— Что? — мои щеки горят от смущения, а он продолжает усмехаться, изучая мое лицо:

— Так странно во время поцелуя с тобой чувствовать привкус еды.

Я кривлюсь, что заставляет Дилана громче рассмеяться, и предпринимаю попытку отодвинуться, чтобы тем самым поставить жирную точку в попытке «повзаимодействовать» с ним, но парень накрывает мои колени ладонями, не позволяя шевельнуться:

— Нет, это ничего. Просто непривычно.

— Идиот, — смущенно констатирую, но головы не отворачиваю, когда он вновь одаривает мои губы поцелуем, теперь уже самостоятельно углубив его. Пытаюсь сдержать улыбку, мягче отвечая на поцелуй, ладонями скольжу вверх по его груди, сцепив пальцы за затылком, давлением заставив Дилана ниже склониться ко мне.

— Боже, везде царит блевотно-романтичное настроение.

Моментально разрываю поцелуй, встревожено отодвинувшись от Дилана, врезавшись широко распахнутым взором в Рубби, стоящую на пороге комнаты. Парень явно сдержанно вздыхает, закатив глаза, и переводит внимание на дочь Эркиза, которая выглядит… нетрезвой. Мое внимание опускается на бутылку в её руке. Дилан зачем-то констатирует:

— Ты пьяна.

Сглатываю, когда девушка заливается звонким смехом, запрокинув голову, и кошачьим взглядом врезается в парня, приближаясь к нам, покачиваясь на слабых ногах:

— Пойдем лучше веселиться.

Дилан нервно облизывает губы, переглянувшись со мной, и Рубби с прежней неприязнью смотрит на меня:

— А… Я тебя не заметила, — и забывает обо мне, обращаясь к О’Брайену. — Ну, так идем?

Вижу, как Дилан мнется, словно размышляет, как себя повести с ней. Что дает мне основания предположить:

— Вы давно знакомы, да? — поднимаю взгляд на Рубби в момент, когда Дилан смотрит на меня, нервно прикусив губу.

— Да! — девушка восклицает, вскинув руки, и говорит со мной таким тоном, будто я идиотка, спрашивающая об очевидных вещах. — Мы близко знакомы, — кажется, каждое её слова отдается змеиным шипением в моих ушах. — Обычно мы трахаемся, — мои пальцы нервно дергаются, сдавив край кровати, но не отвожу глаз, продолжив пристально смотреть в ответ на девушку, которая с явным удовольствием терзает меня правдой. — Вполне успешно, — Рубби смотрит на парня, который похоже прекращает дышать и может только хрипло втягивать комнатный воздух носом. — Да, Дилан? — она азартно улыбается ему, протянув к нему бутылку, коснувшись его шеи дном, и парень заметно сглатывает, видно, как его кадык совершает напряженное движение, а Рубби наклоняется, словно испытывая меня, и шепчет О’Брайену. — Идем…

Не успеваю дать оценку своему порыву. Вскакиваю, хрупкой ладонью нанеся удар по бутылки Рубби. Она её не роняет, но отступает на пару шагов назад, качнувшись от неустойчивости в ногах.

— Те… — Дилан, видимо, хочет удержать меня, схватив за талию, но я всё равно встаю между ним и этой девкой, уставившись на неё с угрозой, не моргая.

Виснет напряженное молчание. Рубби вдруг меняется в лице. Если честно, я разглядываю намек на адекватность в её нетрезвом взгляде, но не придаю этому значения, продолжая вести себя не совсем характерно. Чувствую, как пальцы Дилана напряженно сдавливают мою талию, не позволяя сдвинуться. Я и не собираюсь шевелиться. Если только эта девчонка не попробует приблизиться.

Но Рубби лишь одаривает меня долгим изучающим вниманием, совершая крупный глоток, после чего разворачивается, медленно направившись к порогу комнаты. Я не свожу с неё внимания до тех пор, пока девушка не выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Удивительно, что она не грохнула ею, а закрыла до тихого щелчка, отдавшегося громом в ушах.

Мои брови хмурятся. Сердце в груди глухо бьется, вызывая всю ту же тошноту. Ладони липки от влажного холодного пота, который стекает по спине под одеждой. Становится душно. Давление значительно подскакивает, головная боль в разы усиливается благодаря стрессовой ситуации. Я совершаю поступки, неестественные Тее Оушин, которой я всегда являлась. Потому, наверное, мой организм слегка растерян и не знает, как реагировать на происходящее.

— Тея, — слышу за спиной слабое обращение. Моргаю, неуверенно оборачиваясь. Ладони парня перемещаются по мере моего движения, вновь ложась на мою талию, когда встаю к нему лицом, без скованности установив зрительный контакт. Наверное, я выгляжу сбитой с толку, поэтому процент вины в глазах О’Брайена возрастает. Он опускает лицо, нервно покусав нижнюю губу:

— Да, — решается не лгать и не уходить от объяснений. — Пару раз было, — тревожно его пальцы жамкают ткань моего свитера, а взгляд способен подняться только на уровень моей груди. — Давно и…

— Ты, возможно, переспал со всеми девушками Порта, — произношу без задней мысли, совершенно не удивившись раскрытой правде. Я бы поразилась, не будь между Рубби и Диланом сексуальной связи. Даже сама признаюсь в этом — Рубби очень красивая и привлекательная девушка.

— Мне просто, — запинается, по-прежнему нервно щупая мою талию, словно боясь, что я могу отступить чуть назад, лишив его физического контакта, — нужно было.

— Что нужно? — равнодушным тоном уточняю, совершенно без эмоций уставившись ему в макушку.

— Что-то, — он хмурится, не в силах объяснить. Но я понимаю, речь идет о его «особенностях», с которыми он живет уже давно. Дилан вскидывает голову, всё же находя возможность взглянуть на меня:

— Извини.

— Почему ты извиняешься? — искреннее недоумеваю. — Я не услышала ничего из того, чего бы ни знала о тебе, — Дилан всё равно неровно дышит, словно я и правда открыла какую-то тайну. Но… я же в курсе.

— Я тоже спала с людьми, потому что мне нужны были деньги, — спешу рассказать о себе что-то похожее, чтобы усмирить вину парня. — Но больше мне этого не требуется, — хмурюсь, задавшись волнующим меня вопросом. — Вопрос в том, получаешь ли ты сейчас со мной то, что искал с многочисленными половыми партнерами?

О’Брайен дерет кожу губы зубами, ничего не отвечает, только сильнее уходя в себя, ведь я загоняю его в тупик. Он и сам не понимает.

— Наверное, ты боролся с эмоциями через секс, — предполагаю, с простотой в голосе рассуждая. — В данный момент, как ты справляешься с эмоциями? Мы ведь редко занимаемся сексом.

— Я борюсь с этим, — как-то неубедительно произносит, опять уткнувшись взглядом мне в живот.

— Как? — уточняю.

— Я не хочу быть зависимым от подобного, — признается в очевидном. — Пытаюсь найти иной способ. Я люблю комфорт. Постоянные новые партеры только усиливали мое раздражение и желание скорее привести все в порядок. С тобой мне комфортно.

Внимательно слушаю, анализируя вполне серьезно:

— Мне кажется, тебе стоит научиться принимать мысль о том, что ничего не поддается контролю. Жизнь очень изменчива. И не стоит строить из окружения зону комфорта.

— Я это прекрасно осознаю, — терзает пальцами ткань моего свитера. — Но все эти мысли подталкивают меня сильнее контролировать обстоятельства.

Молчу. Не знаю, что могу ответить.

Парень находит, в чем признаться:

— У меня была подруга, — вижу, как он пытается принять суровый вид, чтобы скрыть чувства. — Не скажу, что мы встречались, но мы были достаточно близки. Сара, — касается моих запястий, принявшись щупать старые шрамы, от чего я невольно морщусь, но стараюсь не отдергивать руки. — Вы очень похожи. И рядом с ней я чувствовал то же, что чувствую с тобой, — комфорт. Я довольно быстро стал зависимым от неё, как от части обыденности. Тот период жизни у меня не было проблем сама знаешь, с чем, — расправляет плечи, отчего где-то в лопатках хрустит. — Я получал успокоение от каждодневного контакта с ней, — замолкает. С интересом слушаю:

— Где она сейчас?

Край губы парня нервно дергается, как и брови. Странная мимическая реакция говорит о том, насколько для него болезненна эта тема.

— Она покончила с собой, — но ответ его звучит равнодушно. Опять натягивает маску.

Сильнее хмурюсь, начиная понимать и иначе смотреть на наши с ним недо-отношения. Некая Сара. Схожесть со мной. Эта параллель действует на него, как особо сильный триггер.