штуковиной внутрь, ведет запястьем, прокручивая предмет, обводя чувствительные стенки. Ладонь поглаживает спину, слегка лаская чувствительную кожу, лениво путешествуя по позвоночнику, от шеи, ниже, к ягодице, стискивая ее, отводя в сторону.

Дэрил жалко хнычет, прижимается крепче, потираясь болящими сосками о чужую грудь. Толчки внутри идеальные, хоть и двигается ненатуральный член. Диксон хотел бы ощутить настоящую, горячую плоть, а не этот глупый заменитель. Но пока достаточно и этого.

Он вздрагивает, когда гладкий конец тычется в сторону члена, надавливая, лаская изнутри.

— Быстрее, — шепчет он, прихватывая соленую кожу губами, слабо двигая бедрами. — Еще быстрее.

К счастью, Рик понимает, болезненно сильно толкая в анус игрушку, так быстро, что слизистую натирает. Дэрил цепляется за мужчину, вновь прикусывает кожу, дрожит, понимая, что сейчас сойдет с ума. Ощущения обостряются сильнее, еще сильнее, переходя ту грань терпимости. Он бешено хватает воздух приоткрытым ртом, но легкие так и не наполняются, горя, внутренности скручивает. Его резко отпускает, настолько резко, что Диксон просто отключается.

Дэрил даже не чувствует, как Рик осторожно опускает его на кровать, помогает вытянуться на ней, вновь стягивает руки ремнем, закрепляя их. Но спящему мужчине было плевать. Он слегка улыбается во сне, наконец-то чувствуя освобождение, вытягивает побаливающие мышцы, тихонько постанывая от удовольствия. Он притискивается спиной к горячему телу, прижимается голой задницей к бедрам, удовлетворенно выдыхая и замирает.

Ладонь Рика поглаживает бок, щекочуще, едва касаясь. Он целует загривок, отодвигая в сторону мягкие волосы, улыбается, прижимая к себе спящего мужчину. Вот так все и должно быть, всегда. Диксон, жаждущий его, возбужденный, шепчущий, что любит его, так жадно принимающий ласку.

Дэрил свистяще втягивает воздух, замирая у двери. Нервная улыбка дергает губы. Он проводит ладонью по влажным волосам, приглаживая их. Так, нужно было успокоиться, хотя хотелось крича выскочить из комнаты и все быстрее рассказать. Но нет, теперь он мужчина. Так что должен вести себя соответственно.

Диксон вновь прикасается языком к клыкам, царапаясь об них. Господи. Неужели они действительно выросли? Дэрил поглаживает пальцами гладкую ручку двери, и наконец-то нажимает, выходя в коридор. Желудок покалывают иголочки возбуждения, и он все же не сдерживается. Бегом спускается по винтовой лестнице, залетая в гостиную. Брат действительно оказывается там, разваливавшийся на диване, выкуривающий наверное третью пачку сигарет.

— Ну как? — Мужчина резко оборачивается, окидывая его внимательным взглядом. В глазах поблескивают искорки волнения.

Вместо ответа Дэрил растягивает губы в широкой ухмылке, позволяющей увидеть заостренные клыки, главное украшение любого марсианина.

— О, я тебя поздравляю, мелкий. Теперь тебе нужно усвоить правила…

— Я все знаю, — отмахивается Дэрил. — Ты мне твердил это с детства. Не кусать кого попало.

— Все правильно, — усмехается Мэрл. — Вообще лучше ни на ком не ставить метку. Она накладывает ненужные обязательства. Ты же не хочешь ненужного дерьма… И не верь во все то говно про любовь. Не смей поставить ее какой-то бабе. Эта сука обязательно воспользуется этим и уже не отпустит. А прикончить сам ты ее не сможешь… — брат знакомо хмурится, как будто вспоминает нечто неприятное. Но тут же мотает головой, вытряхивая эти мысли из головы. — Будь умнее меня, Дэрил.

Дэрил лениво зевает, ерзает, медленно просыпаясь. По телу разливается приятная нега, мышцы побаливают, словно он несколько часов перегружал их. В голове непонятный туман, скрывающий воспоминания обо всем, что произошло вчера. Вспышками промелькивают какие-то невнятные картинки, так и не формирующиеся во что-то осознанное, не давая серьезно напрячься.

Он вытягивается, разминая мышцы, открывает глаза, осознавая, что почему-то лежит без штанов. Бедра липкие, кожа стянулась, зад болит и из него вытекает…

— Блядь!

Осознание словно бетонная плита опускается на него, вдавливая в кровать, заставляя уставшее тело напрячься. Его вчера ебали, как сучку, а он этого практически не помнил, только ощущения. И, кажется… Дэрил хотел этого, хотел, чтобы его трахали, просил об этом. Пиздец. И все из-за суки Граймса, который чем-то напоил его. В голове возникает воспоминание, когда он лежал на кровати, дрожа от невыносимого возбуждения, в десятый раз, наверное, кончая. А потом были шаги, потом был Рик и горячие прикосновения ладоней, которых он так ждал.

Тошнота подкатывает к горлу, Дэрил сжимается, дергая руки, привязанные к изголовью. Хочется обхватить себя, сжать сильнее, спрятаться от стыда. Он творил полное дерьмо. Но в этом виноват Рик. Сука Граймс, который накачал его каким-то дерьмом, от которого у Диксона совсем слетели мозги. Нужно было сбежать отсюда…