— Всё хорошо. — Ньют держал кружку перед собой, как щит.— Чай не пострадал. Тесею ведь можно чай?
— Конечно. — Девушка резко стала серьёзной, как и подобает сотруднице медицинского учреждения. Она принюхалась. — Мята очень полезна для здоровья. Для душевного равновесия — особенно. Я вас оставлю пока.
Быстрым шагом она пошла дальше по коридору, который как раз начал заполняться её коллегами. Обеденный перерыв подходил к концу. По-хорошему, Ньюту тоже нужно было торопиться на работу, но… Подождёт.
— Твой чай.
— Спасибо. — Тесей отложил газету, взял чашку, сделал глоток и поставил на тумбочку. — Тебя не хватятся на работе?
— Нет, не думаю… В последнюю неделю я больше времени провожу в архивах, чем в кабинете.
— Работаешь над книгой?
Ньют вспыхнул. Конечно, Тесей знает о его мечте. Тесей, кажется, знал на этом свете всё и обо всех.
— Нет. Мадам Фэрфорд требует, чтобы ей предоставили ещё одного домовика, и мне поручили подготовить ей ответ. Слушание через две недели, а мне ещё гору бумаг нужно перевернуть.
— Фэрфорд, — задумчиво протянул Тесей, постукивая пальцами по газете. Он оживился, будто ему задали увлекательную задачку. — Я слышал о них. Скандальное семейство.
Ньют вспомнил, в каких словах описывал явление мадам Фэрфорд в Бюро мистер Теккерей, и не смог мысленно не согласиться.
— Я что-нибудь придумаю, — преувеличенно уверенно сказал Ньют. Он мог сказать, что легко укротит дракона, расположит к себе единорога и подружится с трёхголовым псом. Разобраться же в хитросплетениях юриспруденции… ну, он честно пытается.
— Напиши письмо Оливеру Фоссету, он когда-то занимался…
Тесей не успел договорить, потому что в палату снова вошли, но на этот раз не светловолосая целительница, а невысокий огненно-рыжий мужчина в лимонной мантии. В руках он держал бумаги, а ещё каждые несколько секунд поправлял очки на носу.
— О, я смотрю, вы очень бодры, мистер Скамандер! — В голосе целителя жизнерадостность плескалась через край. — Отличный признак! Скоро совсем поправитесь.
Тесей всё ещё был слишком бледен и, по мнению Ньюта, не выглядел человеком, чьему здоровью больше ничего не угрожало.
— Мисс Спенсер полагала…
— Мисс Спенсер, — фыркнул рыжий целитель, — всего лишь стажёр, до этого три года шившая людей нитками. Подумать только, какое варварство!
— И всё же…
— Пустяки. Вы молоды и сильны, мистер Скамандер. Вам нужно поправлять здоровье в кругу родных, а не здесь. Тем более, что я не вижу причин для беспокойства. А укрепляющие зелья вы можете принимать и без моего контроля, не так ли?
Тесей кивнул. Ньют ждал, что брат только обрадуется возможности вырваться из больницы, но тот, напротив, помрачнел.
— В таком случае, уже завтра вы будете наслаждаться домашней едой, — отвратительно оптимистично заверил его целитель, прежде чем напомнить Ньюту, что пациенту нужен покой, и выпроводить его из палаты, не дав толком попрощаться.
***
— Как там брат?
— Завтра выписывают на домашнее лечение.
— Это ведь замечательно! Теперь вы сможете чаще видеться.
— Да… Да, ты права.
Ньют опустил голову в лежащий перед ним бланк ответа, вот уже пятнадцать минут пытаясь уложить в своей голове, кто такая Элладора Блэк, домовик Валли, и при чём здесь летучий порох.
— Наверняка он такой мрачный, потому что тут такая сенсация, а Тесей во всём этом не участвует.
— Да, наверное.
Ньют чувствовал себя странно и смотрел на своё искажённое отражение в блестящей металлической ложечке, лежащей поверх пустой кружки. Он должен был радоваться, строить планы, может, злиться, грустить и сочувствовать, надеяться, верить в свои идеалы и идти к мечте, дыша полной грудью. Но всё было будто не сейчас и не с ним. Будто он только наблюдал из зазеркалья, как отражённый в ложке Ньют. С интересом, но без сопереживания.
И он совсем не мог вспомнить, как давно с ним это.
— Ты выглядишь таким уставшим. Не хочешь чаю с сахаром? Эта больничная атмосфера, она так давит. Особенно эти портреты… Жуть. Так что?
— Спасибо.
Он поднял голову, разглядывая спину Каван, облачённую в лиловую мантию с серебристым узором. Она всегда приходила на работу нарядная, вызывая у Бёрни постоянные вопросы типа «уж не на свидание ли ты собралась? Кто этот несчастный?», и что-то насвистывала под нос, занимаясь чаем, если в кабинете они оставались вдвоём с Ньютом.
— На здоровье, Ньют.
Чашка звякнула о блюдце. Немного напитка выплеснулось через край.
— Ой, прости, я случайно. Я сейчас…
— Я сам уберу, — сказал Ньют, поднимая палочку и замечая, что руки коллеги чуть трясутся.
Минута, когда они притронулись к чашкам, прошла в молчании.
— Сесиль, — позвал он её по имени. Каван улыбалась. — Скажи, а где ты была, пока шла война?
Она перестала улыбаться и переменилась в лице. Стала совсем другой. Черты заострились, глаза словно заволокла дымка, смотрела она куда-то мимо Ньюта.
— Я не хочу об этом говорить, — хрипло прошептала она. — Никогда не спрашивай меня об этом.
И уткнулась в свои бумаги, оставив чай остывать.
Закусив губу, Ньют опустил взгляд на бланк. Элладора Блэк в красках расписывала, как сильно постарел её домовой эльф, настолько, что стал глуховат и едва держал в руках поварёшку. И, какой ужас, уронил свечу в вазу с летучим порохом, что привело к разрушению камина и части стены, переместившихся куда-то в Сассекс.
К бланку с обратной стороны был приколот ответ из Отдела магических происшествий и катастроф, сославшихся на постановление Министра N652 и потому отправивших госпожу Блэк с её проблемой в Бюро. Правда, из-за обилия ненужных подробностей Ньют так и не понял, что именно госпоже Блэк нужно. И лучше бы работу с ней взвалил на себя мистер Теккерей. А Ньют сошлётся на занятость, потому что сроки по иску Фэрфорд правда горят. И потому, что он никак не может взять себя в руки, злится на себя, и мысли совсем ускользают.
Он словно все ещё был в палате Элфиаса Бербиджа, разглядывал идеально-белую больничную простыню, держа ладонь на ладони Тесея, чувствуя мерное биение пульса у самого запястья. И больше ничего не было нужно. Смешно: ещё два дня назад он сокрушался, что не может найти в себе сил поболтать с братом о погоде, а теперь, едва — снова — его не потеряв, радовался просто возможности сидеть рядом.
Он не помнил себя без Тесея. Брат был всегда. Всегда рядом, всегда где-то за правым плечом, как ангел-хранитель. Ньют не помнил, чтобы хоть раз Тесей отлучался, например, в гости к школьным друзьям. Словно в Рождество, на Пасху и летом весь мир за пределами родного дома переставал существовать.
По крайней мере, пока Ньют сам не ступил на первую ступеньку, ведущую в вагон алого Хогвартс-экспресса. Он тогда здорово перетрусил, но Тесей так уверенно смотрел вслед уходящему поезду, что Ньюту стало спокойнее. В него верили.
— Скамандер, вы сейчас бумагу кляксой испортите.
— Простите. — Ньют вздрогнул, резко увёл руку в сторону, из-за чего собравшиеся на кончике пера чернила поразили не бланк, а столешницу. Расползлись по дереву иссиня-чёрной каракатицей. — Я… я размышлял.
— Да уж, я вижу. — Мистер Теккерей нависал над ним, как грозовая туча, вот-вот готовая разразиться первыми молниями, но почему-то медлившая. А Ньют чувствовал себя мальчишкой, застрявшим в поле без зонта и вынужденным прятаться под небезопасной кроной одиноко стоящего дерева.
Мистер Теккерей вздохнул. Лицо его разгладилось, гром и молнии в глазах уступили место усталости.
— Идите-ка вы домой, Скамандер. — Ньют бегло глянул на часы. До конца рабочего дня ещё оставалось несколько часов. — Всё равно от вас толку никакого. Сам займусь Элладорой Блэк.
Он схватил со стола бумаги, едва не опрокинув чернильницу, и вышел, не дав Ньюту и спасибо сказать.
— На твоём месте, — подала голос Каван, — я бы не сидела с таким удивлённым лицом, а собралась поскорее домой, пока старик не передумал.
