— И нет, — Дилан уверенно отвечает. — Я никогда не думал о самоубийстве, — правда медленно уплывает взглядом в сторону, вдруг осознав. — Но в определенные моменты мне охота прострелить себе плечо, — не требуется пояснять, Оушин понимает, о чем идет речь, поэтому молча кивает головой, сделав последний шаг вниз, ступив на темный холодный паркет. Не успевает сориентироваться, начав крутить головой, дабы вспомнить, где находится кухня. Этот дом слишком велик для неё, девчонка только приехала, а уже блуждала раза два или три.

— Почему не спишь? — О’Брайен покачивается с пяток на носки, раз уж пересеклись, можно и потрепать языками. — Я думал, все детки давно уложены в кроватки.

Оушин топчется на месте, продолжая потерянно озираться:

— Пить хочу, — вздыхает, чувствуя ту самую знакомую мини-панику, разгорающуюся в груди. — А ты?

— Дэн иногда храпит, — Дилан улыбается, указав кивком в сторону одной двери. — Кухня там.

И мини-паника развеивается, не оставив после себя никакого «послевкусия» в виде неприятного дискомфорта. Тея становится эмоционально читаемой, раз уж О’Брайен понимает, что она растеряна. Девушке стоит быть сдержанной в выражении своих чувств, иначе, рано или поздно, её поймают на лжи.

Кивает головой, заметавшись взглядом по полу, и нервно расчесывает пальцами волосы, спешно направившись в указанном направлении. О’Брайен уже думает оставить девчонку в покое и вернуться в комнату, а то вдруг Дэн начнет бубнить, а ему никто не ответит? Тогда этот долбанный лунатик пойдет искать «собеседника» и поднимет на уши весь дом.

Но кое-что не дает Дилану покоя, и он притормаживает у подножья лестницы, напряженно куснув нижнюю губу, и с проявившейся на лице хмуростью оглядывается:

— Эй, ты… — замолкает, прервавшись, отчего его обращение звучит грубо. Тея оборачивается, взявшись руками за край стены, и по-детски хлопает ресницами, уставившись на парня, который молчит, стуча зубами, ведь не имеет понятия, каким образом ему спросить? В его голове это звучит примерно так: «Ты, кровопийка, меня укусила?» или «Каннибализм — это нехорошо», или… Есть множество вариантов, но почему-то не способен выдавить даже самый примитивный, отчего ситуация приобретает знакомую неловкость. Оушин вопросительно моргает, наклонив голову, и отважится разрушить повисшее натянутое молчание:

— Что?

— Ничего, — боже, это звучит так грубо, что Тея без сомнений верит, что проблема в ней. Нет, правда. Она внезапно решает, что сделала что-то не так, поэтому чувствует вину, и опускает голову, с напряженным видом скрываясь за дверью кухни.

А Дилану остается только раздраженно вздыхать и гневно мять кожу шеи. В чем дело? Он ведь на хрен гений в области коммуникабельности.

Вот и поговорили, черт возьми.

***

Приятные и светлые воспоминания детства кружат голову не только Дилану, но и его матери. Роббин наслаждается знакомым внутренним покоем от пребывания в родном доме, в котором, спустя столько лет, продолжают витать знакомые ароматы, вызывающие ассоциацию с давно канувшими в прошлое событиями. Женщина готовит себе кофе. На часах половина двенадцатого, она неплохо проспала, но на природе так и тянет подольше поваляться в кровати. Хорошо, что дети уже выросли, они сами способны позаботиться о себе, хотя Роббин не сомневается, что ребята встали не раньше её. Правда, когда женщина проснулась, парни, например, уже чем-то занимались на заднем дворе, и только приблизившись к окну мисс О’Брайен поняла, что эти двое играют в футбол. Странно видеть Дилана таким энергичным с утра. Может быть, и он чувствует себя спокойно в стенах этого дома?

Роббин слышит голос Брук со стороны коридора и надеется, что девушка заглянет на кухню, но буйная девчонка, кажется, заприметив возню парней на улице, спешит скорее присоединиться к ним. И, судя по тому, сколько силуэтов Роббин разглядывает за стеклянной вставкой двери, Тея следует за Брук. Хорошо, что Оушин нашла с ней общий язык. По крайней мере, девчонка не избегает общения с ней.

— Так-так, — у Брук элегантная кошачья походка. Тея уверена, многие люди сворачивали головы, прослеживая за её передвижением. Она такая легкая, при этом женственная. Девушки выходят на задний двор, Оушин держится чуть позади на вид уверенной в себе Реин. Девушка не чувствует холода, выходя в кофте и коротких шортах. Оба парня отвлекаются от игры, прекратив пытаться отнять друг у друга мяч. Брук подходит ближе к ним, с игривой улыбкой и огоньком задора в глазах принявшись завязывать хвост из волос:

— Утренняя тренировка? — дергает локоны, поставив руки на талию. — Я в деле.

Дилан даже во время занятия спортом успевает покурить, и сейчас он вынимает сигарету изо рта, выпустив никотин в сторону:

— Ты с нами? — усмехается, явно намекая на неспособность Брук соревноваться с противоположным полом, что вызывает ответное возмущение:

— Что еще за удивление? — перехватывает мяч, катившийся к Дэну, и с уверенностью заявляет. — Мы вам задницы надерем, — оглядывается на Оушин. — Идем, Тея.

Бледная худая девушка, всё это время державшаяся позади, питает надежды остаться не вовлеченной в происходящее, а просто понаблюдать со стороны, с напряжением сжимает пальцами плечи сложенных на груди рук:

— Я не умею, — качает головой, нервно отступая назад, но Брук, у которой с легкостью отнимает мяч Дилан, надеется на помощь подруги по несчастью, поэтому разворачивается, спешно потащив девчонку за собой, вовлекая в игру:

— В футболе самое главное уметь ставить подножки, чем ты и займешься, а я буду отбирать мяч.

— Эй, — Дилан не замечает, как тушит кончик сигареты о свое запястье, чем привлекает хмурое внимание Дэниела, который так же не против держаться в стороне от игры. Теперь, когда в неё вступает Брук.

— Чему ты учишь ребенка? — О’Брайен бросает сломанный окурок в кружку с недопитым кофе, которая стоит на влажной траве.

— Выживать среди мужчин, — Брук охотно вступает в игру, в отличии от Теи, которая продолжает топтаться рядом с ней.

И они все попадают под чуткое наблюдение.

Женщина подходит к двери со стеклянной вставкой, одной рукой обнимает себя, крепко сжав плечо, другой удерживает кружку горячего кофе возле губ, прерываясь от размышлений, дабы заинтересованно проследить за происходящим на заднем дворе. Уголки губ поднимаются. Улыбка проявляется на сонном лице, погруженном в свои личные переживания. Брук пытается доказать, что умеет играть в футбол. Ей удается отбирать мяч только у Дэниела, который просто избегает излишнего взаимодействия с девушкой, чего не боится О’Брайен, без раздумий мешающий Брук забить гол в подобие ворот — две кружки, стоящие на земле. Роббин безысходно вздыхает, качнув головой. Вот балбесы. Разобьют — прикончит их.

Переводит внимание на Тею, которая мешкает, чувствуя себя потеряно. Она всё также топчется на месте и держит руки сложенными на груди, поворачивая голову вслед за мячом, который пинают ребята. И её охватывает паника, когда этот круглый предмет катится к её ногам. Серьезно? Она понятия не имеет, что с ним делать, но слушается Брук, которая быстро шагает к «воротам», прося дать ей пас. Оушин отчасти понимает, что ни Дилан, ни Дэниел не станут играть с ней так, как с Брук, поэтому считает, что сможет немного повести мяч вперед, чтобы, ударив, точно передать его девушке, которая смеется, не позволяя Дэну выйти вперед, иначе он примет мяч вместо неё. Тее даже нравится толкать носком круглый и упругий предмет, но её увлеченная деятельность прерывается, когда О’Брайен, пару секунд шагавший за её спиной, решает взять ситуацию в свои руки. В прямом смысле. Если он легонько пихнет Тею, как поступает с Брук, то он точно ей что-нибудь сломает, поэтому берет девчонку под руки, без особого труда подняв так, что Оушин начинает дергать ногами навесу, ладонями сжав его запястья.

Роббин прекращает улыбаться.

— Так нельзя! — Брук не успевает как следует возмутиться. О’Брайен прицеливается, хорошенько ударив по мячу, который пролетает между ног Брук, покатившись в «ворота». Девушка пару раз оглядывается, раскинув руки, и с прежней улыбкой, всё ещё якобы возмущенной, восклицая: