Он надеялся — их ему удалось сберечь.

Тесей трижды коснулся палочкой ремешка: два длинных нажатия, одно короткое — они почти на месте, разведай пока обстановку.

«Без неожиданностей», — сообщил ему ответный сигнал через пять минут.

Тесей коснулся грязной стены. Здесь тоннель пролегал почти впритык к подвалу старого дома, чудом уцелевшего при строительстве. Наверное, подумалось Тесею, облюбуй это место маглы, их покой постоянно тревожили бы исходящие снизу толчки и грохот паровозов.

— По моей команде, — распорядился Тесей, поудобнее перехватывая палочку. Заклинание прохождения сквозь стены он освоил в Вокуа и тогда же приобрёл неприязнь к замкнутым пространствам и страх перед обвалами. — Пошли.

По ощущениям проходить сквозь стену было как нырять в желе. Бетон, железо, камни и земля стали вязкими, холодными, но на самом деле видимость оставалась хорошей и можно было дышать, хотя Тесей предпочёл набрать в лёгких побольше воздуха и задержать дыхание.

Голый бетонный пол заливала протухшая вода, чёрная невесть от чего. Она хлюпала под ногами, когда авроры один за другим входили, выдыхая и встряхиваясь, как шишуги после купания.

Тесей сделал Люмос поярче, чтобы рассмотреть помещение. Ни стеллажей, забитых всяким хламом, ни ящиков без маркировок, ничего кроме воды, натекающей с ржавого колена канализационной трубы, да плесени на стенах.

— Гоменум Ревелио! — Тесей послал вверх волну магии. Семеро магов на первом этаже и кто-то ещё на втором, но не больше трёх. Силы почти равны.

Он провёл по кожаному ремешку кончиком палочки. Что ж, отсчёт пошёл.

Покойная миссис Трэверс, оставившая в своих записях адрес старого дома на Чипсайд-стрит, сама о том не ведая помогла аврорам. Вместо долгой слежки и корпения над планом, они могли пойти в атаку сразу; ошеломить противника, не дать аппарировать или организовать сопротивление.

— Люмо Эксплосибитис! — Собственного голоса Тесей не слышал из-за заглушавших звуки чар на ушах. Из кончика просунутой в дверную щель палочки вырвался шар света, затем второй. Даже сквозь чары прорвался мерзкий звон, с которыми они разорвались на первом этаже, оглушая и ослепляя всех вокруг.

Тесей распахнул дверь и тут же отступил в сторону, пропуская Макмануса, а затем и остальных. Ремешок слегка сдавил запястье, посылая вверх к локтю тепло — у Макмиллан всё шло по плану.

Над головой просвистело проклятие, разбившее на осколки газовый рожок. Стеклянное крошево посыпалось на плечи, но Тесей и внимания не обратил. В родной стихии, в бою, он продвигался вперёд, отдавая приказы жестами.

Занять сектор, перейти к другому, поменявшись позициями, следя за тылами. Чары щитовые, обезаруживающие и связывающие складывались в боевую песню, в которой не фальшивил ни один голос.

— Экспульсо! — Потрёпанный диван, заставший ещё прошлого короля, бросило в стену вместе с укрывшимся за ним магом.

Тесея обошёл Макдорманд, направляя палочку в грудь другого волшебника. Тот сглотнул и опустился на колени, держа руки на виду. Блишвик тут же подскочил, выхватил вражескую палочку и обернулся к Тесею — возможно, за одобрением.

— Протего! — выкрикнул Тесей, накрывая щитом всех четверых.

Вражеское заклинание снесло часть стены, разбив в щепки пустой сервант. В клубах пыли виднелись очертания разорванных газовых труб. Если бы огонь был не магическим…

Закрыв нос и рот рукавом, к пролому кинулся Макдорманд. У них было заклинание и на такой случай.

— Осторожней. — Тесей подал руку Блишвику, которого сбила взрывная волна и теперь он, немного оглушённый, сидел на полу, крепко сжимая палочку и ошалело хлопая глазами.

Тесей опасался, что они непростительно задержались, упустили сотворившего заклинание мага или что на взрыв за спиной отвлёкся шедший впереди Макманус. Тот мог пострадать.

Пыль вне пределов серебряного щита стояла стеной, потребовались чары, чтобы развеять её, белую и забивающую глаза и лёгкие.

На лестнице стояла Макмиллан, утиравшая грязным рукавом лоб, размазывая кровь, выступившую над бровью. Тесей забеспокоился. Проклятие? Нет, не те последствия. Просто задело каким-то осколком.

— Упустили? — спросил он, подходя ближе и тут же получая ответ на вопрос. На ступеньках у ног Макмиллан распласталась оглушённая ведьма.

— Вяжите всех и в Министерство, — распорядился Тесей, поднимаясь дальше на второй этаж.

Боевые заклинания не пощадили ничего. Пол устилали обрывки бумаг и куски обугленных тканевых обоев; длинные, похожие на шрамы следы пересекали стены, кое-где обнажая кирпичи; повсюду валялись деревянные обломки, оставшиеся от конторских столов и шкафов. Под ногами хрустнул осколок какой-то посуды, и Тесей непроизвольно поморщился — ему не нравился этот звук.

В просторной комнате, некогда служившей кабинетом, судя по громоздкому расколотому надвое столу и перевёрнутой кассе, каким-то чудом уцелел графин с чем-то алкогольным на подоконнике, и картина. Девушка наполняла из пруда кувшин и тут же опорожняла его, наблюдая, как расходятся круги по воде. Она молчала и лишь иногда её скорбный вздох эхом разносился по комнате.

Первым делом Тесей наскоро оценил состояние авроров. Пыль на пальто, некоторая помятость, но ничего серьёзного, слава Парацельсу. Чего нельзя было сказать о контрабандистах — кожа одного пошла зелёными пятнами. Тесей тут же мысленно представил жалобу из Мунго на своём столе. Целителям не очень-то нравилось возиться с преступниками, словившими сглаз.

Волшебник с серьгой в ухе бесстрастно смотрел на Тесея, лишь изредка моргая. Тесей подозревал, что для него это не первое задержание, и что какие-нибудь интересные сведения обнаружатся у авроров с континента.

Он обошёл волшебника, чувствуя на себе его взгляд, и задрал рукав прямо над стягивающей запястья магической верёвкой. Чистая светлая кожа, ни следа шрамов. Тесей оскалился, ликуя.

— Забирайте их в Министерство. Днём отправьте в Азкабан.

Обычно контрабандисты не пользовались Непреложным обетом. Банда из Глазго была неприятным исключением и больше походила на какое-то тайное общество или его ячейку, чем на рядовых контрабандистов, с которыми Аврорату приходилось иметь дело после каждого пересмотра Реестра запрещённых к экспорту и импорту товаров.

Когда задержанных увели и в кабинете остались только Макмиллан и Тесей, он поднял с пола тяжёлую хрустальную пробку и заткнул ею графин.

Сложив руки на груди, Макмиллан так и стояла, стеклянными глазами смотря на развороченный дверной проём.

— Магдалена, — позвал Тесей. Возможно, это был не лучший момент для разговора, но лучшего в ближайшее время может не найтись, а он не хотел, чтобы в Макмиллан копилось и копилось беспокойство. — Тебя что-то тревожит.

— Сэр, я… — начала оправдываться она.

— Расслабься. Считай, что ты не на работе.

На лице Макмиллан отразилась внутренняя борьба.

В своём наборе она была лучшей. Собранная, смышлёная, высокие баллы за слежение и маскировку, похуже — за тактику допроса. «Работает слишком „в лоб“», — сказал потом экзаменатор, когда Тесея назначили куратором Макмиллан, и тот согласился. Она вела себя, точно оживлённая чарами мраморная статуя, предпочитая делать вид, что вовсе не испытывает эмоций.

Макмиллан сделала глубокий вдох, затем выдох.

— Вы помните Хамфри Боунса?

— Да, — ответил Тесей, каменея.

— Я думаю о нём иногда. — Она поёжилась и потупила взгляд. Тесей восстановил из обломков пару стульев, и они сели. — Думаю, что должна была заметить, что с ним что-то не так. Должна была быть внимательнее, уделять ему больше времени.

Наверное, можно было предложить ей плещущуюся в графине янтарную жидкость — вряд ли та отравлена, — чтобы притупить чувство вины. Но Тесей не стал. Для некоторых алкоголь становился единственным спасением от кошмаров, ненависти и вины, в нём топили неудачи, находили забытье, блаженное, но краткое.

Вкус шампанского и огневиски будил в Тесее воспоминания, обычно притупленные, погребённые под толстым слоем рабочих вопросов, обострял чувства, которые Тесей не хотел испытывать. Он не знал, как алкоголь влияет на Макмиллан и не хотел рисковать, предлагая ей лёгкий способ уйти от проблем.