Парень касается шеи, пощупав её кожу. И сильнее хмурит брови, осознав: на коже действительно что-то есть. Отметина.

Лениво вынимает телефон из кармана кофты, и включает камеру, подняв аппарат к шее и ключицам. Щурится, пальцами оттягивая кожу. Что за отметина? Он давит на неё, понимая, что похоже это на…

След от укуса. Когда Брук успела укусить его?

Поворачивает голову, опуская телефон, когда на кухню входит сонная Тея. Её глаза отказываются раскрываться, она отчаянно трет веки пальцами, покачиваясь при ходьбе, и еле добирается до стола, слепо похлопывая по спинке стула. Выдвигает его, зевнув, и садится, наклонив голову в сторону. Глаза прикрыты. Поэтому девушка не замечает, что находится под наблюдением парня. Он убирает телефон, пытаясь вспомнить, когда именно вчера Брук так сильно укусила его, но она не трогала его шею подобным образом. Дилан потирает отметину ладонью, наклонив голову в разные стороны, и вздыхает, решая просто забить на это. Сегодня ему всё равно.

— Доброе утро, — по ушам бьет звонкий голос матери, которая бодрым шагом входит на кухню, заставив Оушин моментально откинуть сонливость, вздрогнув. Да и парень не ожидает такого, поэтому стреляет резким взглядом в Роббин, сжав ладони в кулаки, когда она крепко обнимает его, проявив материнскую нежность:

— Соскучилась, — пищит, чмокнув парня в макушку, отчего тот морщится, не ожидая подобного после их телефонного разговора.

— Тебя не было три дня, — намекает, что радость женщины нелепа, но она плюет на его замечания, направившись к Тее, которая замирает, когда Роббин обнимает её, так же звонко повторив:

— Я всё равно скучала, — хлопает девушку по плечам. — Так, — с улыбкой шагает к холодильнику, схватив по дороге фартук. — У меня шикарная идея.

— Черт, — Дилан выдыхает, прикрыв глаза. Тея с любопытством наблюдает за их поведением, улыбаясь с каждой реакции, которую демонстрирует парень в ответ на слова матери. О’Брайен обращает на девчонку внимание, щурясь с раздражением, будто намекая, что ей не стоит сейчас подливать масла в огонь своим поведением. И Оушин отводит глаза, сжав губы, а руки сложив на груди.

Роббин открывает холодильник, вынимая пару яиц, чтобы приготовить небольшой кекс на завтрак:

— На этих выходных мы кое-куда поедем.

— Только не на ферму, — Дилан качает головой, пальцами массируя лоб.

— На ферму, — женщина радостно заявляет и поднимает руки, сжав куриные яйца, а Дилан лбом падает в стол, принявшись биться им о его поверхность:

— Господи.

— Что? — Тея смотрит на Роббин, которая принимается взбивать веничком яйца. — Что это за место? — девушка скачет взглядом с женщины на парня, проявляя заинтересованность.

— Тебе там понравится, — Роббин оглядывается на Оушин, улыбаясь и уверяя. — Возьмем Дэна, — предлагает, видя, как сын продолжает биться лбом об стол. — Отдохнем. Горы, лес и никакой Стейси, — улыбается, но… Уголки губ опускаются. О’Брайен садится прямо, обреченно вздохнув, и продолжает пить кофе, не реагируя иначе на идею матери. Тея внимательно обдумывает слова женщины, но по-прежнему не знает, как относиться к её внезапному решению поехать куда-то вместе. Она будет чувствовать себя крайне неловко.

Роббин отворачивается, продолжив взбивать яйца.

Натянутость в отношениях возвращается.

========== Глава 15 ==========

Солнечное и теплое осеннее утро. За окном яркое голубое небо, виден сверкающий горизонт океана. С улицы через открытую форточку проникает шум ветра, голоса людей и крики чаек. Так спокойно, даже некомфортно. Дилан мешает кофе в кружке, выглядит сонным. Он неплохо высыпался последние несколько дней, несмотря на неприятные ощущения, которые пока не так сильно влияют на его настроение и состояние. О’Брайен может какое-то время чувствовать себя «нормальным», до тех пор, пока его не накроет очередное усиление дискомфорта. Поэтому парень пытается пропустить через себя мгновение, когда его ничего не мучает. Да, в шее и плечах зудит, но не критично. Совершенно. Будто комары кусают.

Необычно, что он ощущает себя столь невозмутимым в такой день, когда утром напряжение витает в каждой комнате, и причина тому — спешные сборы. Кажется, Роббин вообще не умеет расслабляться. За что берется — ко всему подходит с глобальной ответственностью. Вот и сейчас О’Брайен, мирно попивающий кофе у окна, обращает расслабленный взгляд на мать, быстрым шагом свернувшую в светлое помещение.

— Так, — женщина спешно бродит по кухне, что-то ищет, не сразу обратив внимания на сына. Тот медленно шагает к кухонной тумбе, параллельно отодвинув стул у стола, и его скрип отвлекает Роббин, доставшую с полки несколько упаковок необходимых лекарств:

— Ты уже собрался? — женщина с прежней спешкой направляется обратно к двери, с долей надежды интересуясь, остановившись на пороге кухни, и оглядывается на Дилана, который с равнодушием растягивает губы, опираясь поясницей на тумбу, и поднимает кружку с кофе выше, как бы намекая, что он не начнет двигаться, пока не допьет.

— Дилан! — Роббин топает ногой, но осознает, что ничего с этим типом не поделаешь, он правда не начнет функционировать без кружки кофе. — Нам выезжать скоро! — напоминает о необходимости поторопиться, а Дилан уже перескакивает взглядом на появившуюся за спиной матери худую девчонку, нервно поправляющую свой неаккуратный пучок из волос.

Роббин что-то бубнит под нос, уходя в свои мысли о сборах вещей, и выскакивает с кухни, бросая взгляд на настенные часы, затем на свои, наручные. Тее приходится сделать шаг в сторону, чтобы не быть сбитой с ног. Да, увлеченная чем-то мисс О’Брайен опасна для жизни. Возможно, данная черта характера передалась и её сыну, но в менее «агрессивном» выражении. О’Брайен продолжает со спокойным видом попивать кофе, прислушиваясь к беготне матери в прихожей, и вздыхает, отталкиваясь копчиком от края тумбы:

— Сборы с моей матерью невыносимы, — не уверен, что получит ответ от Оушин, уже привыкает к тому, что диалог с ней больше напоминает монолог, но Тея вполне расположена к беседе. Её эмоциональное состояние ровное, внутри кромешный штиль, так что девушка ощущает в себе силы вступить в разговор. Она проходит на кухню, часто оглядываясь на прихожую, и оттягивает рукава рубашки, сжав их пальцами:

— Что хуже? — поворачивается к парню, садящемуся за стол, и с задумчивым видом задает ему вопрос. — Воскресный день уборки или приготовление к совместной поездке? — она выглядит так серьезно, когда спрашивает, возможно, её на самом деле интересует ответ, но сам вопрос вызывает у Дилана довольную улыбку:

— А я смотрю, ты теперь шаришь, — указывает на неё кружкой, с одобрением кивнув головой. — Добро пожаловать в семью, — шутит, ведь когда ты начинаешь разбираться в тараканах Роббин, только тогда можешь считать себя настоящим членом в чем-то безумной семейки О’Брайен.

Тея по-детски улыбается, правда, на лице остается волнение, вызванное предстоящей поездкой. Это определенно нечто новое для нее, и девушке отчасти страшно, но при этом интересно. Ее впервые охватывает такое неоднозначное чувство, от которого тянет кусать ногти. Оушин берет фильтр с водой, принимаясь наполнять стакан. В последнее время мучает голод. Подобного сильного желания что-нибудь скушать раньше не ощущала, оттого это напрягает, заставляя девчонку забивать желудок водой. Берет стакан, желая вместе с ним направиться обратно в комнату, где Роббин помогает ей собрать немного вещей в дорогу, но девушка оборачивается, сделав один короткий полушаг от кухонной тумбы. Ее спокойный взгляд привлечен тем, чем занимается О’Брайен. Парень сидит за столом, сутуля плечи, и ладонью мнет затылок, наклоняя голову в сторону, будто пытаясь растянуть мышцы, уняв их натянутое напряжение, но кроме этого он старается снизить ощущение жжения в шее, которому не позволит усилиться. Больно часто его стала мучить подобная мнимая боль. Дилан хмуро морщится, задумываясь о принятии успокоительного. Впихнуть внутрь что-то, что снимет напряжение. Проводит короткими ногтями по коже, скользнув до выступающих ключиц. Неприятное покалывание не скроет зуд. Главное, держать его под контролем.