Пока он дома

Пишу это нескладное сообщение, не следя за пунктуацией и прочими правилами правописания. Набор слов. Сумбурный поток, подкрепленный моей усталости от происходящего.

Надо успеть, пока он здесь

Слышу дверной хлопок. Застываю. Отдаляющиеся шаги. Хмуро улавливаю шарканье, надавив на кнопку отправления, и быстро выскакиваю в коридор, оглянувшись по сторонам. В темноте звуки тонут, мне с трудом удается понять, откуда раздается шум. Первый этаж. Спешу к лестнице и хватаюсь за край стены, вышагнув из-за неё к ступенькам. Дилан набрасывает капюшон, закрывая за собой входную дверь.

Нет

Не убегай

Моргаю, кинувшись вниз. Поскальзываюсь, но перила помогают устоять на ногах. Прижимаю телефон к груди, чувствуя постоянную вибрацию входящего звонка. Тело не готово к подобной нагрузке. Перед глазами вспыхивают белые пятна, когда дергая дверь, выскользнув на влажное крыльцо.

Когда-то я дала обещание

что постараюсь быть полезной, чтобы затем уйти

Над головой черный купол, дождь крупными каплями сыплет на землю, мешая мне разбирать окружение. Дилан, сутулясь и спрятав в карманы кофты ладони, направляется к криво припаркованной машине. Морщусь, спустившись с крыльца, и босая, ступая по лужам, по скользкой траве, несусь за ним, плюясь дождем, обливающим тело. Одежда тяжелеет.

Но теперь я хочу быть полезной, чтобы остаться

Не могу предположить, откуда берется столько выносливости. Я преодолеваю расстояние от дома до тротуара соседнего участка, возле которого припарковался О’Брайен, и вытягиваю руку, с силой вцепившись пальцами в его промокшую кофту. Дилан не успевает оглянуться, как мои ладони цепко скользят по его талии, крепким узелком связавшись в районе солнечного сплетения. Прижимаюсь к его спине, оттягивая назад, а он настолько опьянен травкой, что чуть ни теряет равновесие. Хватается за забор, повернув голову. Чувствую, как режет взглядом мой затылок, но к черту тебя и твое возмущение, придурок. Я заставлю тебя остаться. Даже если ты навредишь мне.

Стоим вот так. Два идиота под проливным дождем, застилающим всё перед глазами. Смотрю в асфальт, мокрой щекой прижавшись к ткани.

Слышу шум мотора, но звучит отдаленно. Наивно надеюсь, что это приехала Роббин с Эркизом, но это было бы слишком хорошо и удачно для мира, в котором мы существуем.

Ветер тормошит прилипшие к шее волосы. Покрывает кожу мурашками. Не чувствую холода. Все мысли лишь об одном — задержать. Поэтому когда Дилан начинает двигаться, меня бросает в жар от паники — и я крепче стискиваю руки, подтвердив свое нежелание уступать.

Но О’Брайен не избавляется от моих рук. Он просто шевелится в их узком кругу, поворачиваясь ко мне всем телом, а потому теперь мне приходится откинуть голову назад. Теперь носом утыкаюсь в его грудь, всё еще с напряжением ожидая резких действий с его стороны.

Шум мотора затихает. Сквозь шум дождя слышу хлопок дверцы.

Но полностью отдана главной задаче. Придаю своему лицу как можно больше решительности и поднимаю глаза, установив с парнем зрительный контакт, но встречаю в его глазах вовсе не раздражение, отчего выдыхаю через губы, оставив их разжатыми.

Дилан нежно водит большими пальцами по локтям моих рук. Его взгляд вдруг отражает смирение, которого я никак не ожидала увидеть. А потому так глупо хлопаю ресницами, открывая и закрывая рот подобно рыбе. Но всё еще боюсь, что мне это кажется, поэтому продолжаю крепко сжимать ткань одежды на спине.

О’Брайен глубоко вздыхает, выпустив с губ пар, который разбивают капли дождя. Его голова устало наклоняется, веки с силой сжимаются. Утыкается лбом в мою макушку, заставив меня чуть отвести взгляд в сторону. Дыхание касается переносицы. Не двигаюсь, словно могу спугнуть.

Вновь грудь наполняется теплом. Вновь наступает тишина. Наша. Одна на двоих, которую мы разделяем, чувствуя знакомое родство.

Уголки моих губ дрогают, улыбка напряженно возникает на мокром лице. Телефон давно лежит где-то в ногах и продолжает вибрировать. Дилан скользит мокрыми пальцами по моей шее, сдавив в районе затылка, и приподнимает мою голову. Прикрываю веки, хватая морозный воздух ртом, когда его губы холодом касаются виска. Дрожью обдает спину. Ладони смещаются на изгибы его локтей, доверительно отдаюсь ощущениям, отдалившись от задачи контролировать ситуацию.

Мне не нравится это слово

Но

— Я тоже, — шепчу, ощутив, как внутри всё противоречит моим мыслям, вызывая приступ тошноты, но борюсь с Деградацией, признавшись:

— У меня к тебе больше, чем ты думаешь.

Дилан прижимается щекой к моей щеке, сильнее склонив голову. Рвано дыша, я старательно противостою Деградации, повторив:

— Я тоже.

«Тея. Я люблю тебя».

— Тоже, — нет, это неправильное слово, но, думаю, на самом деле оно предполагает не какое-то конкретное чувство, а совокупность многих. И потому я принимаю его, таким образом кратко выражая, что чувствую.

Топот ног. Шаги. Те самые.

Нехорошее чувство кольнуло в груди, заставив меня отпрянуть от парня, чтобы отыскать источник того самого шума.

Сознание канет. Разум меркнет, не веря, не доверяя, не…

Комок звуков встревает в глотке, а глаза отказываются воспринимать, ведь этого больше не должно быть.

Не соображая с необходимой ясностью, дергаю Дилана на себя, когда мощный на вид толстый мужчина в капюшоне черной куртки внезапно выскальзывает из-за спины парня, вынув ладонь из кармана.

Спотыкаюсь о бордюр, вскрикнув, а О’Брайен, отвлекаясь, подхватывает меня, не своевременно оглянувшись на мужчину, который хватает его за плечо, с размаху нанеся удар второй рукой в живот. Дилана моментально скрючивает. С его губ срывается непонятный хриплый звук, а тело горбится, пока свободная от меня ладонь хватается за запястье мужчины. Я всё-таки падаю на асфальт, но Дилан крепко держит мой локоть. С ужасом взгляд врезается в рукоятку ножа, острие которого проходит слой одежды, добравшись до кожи и успешно пронзив её.

Застываю, осознав, что не могу глотнуть кислорода. Мужчина мощным рывком выдергивает холодное оружие, не жалея сил пихнув от себя О’Брайена. Ноги парня заплетаются от нетрезвости и болевого шока. Он спотыкается о бордюр, рухнув на спину, свободной ладонью схватившись за «порванный» бок живота.

Широко распахнув глаза, смотрю на Дилана, корчащегося от нестерпимой боли, и открываю рот, выронив что-то вроде полного ужаса вздоха, после которого хочу ближе подползти к парню, в панике накрыв рану своими ладонями, но вдруг Он грубо хватает меня за плечи, дернув вверх.

Непроизвольно кричу, задергав ногами по асфальту. Свободной рукой пытаюсь нанести удар по Нему, но Он избегает моих попыток, потащив меня куда-то в сторону, правда, практически тут же моя вторая рука натягивается, ведь Дилан продолжает до синяков и пульсации крови в пальцах держать мое запястье. Со слезами смотрю на стонущего от боли парня, еле приподнявшегося на локоть и готовящегося присесть.

Мужчина обхватывает рукой мою шею удушающим захватом, а сам вновь крепче берется за нож. Один его взмах. Я в безумии прослеживаю за движением его руки и в ужасе отдергиваю руку. Запястье выскальзывает из мокрой ладони О’Брайена. Тот хлопает ею по дороге, потеряв опору, а нож пронзает воздух, из-за чего мужчина поскальзывается, потеряв равновесие. Не знаю, каким образом я успеваю анализировать. Возможно, всё дело в адреналине. Пользуюсь секундой и стопой со всех сил начинаю колотить мужчину в пах, наплевав на то, как мышцы ног сводит болью. Он рявкает мне в ухо, оглушив, и я поворачиваю голову, до отвратительного щелчка кожи прикусив его подбородок. Мужчина издает стон боли, я перехватываю руку с ножом, а Дилан, кое-как привставший на одну ногу, выворачивает запястье мужика, отчего тот роняет нож, но успевает с ноги нанести удар парню в травмированный бок, а меня отшвырнуть в сторону.

Падаю на асфальт, задыхаясь паникой, бьюсь лбом, царапаю ладони. Но адреналин выступает верным другом, помогая мне моментально реагировать на происходящее. Вскидываю голову, с режущим страхом наблюдая, как мужчина начинает избивать О’Брайена ногами.