Как стеклянные шарики в ладони, Ньютон перекатывал туда-сюда слова Тесея, перебирал по буквам собственные невразумительные ответы… Всё это так не важно, строго говоря! Они поняли друг друга, почувствовали друг друга — а большего и не надо.
Строго говоря, Ньюту больше совсем ничего не надо.
Железнодорожный вокзал Тренто ничего особенного из себя не представлял и, на фоне окружающих его исторических зданий, казался нелепой современной поделкой. Но именно сюда лежал путь братьев. Последний рубеж, за которым обоим мерещилось какое-то едва осязаемое, но наверняка прекрасное будущее.
Тесей шёл чуть позади, едва задевая Ньюта плечом, как верный страж, желающий прикрыть, в случае чего, спину. Чуть скосив глаза, так, чтобы не споткнуться об не вовремя подвернувшуюся выбоину на дороге, Ньют разглядывал профиль брата. Лелея надежду, что однажды ему дадут коснуться напряжённой спины.
Часы перед входом на вокзал показывали десять минут двенадцатого. Они всё же опоздали к прибытию поезда из Гренобля, и воспоминания о причинах этого заставляли щёки пылать вовсе не от стыда.
— Надеюсь, нас дождутся, — негромко сказал Тесей, пропуская перед собой поток спешащих на привокзальную площадь людей.
— Лита больше не станет убегать, — уверенность звучала в голосе Ньюта. В глазах брата мелькнуло недоверие, и Ньют нахмурился. Тесей не любил Литу. Никогда не любил. Молчал, конечно, но взгляд его был красноречивей всяких слов.
Странное чувство снедало Ньюта. Должно быть, передалось от Тесея. Раньше он искренне хотел найти Криденса. Помочь заплутавшему в тёмном лесу человеческого осуждения и собственной подавленной магии юноше. Помочь выйти из этой чащи, поговорить и объяснить, что не всякого волшебника надо опасаться. Что профессор Дамблдор не такой, как Гриндевальд, что он поможет и не обратит Криденса против него самого и против мира. Теперь же… теперь Ньют не был уверен, что хочет идти дальше по дороге, которую избрал, ещё извиваясь от боли на рельсах нью-йоркского метро.
Внутри было совсем немноголюдно, в сравнении с тем же лондонским Кингс-Кросс, да даже с вокзалом Гренобля. Час, должно быть, такой.
Ньют искал глазами знакомую фигуру в чёрном платье, обводя взглядом всю небольшую площадь вокзала, от маленькой кофейни до дверей к камере хранения и в зал ожидания.
— Репелло магглетум!
Сквозь тело прошла тёплая волна. Время словно бы остановилось на миг, прежде чем продолжить свой бег. Но пространство в центре вдруг стало свободно ото всех, кроме троих. Рядом соляным столбом замер пожилой маггл в смешном котелке. Он почесал голову, поправил сползший набок головной убор, и развернулся в сторону кофейни.
— Нарушение Статута Секретности, пункт четыре дробь пять, мисс Лестрейндж, — голос Тесея был привычно холоден. Ньют повернул голову, сталкиваясь взглядом с прищуренными карими глазами. Лита поджала губы, явно демонстрируя, что вид Тесея ей неприятен.
— В случае крайней необходимости магглоотталкивающие заклинания разрешены, Тесей.
Ньют весь сжался. Сейчас ему хотелось отпрянуть от Тесея, как от слишком горячей трубы или от глыбы льда. Не нужно было быть легилиментом, чтобы кожей чувствовать повисшее в воздухе напряжение.
— Вы одна, мисс Лестрейндж, — на лице Тесея не дрогнул ни единый мускул, только голубые глаза с холодной безразличностью взирали на застывшую в десяти футах Литу.
— Удивительная наблюдательность, — едко изрекла она.
— Лита, где Криденс? — встрял Ньют. Ему не нравилось то, как шёл разговор. Да, Тесей и Лита не ладили и едва сказали друг другу с десяток слов за всю жизнь, но сейчас было не время выставлять эту неприязнь напоказ. Пусть в Министерстве косо друг на друга смотрят, а сейчас есть вещи поважнее.
— В безопасности, — коротко и беззаботно ответила Лита. — Там, где никто не будет давить на него и лезть в голову.
— Не приписывайте мне свои фантазии, мисс Лестрейндж, — в голосе Тесея явно слышалась угроза.
— Профессор Дамблдор здесь? — Но Ньют не был услышан.
— Я ничего не придумываю, — если бы взглядом можно было убивать, Тесей был бы уже мёртв. Ньют сглотнул, запустил руку под пальто, чтобы, в случае чего, сразу вмешаться. — О ваших методах общения я наслышана, уж поверьте.
Ньют почувствовал укол вины. Он сам рассказал бывшей подруге о способностях брата. Но раньше ему не приходилось об этом жалеть. Лита, по одним ей видимым причинам, сохраняла это знание в тайне.
— Криденс не преступник.
— О, для вас это вдруг стало иметь значение…
— Лита, хватит, — жёстко прервал её Ньют, делая шаг вперёд. — Мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения.
— Ну, не знаю, — она грациозно пожала плечами, откидывая назад тяжёлые тёмные локоны. — Я вот очень хочу кое-что выяснить. Точнее, прояснить.
— Мисс Лестрейндж, — Тесей тоже сделал шаг вперёд, походя касаясь ладонью пальцев Ньюта, — я согласен с братом. Не время выяснять отношения.
— О, конечно, — фыркнула Лита. — В своём репертуаре. Тесей Скамандер, гордость факультета, школы и семьи, непоколебимый такой, рациональный, уравновешенный. Слепой, как новорождённый котёнок.
Тесей напрягся, но смолчал. Ньют же непонимающе смотрел на бывшую подругу.
— Герой, настоящая звезда, — глаза Литы метали молнии, — не замечающий, на кого отбрасывает тень.
Ньют отвёл взгляд. Когда-то он сам тяготился этим. Всегда быть в тени старшего брата, слышать сравнения не в свою пользу на каждом шагу… Но он нашёл себя, нашёл дело своей жизни, в котором мог раскрыться. А теперь нашёл ещё одну опору. И никогда бы не позволил глупой юношеской зависти переломить её, совсем ещё тонкую и слабую, как росток будущего дуба.
— Лита, не надо, — спокойно, будто стараясь охладить пыл увидевшего красную тряпку быка, сказал Ньют.
— Ньют! — тактика не сработала, голос Литы стал выше. — Зачем ты вообще позвал его с собой? Этот зацикленный на правилах и законах зануда всё равно не позволил бы тебе отвести Криденса к Дамблдору! Убил бы на месте, как его американские товарищи уже пытались сделать.
— Это не так, — горячо встал на защиту брата Ньют. Лита же засмеялась:
— Вот так всегда! Стоит только намекнуть тебе, что твой братец не безгрешное божество, как ты тут же становишь слеп и не видишь очевидного. Смотришь на него так…
— …как никогда не смотрел на меня, — закончил за неё Тесей.
Лита замерла. Лицо её побелело, скулы заострились. Она стала походить на фурию со старой греческой фрески.
— Не смей лезть в мою голову! — взвилась она, выхватывая палочку.
Дальше всё слилось в одно. Лита, готовая выкрикнуть боевое заклинание, Тесей, вскинувший палочку и собравшийся защищаться, сам Ньют, вставший между ними, и спокойный голос с лёгкой хрипотцой и повелительным тоном, приказывающий остановиться.
— Профессор Дамблдор, — облегчённо выдохнул Ньют.
— Это место не кажется подходящим для дуэли, — поправив очки—половинки и оглядываясь по сторонам, словно в незнакомом месте, сказал профессор, входя в защищённый магией круг. — А нам ведь не хочется, чтобы кто-то пострадал.
Под взглядом мудрых голубых глаз, готовые броситься в бой Лита и Тесей опустили палочки.
— Я очень рад, что нахожусь в компании благоразумных людей, — Дамблдор одарил каждого внимательным взглядом. — И таких неравнодушных. Криденс в безопасности и, могу вас заверить, — обратился он персонально к Тесею, — не опасен ни для окружающих, ни, — взгляд Ньюту, — для самого себя.
— Вы это спланировали, — холодно заметил Тесей, глядя профессору прямо в глаза. — Вы знали, что люди Гриндевальда будут охотиться за нами, приказали мисс Лестрейндж выдать нас, чтобы безопасно покинуть Францию. Вы не думали, что Ньюта, вашего ученика, могут убить.
— Я передал ему порт-ключ.
— Вы рисковали его жизнью.
— Я бы не попросил помощи у Ньюта, не будучи уверенным, что он со всем справится, — парировал профессор Дамблдор. — К тому же, разве не все мы получили то, чего хотели?
