Ньют обернулся на коллегу. Та сидела, подперев рукой подбородок, пока самопишущее перо что-то быстро выводило на бланке. Черты её лица разгладились, она вновь выглядела самой обычной молодой волшебницей, скучающей на не самой интересной работе.
Ньют был вынужден признать: без Бёрни, его неуместных шуток и производимого им шума в Бюро стало ещё скучнее.
Из Министерства он выскочил прямо под дождь, тут же холодом заструившийся по лицу, норовя пробраться под воротник. От разгулявшейся стихии пришлось спрятаться под карниз, под которым курило несколько человек.
— Когда уже чертям из магхозяйства, — проворчал один из волшебников, — повысят зарплату? Устал я что на работе в окне дождь видеть, что на улице под ним торчать.
Его коллега пробурчал что-то неразборчивое, не вынимая сигарету изо рта.
Ньют посмотрел на низкое серое небо. Хотелось уже нормальной зимы. С белым снегом, будто в танце кружившимся на ветру, сугробами, ледяными узорами на окнах и настоящим холодом, а не этой промозглой сыростью, наполняющей лёгкие водой.
В Карпатах было именно так. Непривычно, конечно, особенно в самую первую зиму, потому что взятая с собой тёплая одежда не была рассчитана на украинский климат, но коллеги-драконологи помогли ему быстро раздобыть всё необходимое. И тогда он оценил всю красоту заснеженных пиков, над которыми кружили железнобрюхи, серо-стальные и опасные, как их горная родина.
Дождь всё шёл, когда Ньют, прикрывая голову бумажным пакетом, вбежал по ступенькам дома, где снимал квартиру. Казалось, что погода всё ухудшается. Если ночью ударят заморозки, утренний Лондон превратится в каток.
— О, Ньют, вы сегодня рано, — улыбнулась ему выглянувшая из своей квартиры домовладелица.
— Миссис Марен, доброго вечера, — вежливо поздоровался Ньют, убирая ногу с первой ступеньки ведущей наверх лестницы. У него были хорошие отношения с домовладелицей, почему-то уверенной, что он голодает, а потому вечно пытавшейся отловить и накормить Ньюта чем-нибудь сытным. Поначалу это очень смущало, пока он не понял, что вдове просто нужна иногда компания.
— Зайдёте ненадолго?
Ньют кивнул, проходя в небольшую прихожую, где на изящной деревянной вешалке сушились плащ и мокрый зонт, вода с которого стекала в подставленный тазик.
Здесь же стояло несколько больших сумок.
— Вы собираетесь куда-то, миссис Марен?
Домовладелица высунулась из кухни.
— Дорогая моя кузина совершенно уверена, что в моём возрасте, — при этих словах миссис Марен хохотнула. Она была не молода, но и не стара. Ньют не взялся бы определить её возраст, — английская зима пагубно сказывается на здоровье, и мне просто необходимо отдохнуть у неё с мужем в Италии. Мне ведь всегда нравилась Италия, там всё прямо-таки пропитано историей. Эти руины, рощи… Сharmant.
Разувшись, Ньют прошёл на кухню, такую же уютную и светлую, как и всё в этой квартире, сверкающую чистотой — и совершеннейшей неожиданностью было вдруг увидеть там кошку. Трёхцветная, с тёмным пятном на розовом носике и зелёными глазами, она сидела на подоконнике и с интересом поглядывала на диффенбахию в горшке.
— На Помпеи было бы неплохо поглядеть, — продолжала миссис Марен, ставя на стол чашки и киш с мясом и овощами. — Я слышала, они ни на минуту не прекращают раскопки, можно понаблюдать за процессом вживую, так сказать.
Кошка спрыгнула с подоконника, при этом задев горшок, отчего тот опасно качнулся, но устоял.
— Это замечательная идея, миссис Марен, — сказал Ньют, тут же поднося к губам чашку и делая глоток, чтобы дать вдове продолжить.
— Думаете? — Миссис Марен постучала пальцами по подбородку, чем тут же привлекла внимание кошки. Та оказалась рядом, поставив передние лапы на колени хозяйки, явно надеясь выклянчить кусочек пирога.
— Я не очень внимательно слежу за прессой, — качнул головой, как бы сожалея, Ньют, — но, кажется, в Италии всё спокойно. Разве нет?
Миссис Марен отщипнула кусочек от своего куска пирога и кинула кошке. Та поймала угощение на лету, облизнулась и села на задние лапы, всем своим видом показывая, что хочет ещё.
— Ньют, не сочтите за навязчивость, но не могли бы вы присмотреть за моей кошкой?
— Конечно. — Он справлялся с драконами, что ему какая-то кошка?
— У вас ведь, кажется, мать за городом живёт? Если Хаски будет доставлять какие-то неудобства, вы могли бы отвезти её туда?
— Хаски? — Ньют посмотрел на трёхцветную кошку. — Довольно необычная кличка.
А он ведь много понимал в необычных именах.
— Да вот, прицепилась, — улыбнулась миссис Марен. — Эх, всего неделю она у меня прожила.
В голове Ньюта уже формировался список возможных проблем и потенциальных способов их решения. Кошки — натуры тонкие, перемены мест не любят. Кто знает, что будет твориться в этой милой голове?
Когда Ньют был сильно младше, он как-то попросил Тесея рассказать, о чём думает нежащийся на солнышке в высокой траве Бандит. Считает ли мышей, чтобы заснуть? Любуется облаками или же просто наслаждается своей жизнью всеобщего любимца? Брат лишь рассмеялся и сказал, что ему придётся выучить кошачий, чтобы понять мысли Бандита. А ему боязно узнать о себе много нового и неприятного. Ньют расстроился, конечно, но не очень сильно. У Бандита всегда были возможности дать понять свои желания и даже сказать «спасибо». И не нужно было быть легилиментом, чтобы понять его простое и искреннее «мяу», вытащив занозу из мягкой лапы.
— Хаски, значит. — Ньют улыбнулся кошке. — Я думаю, мы подружимся.
— Спасибо вам, Ньют. Я тогда её вам завтра принесу. Вы берите киш, а то совсем не притронулись! Я вам его весь заверну! И не смейте отказываться, — сурово добавила она, снимая пирог с блюда и заворачивая в бумагу.
Ньют давно уже понял, что отказываться бесполезно. Кажется, в тот момент, когда в первый раз увидел семейную фотографию своей домовладелицы.
Первым делом, наконец-то поднявшись к себе, он проведал Тома. Тот мирно спал в гнезде, свернувшись в колючий шарик, только струйки дыма иногда вырывались из его ноздрей. Обрывки газет, которые Ньют кидал ему каждое утро, уже превратились в пепел, и Ньют простым заклинанием избавился от него, взамен положив разорванный бумажный пакет. Он не знал, почему Тому так нравится подгребать к себе бумагу. Возможно, это напоминало ему о месте, где его вывели.
Следующем пунктом в вечернем распорядке Ньюта обычно шло приготовление ужина. Но сегодня миссис Марен своей щедростью освободила его от этой необходимости, и можно было, например, сосредоточиться на сделанных в библиотеке записях. В последние два дня у него совсем не оставалось времени на это.
Ньют зажёг стоящую на столе масляную лампу, лучше Люмоса освещавшую его рабочее место. Которому очень требовалась уборка.
Раньше Ньют, стеснённый в пространстве, старался расположить всё максимально удобно и близко, чтобы утром в Хогвартсе, собираясь на уроки, ничего не забыть и не потерять. Однако получив в своё полное распоряжение целую, пусть и небольшую, комнату, где об уборке ему никто не напоминал, он умудрился всего за пару месяцев превратить её в филиал библиотеки, просто достав из магически расширенного чемодана все скопленные за три года в Европе книги и записные книжки. Здесь же к стене были прикреплены карты и рисунки некоторых встреченных в Карпатах существ. Красными кнопками на картах были отмечены места, в которых ему совершенно необходимо было побывать. Южное полушарие удостоилось особенно пристального внимания.
Сунься в эту квартиру кто посторонний — у него сразу возникло бы множество вопросов. Благо Ньют первым делом наложил несложные магглоотталкивающие чары, так что ни у кого не возникало желания попросить у соседа, например, соли. А кошку завтра он лучше сам заберёт.
Со вздохом Ньют опустился на кровать. Мысли о работе в голову совсем не шли. Стоило остаться одному, как перед глазами снова встал образ Тесея в больнице. И даже то короткое время, что он с удовольствием посвятил Тому, не развеяло эту картину. Хотя раньше, когда не было ни единой свободной минуты, не было и времени думать о страшном. Драконы, конечно, требовали куда больше внимания. Да их вообще было больше.
