— Ты прямо как кот, — хмыкает Ровиа, прижимаясь к нему боком.

— Отъебись, — тут же огрызается Дэрил, чувствуя себя не в своей тарелке, мягко сказать.

Мужчина легко улыбается, накрывает ладонью руку, пытаясь показать, что рядом. И это помогает слегка снять напряжение. И все же этого недостаточно. Внутренности стают комом, стоит только посмотреть за узкий бортик. А ведь эта мелкая посудина уходит все дальше и дальше, забирая их от такой надежной земли. И уже скоро, если они опрокинутся, Дэрил просто не сможет доплыть до берега, его унесет дальше от него, и там он сдохнет, а затем его распухшее тело прибьет к пляжу, где какие-нибудь ребятишки его и найдут. Картинка оказывается настолько яркой, что мурашки вновь бегут по позвоночнику, все мускулы сжимаются и… может, ну его на хер? Однако пути назад уже нет.

Дэрил бросает быстрый тоскливый взгляд на берег, отлично осознавая, что очень не скоро вновь почувствует под ногами твердую землю. Как Пол говорил, они проведут в плавании не одну неделю. Да здравствует морская болезнь! Дэрил отлично проблюется за это время. Может, это поможет справиться с той черной гадостью… Странно, Диксон только сейчас осознал, что уже давно не было этих позывов сплюнуть черную жижу. Как будто все как внезапно началось, так и внезапно закончилось. А может, дело в лечебном хере Граймса? Дэрил глухо хмыкает. Всем бы об этом сказать. Перед Риком тут же выстроится очередь. А тот, небось, и не откажет.

Внимание привлекает шевеление на берегу. Но Дэрил тут же понимает, что это ничуть не связано с ними. Просто рыбаки готовят сети, собираясь на свою «охоту». Город продолжает жить даже без них. И когда они уплывут, когда Зону закроют, ничего не изменится. Рыбаки все так же будут рыбачить, Чистенькие покупать рабов, а бандиты держать свою территорию. И вряд ли кто-то вообще о них вспомнит. Даже тот самый Ниган.

Лодка слегка бьется о борт корабля, заставляя Дэрила вновь цепляться за скамейку. Чего он не хотел бы сейчас, так это оказаться в воде. Вообще никогда не хотел. А ведь корабль действительно впечатляющий. Огромное судно, способное переплывать океан, способное защищать себя от пиратов. Не удивительно, что Пол выбрал его. И все же… Нет, Дэрил ему не доверял. И хрен кто его заставит спать в узкой каюте. Если эта посудина перевернется, Диксон должен знать, когда это произойдет. Так что палуба ему отлично подойдет. Да и блевать с нее намного будет удобнее.

Дэрил без всяких проблем взбирается по шатающейся веревочной лестнице. Правда, при этом он матерится, как черт. Нет, не из-за того, что боится сорваться, а потому что… Блядь, да, он пиздец как боится рухнуть с такой высоты и топориком пойти на дно.

Взгляду тут же открывается просторная, на первый взгляд, палуба. Но уже сейчас на ней снует около десятка матросов, что-то подтягивающих, завязывающих, моющих. Это больше было похоже на улей, где у каждого была своя задача. Эти люди точно знали, что они делают. Дэрил не может не заметить, что здесь нет новичков, это сразу же бросилось бы в глаза. Нет, матросы отлично знали друг друга, им даже не нужно было говорить между собой вслух. И в случае какой-то затруднительной ситуации это будет как никогда кстати.

Дэрил не сразу обращает внимание на спускающегося с верхней палубы мужчину. Совершенно обычный, без каких-либо опознавательных знаков, что так любили некоторые капитаны. Но то, как смотрели на него матросы, не оставляло сомнений, кто перед ними.

Дэрил заставляет себя приглядеться сильнее к хорошо развитой фигуре, к мудрым, но наглым глазам, к уверенным движениям. Этот человек был опасен. И скорее всего хорош в своем деле. Он точно не хотел бы с ним встретиться в бою. Что-то подсказывало, что в данном случае Дэрил все же не победит.

— Знакомься, это Мерл, — представляет мужчину Пол, хлопая того по плечу. — Спасибо, что согласился взять нас. Я боялся, что возникнут проблемы со стражей.

Мерл отмахивается, словно от назойливой мухи, слегка морщится. Но Дэрила больше напрягает внимательный взгляд, которым капитан буквально сверлит его. И не поймешь, получит ли в данную секунду Диксон в рожу или тот сделает что-то еще. Мутный мужик, очень мутный.

— Да без проблем, — говорит тот. — Что эти псы мне сделают? Я этот город за яйца держу. Без меня и моих ребят они сдохнут от голода.

Немало же у Пола влиятельных друзей. Теперь еще этот Мерл… Черт, ну чего он так пялится, словно Дэрил прямо перед ним решил насрать на палубу? Это крайне… неудобно. Дэрил отводит взгляд, отлично понимая, что сейчас будет крайне глупым поступком попытаться дать этому Мерлу в бубен.

— Что-то рожа больно знакомая, — тянет Мерл, совершенно неожиданно оказываясь рядом.

Пальцы больно сжимают подбородок, приподнимая его, заставляя смотреть в глаза. Какого хера ему нужно? Дэрил сощуривает глаза, заставляя себя выдерживать упрямый взгляд светлых глаз. В затылке что-то бьется. Словно смутное узнавание. Дэрил где-то его видел. Может, в трактире? Или как-то работал на него? Хрен его знает. Забили бы, но Мерл не собирается забивать.

— Дэрил? — непонятно спрашивает Мерл, проводя пальцем над губой, неприятно надавливая на родинку. — Мать твою, не могу поверить.

— О чем ты… — пытается вмешаться Пол, но капитан его не слушает.

Дэрил ни хрена не понимает. Но мужчина неожиданно сжимает его в тесных, душных объятиях. Щеку неприятно царапает застежка его плаща, под ухом быстро бьется его сердце.

— Не могу поверить, — выдыхает мужчина. — Я блядь искал тебя столько лет, а ты, оказывается, все это время жил здесь!

Дэрил дергается, пытаясь вырваться. Но Мерл неожиданно оказывается сильнее его, крепко удерживая, даже не давая сдвинуться. В затылок упирается чужой подбородок. И Дэрил почему-то чувствует себя… беззащитным. Странное ощущение. Но внутри все ворочается от противоречивого ощущения.

— Не ерепенься, мелкий братишка, — бормочет тот ему в макушку. — Как вижу, характер не изменился.

Что? Дэрил замирает, больше не пытаясь сбежать. Все силы словно покидают его, как будто его выжали словно тряпку и бросили на пол. Братишка? Как звучит-то. Но ведь этого не может быть… Или может? Разве он помнит что-то из детства?

— Что, не узнал старика Мерла? — продолжает мужчина, даже не проверяя, слушает ли его Дэрил. — Не мудрено, тебе было лет семь, совсем сопляк, когда меня забрали на службу. Но я и подумать не мог, что отец так быстро опустится. Пускай мне яйца откусит твой пес, если я не искал тебя.

Мужчина хлопает его плечу, наконец-то отпуская. Дэрил делает шаг назад, неловко поднимая взгляд, просто не зная, что сейчас нужно чувствовать. Облегчение? Счастье? Но внутри разрастается только черная дыра боли. Блядь, он не помнил ни хрена, но никогда не жалел об этом. А теперь… Кто этот человек? Какой он был тогда? И неужели он правда искал Дэрила? Значит… значит он не ненужный? Значит, кто-то помнил о нем? Глаза краснеют, но он, блядь, не заревет. Он мужик. А Мерл слегка улыбается, так знакомо, чертовски знакомо.

Капитан словно о чем-то вспоминает. Он быстро расстегивает ножны, извлекая нож. И в первую секунду Дэрил не может понять, зачем. Может быть, Мерл просто решил убить его, избавиться от ненужного брата? Но мужчина вновь удивляет его. Он перехватывает нож, берясь пальцами за лезвие, и направляет к Дэрилу ручку, словно предлагая взять его.

— Бери, — неожиданно говорит он. — Я таскал его с собой как память о своем мелком братишке. Но теперь он твой.

А ведь это тот самый нож из сна, с деревянной ручкой и невероятно острым лезвием. В месте крепления засохшая кровь, а на рукояти небольшая вмятина. Рука тянется сама, останавливается в сантиметре от цели, замирает, не решаясь, и наконец-то забирает его. Пальцы спокойно смыкаются на рукояти. Уже ничуть не большой, идеально лежащий в ладони.

В сознании вспыхивает воспоминание. Человек из почти забытого прошлого наконец обретает лицо.

Дэрил поднимает глаза на мужчину. Смотрит на него неуверенно, боясь, что это шутка. Но нет, это… Неужели правда? Перед взглядом проскальзывают всполохами воспоминания, перерисовываясь, дополняясь еще одним человеком, который ему тогда был… действительно дорог. Дороже собственного отца и даже собственной жизни. И тогда, во сне, когда он смотрел на уходящий корабль, он искал взглядом… брата. Он плакал, потому что у него забрали частичку его души, человека, который заботился о нем, любил. Его оставили с монстром-отцом, от которого нельзя было спастись.