— Всенепременно, — бесцветным голосом отозвался Тесей. Конечно, Бродмур искал артефакты, упомянутые в зашифрованных записях, предсказуемо решив, что Трэверс не станет хранить дома опасную контрабанду. Что ж, его ждёт ещё несколько радостных сюрпризов…
Ещё одна головокружительная поездка в дребезжащей тележке и они вернулись в большой центральный зал. От яркого света тотчас заболели глаза, и Тесей зажмурился. В висках стучало — первые признаки мигрени.
Гоблины с любопытством смотрели, как втроём уходят Бродмур, Трэверс и Росс, наклонялись друг к другу, перешёптываясь на своём языке. Конечно, аресты они видели далеко не каждый день, и даже не каждое десятилетие, когда подходил срок проверки сейфов на наличие останков воров.
Трэверс шёл так, словно ничего не случилось, точно руки его не стягивала верёвка, а за плечо не держала Росс. Наверняка ещё не осознавал серьёзность своего положения.
До тех пор, пока портрет матери Мередит не расскажет, что видел.
— Макмиллан, зайди потом ко мне. — Тесей устало потёр переносицу. Виски пульсировали. — Нужно посмотреть, что ещё нам прислал отдел тайнописи.
— Да, сэр, — отчеканила та. После холода и тьмы подземелья она казалась белее обычного. Что-то тревожило её, собранную и обманчиво спокойную. Макмиллан выглядела так же, когда они покидали морг после самоубийства Хамфри.
Следовало поговорить с ней, но не сейчас. Если непредвиденные обстоятельства не разрушат план Тесея, сегодня вечером им обоим будет не до откровенных разговоров.
Тесей повернул голову вправо, разминая затёкшую шею, и краем глаза заметил Дика. Тот стоял за одной из колонн, глядя в спину Трэверса с нечитаемым выражением лица. Они с Тесеем решили, что Дику лучше не маячить рядом, действовать осторожно, использовать оборотное зелье, чтобы кто-нибудь не припомнил небольшой министерский скандал трёхлетней давности. Но Дик не удержался, пришёл посмотреть. Тесей его не винил — он бы тоже не устоял.
Дик заметил Тесея, но не подал вида, что они знакомы. Взгляд его переменился, теперь в нём читалось сожаление, а щёки слегка порозовели. Он шагнул за колонну, скрывшись из виду.
Макмиллан, пожалуй, была красива. Дик смотрел на неё, и Тесей понимал. Когда ему кто-то нравился, он смотрел также, зная, что не стоит и пытаться. Другие отношения не стали бы препятствием для Трэверса, а Тесей не хотел изворачиваться и врать.
— Сэр, что мне сказать нашим?
— Пока что ничего.
Их ждали очень нелёгкие недели.
***
— Тесей, что происходит? Это правда, что Торкила арестовали? Но ведь это же вздор, он же не мог в самом деле…
С трудом Тесею удалось подавить тяжёлый вздох и сконцентрироваться на Горации. Последние несколько часов выдались напряжёнными — Бродмур его совсем загонял, требуя самый полный отчёт по всему связанному с контрабандистами из Глазго и по убийству Мередит. Все прочие важные дела пришлось скинуть на Макмиллан. Мысли вымотанного Тесея крутились вокруг обеда. Толстый сочный сэндвич или рыба и чипсы — вот, чего он жаждал больше всего на свете.
— Послушайте… — начал Тесей, устало потирая висок. Он хотел отложить этот разговор ещё ненадолго, но, как оказалось, слухи дошли не только до Горация.
— Ты так говоришь, потому что Трэверс — твой старый приятель, — выразительно фыркнула волшебница в мантии Визенгамота. Тесей уже видел её. Мойрин, кажется.
— Оставь свои намёки! — возмутился Гораций, оборачиваясь на коллегу. Та, судя по искрам в глазах, тоже пребывала не в лучшем настроении. — Он бы не стал…
— Закалывать жену? А ты уверен? Размышляй трезво, Гораций, разве ты часто видел убийц, по которым сразу видно, кто они такие? Что ты знаешь о Трэверсе? Я вот — вообще ничего.
Тесей не был удивлён. Трэверс хорошо скрывал частную жизнь, относился ко всевозможным танцевальным вечерам и светским приёмам как к обязанности, и почти никого не подпускал к себе близко.
— Скажите что-нибудь, Тесей, — взмолился Гораций.
— Не могу, — развёл руками Тесей, делая скорбное лицо. — Можете попытаться узнать что-то у Бродмура, но, честно, это бессмысленно.
Бродмур — вернее, Фоули, действующий через помощника — вцепился в Трэверса, как кельпи, и отпускать не собирался. На допросе Тесей не присутствовал, зато имел удовольствие пообщаться с портретом мадам Флинт. С её холста сняли ограничительные чары, не дававшие ей переходить на другие картины, и первым делом мадам где-то разжилась чаем, который медленно пила, рассказывая всё, что видела. Под конец её глаза покраснели, и она спрятала лицо за веером, чтобы промокнуть их платочком.
Тесей не знал в точности, что Трэверс не поделил с Фоули, мог только догадываться, собирать ответ по частям из слухов и того, что сам замечал. На недавно прошедших выборах Фоули обошёл Трэверса и теперь стремился всеми силами укрепить своё положение.
Не Тесею было судить его за методы.
— Гораций, помнится, я обещал вам чай. — Голод скрутил желудок. Сейчас Тесей хотел оказаться как можно дальше от своего кабинета не только потому, что там из еды водился только чай с мятой, но и оттого, что всерьёз опасался наткнуться на пришедшего «поговорить» родственника Трэверса или его покойной жены.
С Макмиллан они условились встретиться через три часа, и не на втором уровне, а в одном из пустующих помещений над Отделом тайн.
— Сейчас я бы не отказался от чего-нибудь покрепче, — пробормотал Гораций.
Они покинули Министерство почти молча. Гораций то и дело стрелял глазами по сторонам, обладай он подвижными ушами, наверняка водил бы ими, силясь расслышать в гомоне последние слухи.
Снег растаял. Умытый талой водой Лондон походил на незаконченный акварельный этюд. Лёгкие щупальца наползающего с Темзы тумана стелились низко над землёй, скрывая дорожную грязь.
— Вы что предпочтёте? — спросил Тесей, сделав глубокий вдох. Прохладный воздух проник в лёгкие, ударил в голову, проясняя сознание. — «Дырявый котёл»?
— Здесь поблизости есть очень неплохой магловский ресторан, — сказал Гораций, указывая на себя палочкой и трансфигурируя сливовую мантию в строгий кофейного цвета костюм. — Вы же не против небольшой прогулки? Как-то всё происходящее… Мне нужна передышка, понимаете?
— Конечно, — кивнул Тесей. Они пересекли отделявшую магический и немагический Уайтхолл границу, неотличимые от респектабельных парламентариев, куривших и обсуждавших лошадей в перерыве между заседаниями.
— Попробуйте здешний йоркширский пудинг и ростбиф, — посоветовал Гораций. Они заняли угловой столик на двоих, почти напротив пианиста, наигрывавшего какую-то классику. — Не «Ритц», конечно, но недурственно, недурственно.
— А вы ценитель, — заметил Тесей. Он на самом деле заказал ростбиф и йоркширский пудинг. Кто знает, удастся ли сегодня поужинать, а пить лекарства на пустой желудок Хелен строго запретила.
— Не назвал бы себя «ценителем», — хохотнул Гораций. Себе он взял стейк и пятилетний шато шеваль блан, чем обрадовал Тесея — небольшая порция вина делала Горация восприимчивей к словам. — Просто иногда душа требует разнообразия. Домовые эльфы хороши, но готовят они без фантазии, то ли дело — маглы.
В качестве аперитива им подали пастис и минеральную воду. Чайного цвета настойка пахла аптекой, но Гораций выпил её не поморщившись.
— Фоули ведёт грязную игру, — с жаром зашептал он, отставляя пустой бокал. Тесей цедил воду. От настойчиво лезущего в нос аромата настойки к горлу подкатил ком, а во рту стало кисло, но он знал, что это скоро пройдёт. Если Гораций не станет хвататься за его руки, встречу можно будет считать даже приятной. — Запомните мои слова, Тесей, этот человек жаждет только власти, тут и в хрустальный шар глядеть не надо.
— Вы за него не голосовали, — уверенно предположил Тесей. Первая реакция на запах алкоголя прошла, теперь он чувствовал себя вполне терпимо и наблюдал за судьёй. Пастис расслабил его, на щеках появился румянец, а хмурая складка на лбу разгладилась.
