Он взялся было за чашку, и светло-зелёный отвар в ней пошёл рябью.

— Знаешь, — тихим, запинающимся шёпотом сказал Дик, — я ведь сначала испугался, что не смогу. Минут пять проторчал перед той дверью, всё войти не мог. И даже когда, как мы обговаривали, начал ссору… — Он сглотнул. — Да твою ж мать! Это же она меня с ним познакомила! Из-за этой суки… — Дик точно подавился воздухом, сцепил зубы. Ладонь, так и державшая сигарету, дёрнулась к груди.

— Ричард, — позвал Тесей, делая несколько шагов вперёд. Подойти вплотную он опасался. Не сейчас, когда Дик едва осознавал, где он и с кем, боялся прикосновений широких ладоней и резких движений. — Дик. Слушай мой голос. Этой женщины больше нет. И Трэверса не будет. Осталось немного, — убеждал Тесей уверенно, немного ласково. Этот тон он давно ещё подслушал у брата, когда тот возился с больными испуганными тварями. — Скоро всё закончится и больше не будет страшно. Слышишь меня?

«Больше не будет страшно». Тесей хотел этого. Хотел убедить в этом себя.

Надрывно всхлипнув, Дик сделал глубокий вдох. Его худая грудь тяжело вздымалась, и сигарету он бросил в пепельницу, чтобы обнять себя руками за плечи.

— Забавно. — Когда вторгшийся в реальность кошмар отступил, Дик смог взять чашку и осушить крепкий мятный отвар в несколько глотков. — Когда мы только познакомились, затеяли всё, я считал, что отомщу за разрушенные мечты о министерской карьере, за унижение. А выходит, я просто хочу перестать бояться. — Ещё один горький нервный смешок. — Ты тоже?

— Да, — просто ответил Тесей, глядя Дику в глаза. Ноги выше колен неприятно покалывало от напряжения, и он переместился на край узкой кровати. — Есть ещё кое-что. — Недолго понаблюдав за Диком, Тесей решил, что сейчас уже можно снова говорить. — Сегодня убили Чэпмена.

— Это не я! — выпалил Дик, округлив от ужаса глаза.

— И не я.

— Значит?.. — Повисла напряжённая пауза. Дик облизнул пересохшие губы. В серо-зелёных глазах заплясали искры лихорадочного возбуждения. — Доказать сможешь?

— Наверняка, — кивнул Тесей. — Нам на руку, если это именно Трэверс, а не кто-то из Глазго. Это значит, что он напуган и смотрит не в ту сторону.

На стене, оклеенной старомодными тканевыми обоями с крупными цветами, на которых кое-где от сырости проступили тёмные пятна, висел календарь с лениво прохаживающимися туда-сюда сфинксами.

— В худшем случае послезавтра Отдел тайнописи разберётся с шифром. Министерская директива обяжет их, получив такие шокирующие результаты, предъявить их Министру. У Фоули с Трэверсом давно конфликт, так что откладывать проверку не будут.

— Лишь бы он сам её себе не организовал, — криво ухмыльнулся Дик. — Я, конечно, нож и портрет не на пороге положил, но мало ли.

— Отвлеку, если что, — преувеличенно беспечно отозвался Тесей, и Дик побледнел.

— Тесей! Даже не думай! Не надо!

Тот отвёл взгляд, уставившись на уголок подушки. Пышная и очень мягкая, в такую удобно было вцепиться, обхватить руками и коленями, беззвучно воя. Наволочка терпко пахла лавандой, и этот пряный запах немного успокаивал. Наверное, всё ещё не выветрился, но Тесей не стал наклоняться и проверять.

— Да, — дрогнувшим голосом сказал Тесей. Пиджак словно бы потяжелел раза в три, виски знакомо укололо. Засыпать ему сегодня только с зельем сна без сновидений. — Вряд ли Трэверс наведается в «Гринготтс», в сейфе же ничего запрещённого нет, зачем ему.

Голова закружилась, когда Тесей встал. Иногда от мигреней помогали долгие прогулки, но он не был уверен, что найдёт в себе силы дойти до той же Чаринг-Кросс. Горячая ванна с календулой — вот что поможет сейчас, когда тело напряжено так, точно ему нужно поднять многотонную гирю, как магловскому цирковому силачу.

— Я ещё тут побуду, — сказал Дик, наблюдая за сборами Тесея. Меж пальцев тлела очередная сигарета. Свободной рукой он наматывал на палец прядь волос. В сумраке они уже не казались такими рыжими, как на свету, и веснушки стали едва различимы. — Удачи нам, да?

— Вроде того. — Тесей взялся за дверную ручку. Себе, чувствующему, как редкая дрожь пробегает по суставам, а сердце нет-нет да собьётся с ритма, он желал бы выдержки.

Молодая бельгийка пробежала мимо, счастливо улыбаясь и прижимая к груди букет белых лилий.

К горлу подступил солёный ком.

Мерлин… Похороны!.. Только бы не потребовал утешить после похорон…

***

Год назад

Тесей не должен был слышать этот разговор. Не отличавшийся особым фатализмом, он не верил, что судьба привела его к приоткрытой двери в будуар. Он хотел уточнить что-то у Трэверса, прежде чем они устроятся в кабинете и полночи проведут за подготовкой доклада для Министра — североирландское подразделение прислало отчёт только утром, пропустив все сроки, и над выяснением причин такой задержки тоже нужно было потрудиться.

— Поаккуратней с этим мальчиком. — Миссис Трэверс обладала томным, тягучим голосом, и слушать её было все равно что жевать патоку. — Не хотелось бы хоронить такую красоту в самом расцвете.

Тесей так и замер с занесённой для вежливого стука рукой. Вытащив палочку, он отточенными движениями наложил маскировочные чары, а потом подслушивающие, приложив палочку к уху — дверь была приоткрыта недостаточно, чтобы сделать это без магии, просто миссис Трэверс говорила громко. Выпила?

— Ты напрасно волнуешься, дорогая, — мягко отозвался Трэверс. Следом звякнуло стекло, но звука льющегося напитка не последовало.

— Если ещё кто-то на себя руки наложит, этим заинтересуются. Мне будет сложнее замять.

— Ш-ш-ш. — Судя по шагам, Трэверс пересёк спальню и остановился у постели жены. — Я подготовил Тесею командировку в Персию. Работы всего ничего, так что пусть отдохнёт, развеется.

— Солнечный свет положительно влияет на нервы, да-да, — тихо рассмеялась миссис Трэверс. — Может, и нам стоит съездить куда-нибудь, в Алжир или в Египет? Мы давно никуда не выбирались.

— Обязательно, дорогая. Спокойной ночи.

Тесей бесшумно отошёл и быстро спустился до середины лестницы на первый этаж. Странное чувство поселилось в груди. Как на допросе подозреваемого, очевидно что-то скрывающего, разум зацепился за незначительное несоответствие и теперь распускал по ряду гобелен, скрывающий под собой что-то ещё. Что-то очень страшное.

— Тесей! — позвал его Трэверс из глубин второго этажа, и он поспешил на голос, точно отреагировавший на команду выдрессированный пёс. — Я думал, ты уже в кабинете. — Трэверс выглядел недовольным, а ещё каким-то… обескураженным? Раньше Тесею не доводилось видеть его таким.

— Засмотрелся на картины, — соврал он, следуя за Трэверсом по коридору. Тот фыркнул. Живопись не была ему по вкусу, а все немногочисленные натюрморты и совсем уж редкие портреты в доме были данью уважения предпочтениям жены.

— Так что там с ирландцами? — спросил Трэверс, садясь за стол и магией придвигая кресло для Тесея. На подносе стоял чай и флакон бодрящего зелья, пару капель которого Трэверс тут же добавил в свою чашку.

Доклад позволял здорово отвлечься, и Тесей не заметил, как текло время, подкатив к полуночи, а после и перевалив за неё. Магические светильники горели ярко, заменяя дневной свет, и голова благодаря зелью оставалась ясной.

Они спорили о содержании последних абзацев, когда Трэверс поднял руку и прикоснулся. Плечо, шея, Трэверс гладил ласково, но не неторопливо, как делал, когда хотел, чтобы Тесей разделся или просто встал на колени. Пальцы легли на щеку, затем соскользнули стремительно. Тесей выдохнул со скрытым облегчением. Не сейчас, сейчас не надо, потому что… Что-то не так.

— Нет, всё-таки лучше подать это изящнее. — Трэверс вернулся к докладу, точно ничего и не было.

— Не согласен, — возразил Тесей. — Но можно сделать так…

Гобеленовая нить осталась на краю сознания. Зудела, как заноза.

Он что-то упускает.

В отличие от британского Министерства, скрытого под Лондоном, Вэзарат находился там, где предпочитали селиться персидские маги — в пустыне. Старый, старше Хогвартса, прекрасный дворец выныривал из-за мощной завесы чар посреди желто-серого ничего, из которого, казалось, и состояла вся Персия, кроме обжитых людьми мест.