Он всё же вздрогнул, когда почувствовал осторожные пальцы на своем члене, но удержался от того, чтобы отстраниться или открыть глаза. Одна рука Рика продолжала гладить живот, обводила выемку пупка, а вторая мягко массировала член. Граймс продолжал шептать ему на ухо что-то успокаивающее, а губы скользили по позвонкам на шее. И, в какой-то момент, Дэрила всё же повело. Появившееся возбуждение ничуть не мешало, наоборот, оно стало просто закономерным результатом. Тепло торса Рика, прижавшегося к спине, распространилось по всему телу, обволакивало его, как самая тёплая шкура, проникало внутрь, заполняя всё пространство и не оставляя место ничему, кроме себя.

Никогда Дэрил не чувствовал ничего подобного. Это было так похоже на любовь, на то, как Диксон представлял её себе. Оргазм, пришедший за этими прикосновениями, был освобождающим, лучшим, что когда-либо чувствовал Дэрил.

Рик быстро обтёр влажную руку и покрепче прижал к себе заснувшего мужчину. Несмотря на своё напускное спокойствие, он боялся. Боялся, что кошмар снова повторится, и впервые за все это время он был так близок к этому. Дэрил мог погибнуть, а Рика даже не было рядом.

Граймс зарылся в мягкие волосы, жадно втягивая запах его волос. Как справиться со страхом? Как удержать Дэрила, защитить его от других и самого себя?

— Ты не представляешь, на что я могу пойти только для того, чтобы ты остался со мной, — тихо шепнул Рик спящему.

Дэрил, словно услышав его слава, поёжился, но так и не проснулся. Его грудь медленно поднималась и опускалась, под ладонью Рика тихо билось сердце. И это был лучший момент в жизни Граймса.

Он бы так и пролежал всю ночь, обнимая Дэрила, впечатываясь своим телом в его спину, целовал загорелую шею. Рик хотел, чтобы мужчина пропах им, чтобы каждый знал, кому он принадлежит, чтобы сам Диксон это понимал. Но у него еще были дела.

Граймс быстро поцеловал Дэрила в макушку, с легкой улыбкой отцепил тонкие волоски, зацепившиеся за щетину. Как же он не хотел уходить. Особенно сейчас, когда стал нужен, когда они сделали огромный шаг вперед, потому что Диксон наконец-то доверился ему (даже Рик понимал, что это далось ему очень тяжело).

Перед тем, как уйти, он вновь посмотрел на мужчину, молясь всем и каждому, чтобы Диксон не проснулся, пока его нет. Рик хотел видеть пробуждение Дэрила, быть рядом с ним.

Для людей, живущих в их городе, словно ничего и не произошло, они, как всегда пили, шлялись по улицам, смеялись, продавали себя. Жизнь ни на секунду не прерывалась. Пускай в ней и чувствовалась толика фальшивой горячки.

Рик оттолкнул полезшего к нему пьяницу в канаву, не особо заботясь о его сохранности. И поспешил сразу же к дому губернатора, не заглядывая к шерифу. Если он собирался закрепиться в этом месте, то нужно было действовать решительно.

Рик, получив согласный кивок у телохранителя, проскользнул в тёмный кабинет. Филипп был там, и, кажется, даже не ложился, по крайней мере, одет он был так же, как и вчера. Мужчина важно восседал в кресле у окна, и его взгляд, прикованный к чему-то на улице, не отвлекся даже при появлении Граймса.

— Знаешь, — негромко начал он, — люди странные существа. Ты даёшь им стены, а они хотят выпивки. Ты даешь им и её, но они требуют шлюх. И, казалось бы, ты дал им всё: и стены, и выпивку, и жратву, и шлюх, но они хотят всё больше, больше, и больше. Они хотят больше места, больше шлюх, больше выпивки. И никогда они не насытятся.

— Вы не спали?

Филип махнул рукой, словно Рик спросил: «Надоел ли вам песок?». Он качнул рукой в сторону соседнего кресла, предлагая присесть.

— Знаешь, из-за чего происходят войны?

— Из-за ненависти?

— Из-за жадности, — поправил его губернатор. — И чтобы человек не совершал, он делает это только из-за жадности. Мы женимся, чтобы другие не могли иметь наших баб, мы строим дом, чтобы ни с кем не делить свои вещи. Мы начинаем войны, чтобы забрать вещи и женщин других.

— Мы женимся из-за любви.

Филип слегка усмехнулся, наконец-то отрываясь от окна. Его взгляд скользнул по лицу Рика, пытаясь найти там что-то понятное только ему.

— Я раньше тоже в это верил. Но не любовь заставляет нас привязывать к себе человека. Разве ты не чувствовал это желание обладания, бесспорного, абсолютного? Вижу, что чувствовал. Именно это и делает нас людьми. Но ты ведь пришёл не для того, чтобы рассуждать о низменных чувствах. Так о чём расскажешь мне, Рик?

— Мерл вернулся, — просто сказал он.

— И Майкл мне ничего не сказал?

— Он не знает. Я был в тот момент у южных ворот и смог вовремя увидеть и Дэрила, и Мерла. В них кто-то стрелял из укрытия, я не смог отследить его. Но одна из стрел сейчас должна валяться в доме Тоби. К тому же, Мерл находится в тяжёлом состоянии.

— Значит, всё произошло так, как я и думал. Ты не представляешь, Рик, как я устал от всего этого. Война — это не то, что сейчас требуется. В ближайшие дни должен приехать караван с завода, да и нужно менять смену на плантации. Но, похоже, нам не оставили выбора. Иди, Рик, я распоряжусь. И, кстати, держи оружие всегда под рукой. Да, и пригляди за Дэрилом. Он слишком импульсивен и склонен к неожиданным действиям. Я же могу рассчитывать на тебя, Рик?

— Всегда, — с готовностью отозвался Рик. — Я сейчас расскажу все Майклу и проведаю Дэрила.

— Майкла оставь мне. Главной твоей проблемой должен быть Дэрил. Я не хочу никаких неожиданностей со стороны Диксонов.

— Хорошо.

Рик уже собирался уйти, когда его настиг голос губернатора.

— Знаешь, у тебя есть хороший шанс, — задумчиво сказал он.

— О чём вы?

— Диксоны — не простые люди. Мерл имеет огромное влияние, и оно растёт, как бы я ни пытался обрубить его корни. Он жаден, но у него есть одна-единственная слабость. — Еще до того, как губернатор продолжит, Рик знал, что он скажет. — Дэрил его ахиллесова пята. Возможно, он станет рычагом влияния, но слишком не дави. Рычаг может отвалиться, и тогда нечему будет сдерживать Мерла.

Рик непонимающе нахмурился. Но Филип больше не собирался ничего говорить. Он только отмахнулся от него.

Мужчина так и не сдвинулся, даже когда за Риком закрылась дверь. Филип погрузился в медленные размышления о происходящем, вновь и вновь прокручивая в голове полученную информацию. Ему не нравилось то, что сейчас происходило. Огненное кольцо смыкалось, сдавливая всех, находившихся внутри, обещая их сжечь. И уже некуда было бежать.

Вернувшись, Рик осторожно прикрыл плотные ставни, чтобы уже проснувшееся солнце ни в коем случае не разбудило посапывающего мужчину.

Дэрил выглядел довольно забавно, раскинувшись на спине, больная рука устроилась под задравшейся до подмышек майкой, вторая удобно расположилась на свободной части кровати. И хоть по лицу всё ещё пробегала болезненная тень, искривляющая тонкие губы, он выглядел лучше. Рик осторожно пробрался на кровать, уложил голову на крепкое плечо и провёл кончиками пальцев по выступающим венам на кисти, прослеживая их незамысловатый путь, щекоча кожу. Буря внутри начала успокаиваться, и Граймс почувствовал себя по-настоящему счастливым. Дэрил не спорил, не злился, не отталкивал, он просто был рядом. И Рик заснул под тихое дыхание, шевелящее волоски на затылке.

Дэрил поёжился, чувствуя, как сон потихоньку отпускает, возвращая его в болезненно ноющее тело. Каждый мускул отзывался острым уколом иголочек прямо в мозг, но в то же время тупая боль была подтверждением того, что всё произошедшее ночью — не сон.

Он поморщился, быстро облизал пересохшие за ночь губы и попробовал пошевелиться, заторможено соображая, что что-то придавливает его к кровати. Хотя какое что-то? Конечно же, это был Граймс, по-хозяйски обхвативший его поперек груди. Голова мужчины устроилась на здоровом плече.

Рик тоже проснулся. Светлые глаза смущающе уставились ему прямо в лицо, Граймс как будто ждал тычка, подзатыльника, чего угодно, что заставит его вновь отступить. И у Дэрила сначала возникла эта мысль. Но в последний момент он сдержал себя, только вытянул затекшую руку.