— Красиво, да?

С головой отдаюсь ощущениям, окутывающим меня, оттого, наверное, не замечаю чужого присутствия. Женский голос звучит тихо, правда, меня встряхивает от неожиданности. Резко оборачиваюсь, опустив руки, и напугано смотрю на Брук, закутывающуюся в теплый плед. Теперь ветер бьет мне в затылок, и волосы без остановки лезут в лицо, мешая четко видеть девушку, которая… Как давно она здесь? И почему? Неужели видела, как я ушла?

Брук мягко улыбается, медленно перебирая ногами. Её всегда идеально уложенные локоны волос теперь в большем беспорядке. Мне приходится откинуть шок и вернуть себе напряжение. Киваю головой, с недоверием следя за Брук, которая встает рядом со мной, уставившись вперед, на горизонт. Так необычно, она… Она выглядит такой уставшей и её глаза, под воздействием ветра, слезятся. Девушка с наслаждением глотает воздух, крепче обнимая себя руками:

— На самом деле, я уже была здесь, — шепчет, мне приходится напрячься, чтобы слышать её. Почему-то… Присутствие Брук не лишает меня возможности поддержать внутреннее успокоение. Это странно, но возникает чувство, словно девушка ощущает нечто похожее. Будто бы мы воспринимаем это место одинаково. По крайней мере, я могу прочесть это в её глазах.

— Дилан приводил меня, — Брук тепло улыбается, вспоминая приятные моменты, а я моргаю, повернувшись всем телом обратно к горизонту, и мечусь взглядом по океану, не зная, что так будоражит тяжелый камень в груди:

— А вы… — хочу уточнить, но не знаю, как спросить о подобном. Но Брук понимает, о чем я, и пожимает плечами, сохраняя уже печальную улыбку на уставшем лице:

— Не знаю, — на её лице читаю неподдельное напряжение — видно, её выматывает такая неопределенность в отношениях. — Честно, — признается, вздохнув. — Но… — моргает, кончиками пальцев осторожно смахивая мелкие слезы с краев глаз. — Очень на это надеюсь, — начинает кивать головой, будто в первую очередь стараясь убедить себя в лучшем исходе. — У него свои сложности, поэтому мне остается только ждать, когда он примет их и сможет ответить мне взаимностью, — уголки губ опускаются, а взгляд продолжает медленно скользить по горизонту. Я с интересом наклоняю голову, не в силах побороть возрастающее любопытство:

— Ты его любишь?

Брук на мгновение опускает глаза, приоткрыв рот. Пару секунд молчит. Поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня, и не может сдержать улыбки:

— Почему ты так это произносишь? — действительно. Мой вопрос звучит с таким… Не могу описать. Это не похоже на удивление, это, скорее, неверие, сомнение. Приходится объяснить:

— Просто… — дергаю край рубашки, отводя глаза. — Мне всегда было интересно посмотреть на человека, который испытывает это чувство, — признаюсь, устремив внимание на черный горизонт. — Не верю, что оно реально, — не хочу нагонять унылость, но это правда. Я не верю в существование этого чувства. Но Брук не разделяет моей меланхолии и с широкой улыбкой элегантно откидывает локоны волос с плеча:

— В таком случае, смотри, сколько влезет, — и смеется. Смотрю на неё. Поистине, такой человек привлекает внимание и к нему хочется тянуться. Не пойму, что в Брук такого особенного, но мне хочется говорить с ней.

— Верно, — девушка дергает коленом, будто мой вопрос всё-таки вызывает у неё скованность. — Я думаю… — моргает, пристально смотря на океан. — Я думаю, я влюблена в твоего брата, — прикусывает губу, после скользнув по неё кончиком языка. — Сильно.

Здорово. Наверное. Мне не понять. Я никогда не испытывала такого чувства. Даже влюбленности. Был человек, в котором испытывала потребность и нужду, но… Не знаю, сравнимые ли это понятия? Любить и нуждаться. Думаю, это одно и тоже. Поэтому я вряд ли в кого-нибудь когда-нибудь влюблюсь, но определенно могла бы испытывать необходимость. Только вот вряд ли подобное повторится.

Приходится вернуться из своих мыслей, когда Брук делает еще пару шагов к краю, вызвав тем самым у меня интерес. Она подходит так близко, что мне кажется, её вот-вот должно сбить с ног вниз, но она устойчиво стоит на месте, глубже вдохнув:

— Это место… Я чувствую себя здесь… — пытается подобрать слова, дабы описать свое состояние. — Так спокойно, — хмурится, качнув головой. Нет, она хочет иначе выразиться. Вернее. И меня охватывает неоднозначное волнение, когда девушка находит правильное описание:

— Свободной, — сглатывает, как и я. — От всего, — откуда-то берется грусть в её голосе. Она стоит ко мне спиной, но её плечи заметно сутулятся, а ладони немного спускаются по ним, отчего и плед спадает к локтям. Какое-то время мы молчим. Брук будто бы набирается сил, чтобы развернуться и продолжить говорить со мной, терпеть мое присутствие рядом. Возможно, будет лучше, если я оставлю её одну, но не успеваю сделать шаг назад, как девушка разворачивается с прежней улыбкой, только вот взгляд поглощен каким-то собственным внутренним переживанием.

— Давай задержимся? — совсем не ожидаю услышать подобное предложение, но мне правда не хочется уходить. Брук немного разводит руки, раскрывая теплую ткань, защищающую её от холода:

— У меня есть плед, мы не замерзнем насмерть, — смеется, вдруг осекаясь. — Хотя, я была бы не против умереть в таком красивом месте, — она произносит это так убежденно, что я не могу проигнорировать восторг, который вызывают у меня эти слова, и мои глаза сверкают искренними эмоциями, а голова кивает:

— Я тоже, — честность.

Всего на мгновение возникает страх. Каким образом отреагирует Брук на мое согласие и реакцию? Но никак. Она продолжает улыбаться мне и снимает с плеч плед, полностью раскрывая его, чтобы мы могли на него сесть и укутаться.

Не думала, что когда-нибудь с удовольствием разделю с кем-то свое одиночество.

Мне понравилось молчать с Брук.

========== Глава 16 ==========

Дилан О’Брайен хорошо знал своего дедушку. Он был человеком суровым, жестким и прямолинейным. Наверное, это единственный человек, сравнение с которым парня не злит. Дилан чувствует себя довольным, часто слыша от Роббин о том, как он похож на её дедушку. О’Брайен уверен, именно от этого крепкого мужчины ему досталось столько не совсем приятных качеств, но именно на них строится его характер в целом. Отсутствие бараньей стойкости точно бы привело к скорому саморазрушению и постоянному чувству подавленности.

Парень стоит в коридоре прихожей, погруженной в ночной мрак, и бесцельно изучает висящие на темной стене охотничьи ружья. Помнит, ему было проще называть его дедушкой, хотя на самом деле он являлся прадедом.

Дедушка учил его стрелять. Он почему-то был убежден, что мальчишке необходимо обладать таким навыком. Бывшие военные никогда не смогут оправиться от стресса, пережитого на фронте. Роббин понимала это, поэтому не препятствовала попыткам дедушки обучить её сына стрельбе. У Дилана плохо получалось, но старый мужчина основательно взялся за его воспитание, поэтому даже сейчас О’Брайен уверен, что способен подстрелить чайку с повязкой на глазах, ориентируясь по её звонкому крику.

Скучает ли он по тем временам? Определенно. У парня было мерзкое детство в целом, но тот короткий период, что они жили здесь, — полон самых ярких впечатлений. И благодарить за это стоит грозного и нелюдимого мистера О’Брайена. После смерти жены он нашел для себя отдушину в мелком и непослушном сорванце, которого приходилось вечно таскать за уши.

Дилан сдержанно улыбается, вспоминая, как часто дедушка колотил его ремнем за его проказы. Парень держит ладони в карманах теплой кофты, но одну всё же приходится вытащить на холодный воздух, чтобы начать мять затылок. Только что мощно «цапнуло». Даже мурашки проявились на коже рук. Глаза привыкают к темноте. Теперь он может четче разглядывать ружья, на каждом из которых выгравировано имя владельца.

— Ты когда-нибудь думал застрелиться?

О’Брайен даже пускает смешок, на секунду прикрыв веки, и со вздохом шепчет:

— Знаешь, мне даже не нужно прикидывать, кто именно задает мне этот вопрос, — прячет замерзшую ладонь обратно в карман, повернувшись всем телом к худой девчонке, стоящей на последней ступеньке мощной лестницы. Как долго Тея стоит здесь? Смешно, но что если она наблюдала за ним? Вполне возможно, учитывая интерес девушки по отношению к людям вокруг. Оушин не меняла одежду? Либо она еще не ложилась, либо спит прямо в рубашке и джинсах.