Король проводит Дэрила в маленькое помещение, очень сильно напоминающее обычный кабинет. На столе горит монитор, едва слышно гудит подаваемый по кабелям ток. Похоже, Иезекииль умел ими пользоваться. А значит… Он просто не мог не знать всеобщий, ведь весь интерфейс системы строился именно на нем. Похоже, кое-кто очень любит наебывать людей. Но ладно, Дэрил закусывает язык, оставляя это знание себе. Потом может пригодиться.
— К тому же, как мы заметили раньше, чем больше оружия на планете, чем большей мощности оно, тем больше агрессии несет. Ты не представляешь, что было с городом раньше. Сейчас нападения стали намного легче. Возможно, однажды нам вообще удастся избавиться от стен и оружия. По этой же причине планета скрыта, — сразу же предугадывая его вопрос, произносит Иезекииль, опускаясь за кресло у монитора. — Если о ней узнают, сюда потянутся люди. И тогда нас всех просто убьют твари, почувствовав волны агрессии. Да и не всегда стоит знать, из чего делают лекарства.
Дэрил даже не пытается открыть рот, внимательно слушая Иезекииля, впитывая и запоминая его слова, чтобы поразмышлять над этим позже. Но начало просыпаться понимание ситуации.
— Но я хотел поговорить не только об этом. Мне есть что сказать тебе, — настораживающе произносит Иезекииль, откидываясь в кресле. Указывая на то, что стояло напротив стола, предлагая сесть и Дэрилу.
Диксон с удовольствием падает в кресло, вытягивает ноги, закидывая их на стол, ничуть не смущаясь падающих с подошвы комочков грязи. Он слегка выгибается, передвигаясь удобнее, привычно укладывает ладонь на живот, слегка поглаживая тонкую ткань майки.
— Я не стану скрывать, что мне не нравятся марсиане. Изучив вашу историю, я пришел к выводу, что вы не нужны этой планете. Да, вы отличные бойцы, но и агрессия ваша слишком сильна. Это привлекает тварей, это может испортить наши гены. Я уже говорил с Риком по этому поводу, и мы с ним пришли к договоренности, что ваш сын не заведет детей, не позволит своим генам и дальше распространяться.
А вот это было новостью. Дэрил не слышал об этом дерьме. Он уже открывает рот, тут же захлопывая его. На самом деле ему нечего было сказать. Не сейчас, когда ребенок… черт, Диксон не хотел думать об этом.
— Это необходимо для того, чтобы не пришлось убивать ребенка. И тут я не шучу и не предлагаю выбора. Марсианскую кровь нельзя пробуждать…
— Что? — тут же цепляется Диксон. — Пробуждать?
Иезекииль тяжело выдыхает, потирает лоб, словно ругая себя за невнимательность. Вот только Дэрил подозревал, что тот специально вел его именно к этому. Непохоже, что король мог ляпнуть что-то лишнее.
— Твоя беременность необычная. У вас должна была родиться девочка, похожая на Рика. Но получился мальчик, с ДНК, полностью совпадающим с твоими. Никогда еще при беременности инопланетянина его принадлежность к расе не сохранялась настолько полно. Обычно гены жителя Януса полностью или по большей части подавляют чужие. Но не в этот раз. Это заставило меня задуматься, — он задумчиво стучит по губам, а затем складывает пальцы в замок. — Смотри.
Иезекииль разворачивает экран с выведенными на них лицами, упрямо смотрящими прямо вперед. Первые жители Януса. Он напряженно всматривается в них, не понимая, что Иезекииль хотел получить от него. Вместо ответа мужчина тыкает в одну из фотографий, увеличивая ее, заставляя заполнить экран. И тогда становится понятно. Слегка заостренные уши, выглядывающий из-за губы кончик острого клыка.
— Полукровка, — выдыхает он ошарашенно. — Но как? Их убивают.
— Этому, видимо, удалось сбежать, — пожимает плечами Иезекииль. — Возможно, в Рике есть немного крови марсианина. Возможно, и нет, но это все объясняло бы.
Если здесь был марсианин, тогда в чем проблема? Дэрил вновь начал путаться, сильно путаться. А цельная картина никак не хотела собраться. Одни факты выбивали другие, и только стоит поверить в одно, как получаешь что-то, что вновь лишает тебя почвы под ногами.
— Так какая проблема с нашим ребенком? — еле выталкивая слова из глотки, спрашивает он.
— А вот что… — Иезекииль щелкает по кнопке, выводя сводку, сопровождающуюся характерными фотографиями. — Это произошло через пару лет после того, как они сели здесь. Он вырезал полдеревни, один. Без причин, без объяснений. Его казнили на следующий день. Но, возможно, его гены все же сохранились в ком-то.
Дэрил мог представить, почему этот полукровка мог убить других. Если он понюхал какое-то дерьмо на этой планете или съел, его кукушку могло просто снести. Но это, конечно же, слабое оправдание для такого поступка.
— Надеюсь на твое понимание. Вы должны следить за своим ребенком. Иначе… — в словах звучит угроза, которая слабо действует на Дэрила. Приходилось сталкиваться с людьми и поубедительнее. Но он все же кивает, не давая обещание, просто показывая, что услышал его слова….
То, о чем они говорили, не отпускало Дэрила весь день. Он задумчиво пожевывает губу, стругая тонкую ветку, превращая ее уже даже не в стрелу, а в какую-то зубочистку. Но сейчас это его не волновало.
Получалось, планета не была такой уж и страшной, загадочной. Все объяснилось довольно просто и вполне… логично. Если бы о Янусе знали, сюда бы точно помчались люди, не только за дракончиками и наркотой, но и за острыми ощущениями. Кто откажется завалить незнакомую опасную тварь? Да это было бы лучшее из сафари во вселенной. С марсианами все тоже было вполне понятно. Но… Блядь, ему не нравилось, что из-за их ошибки будет страдать ребенок. Ребенок, который находится в больнице, и, судя по тому, что потемнело, они должны были уже забрать его… Нужно было поднять свою задницу с холодной земли, припереться в дом и наконец-то познакомиться с мелким. Однако он продолжает сидеть, словно приросший, тупо смотря на крыши домов…
Только к раннему утру Дэрил заставляет дубовые мышцы двигаться. Боль острыми иголочками колет мозг, но уже привычная, отлично знакомая, да живот тянет, но уже не так сильно, чтобы бояться сдохнуть. Диксон делает круг почета вдоль забора, обходя весь город, и только тогда выруливает к дому.
Неудивительно, что он ничего не слышит, даже когда прижимает щеку к двери. Наемники уже неделю назад переехали в строящийся дом, занимая там удобные кровати, и только Дэрил с Риком да Мэрл остались в доме Пола, напрягая последнего. Так что шума заметно так поубавилось. Но даже для них было тихо. Либо все еще спали, либо ушли работать. Но Дэрил в очередной раз оказывается не прав.
Он застывает, напряженно смотря на Мэрла, зло уставившегося на его. Мужчина слегка приподнимается, но тут же падает обратно, устраивая свою задницу на диване.
— И где ты, блядь, шлялся всю ночь?
— Какая разница? — фыркает Дэрил, скидывая сапоги в угол.
Нет, ну реально, что такого. Он что, собака, чтобы сидеть на цепи? У него могут быть дела.
— Я говорил, что мы должны были вчера забрать Мерфи.
— Забрали? — безразлично спрашивает Дэрил, плюхаясь в кресло Виктора, вытягивая ноги.
Вообще ему не нужен был ответ. Диксон и так чувствовал запах, сильный, чистый, напоминающий о родном Марсе, заставляющий сердце сжаться, а мозг завопить от желания сбежать отсюда поскорее. Дэрил сам не понимал, что с ним происходит. Но он безумно хотел сбежать, не хотел, чтобы все это было правдой. Просто… Всё это было слишком для него.
— Так в чем проблема? Я был вам не нужен.
— Проблема в том, малыш, что это ТВОЙ ребенок. И твое безразличие меня удивляет.
Дэрил пожимает плечами, на самом деле не чувствуя ничего. Даже нормального волнения за своего отпрыска. Было просто никак. Хотелось спать. Диксон прикрывает глаза, расслабляясь, согреваясь в тепле дома.
— Так дело не пойдет, — через долгую паузу говорит Мэрл, хлопает по его лодыжке. — Вставай сам, или за шкирку подниму.
Дэрил раздраженно рычит, все же заставляя свою задницу подняться. Хотя делать сейчас совершенно ничего не хотелось. Развалиться и поспать в тепле, залечивая дырку в пузе, которая отнюдь никуда не делась. Пилюля, конечно же, ускоряла метаболизм, но не настолько, чтобы за пару дней его рана исчезла. Только собственное упрямство и болевой порог не дают отключиться.
