Пальцами накрываю лицо, хорошенько давлю на него, а Дилан касается ладонями моих локтей, удерживая меня на месте, хотя сил бежать нет. Если бы могла… все равно не ринулась бы прочь. Надоело бегать. Я устала.

С внутренним страданием и борьбой роняю жалкий вздох с приоткрытых губ, когда чувствую, как парень осторожно, еле касаясь губами целует меня возле уха, сильнее прижавшись к моей спине. Все еще тихо роняю слезы, подавляя всхлипы. Скрываю отвратительное лицо с проявлением отвратительной слабости. Ненавижу себя такой… настоящей.

Его теплое дыхание одаряет висок, ладони скользят на плечи. Он их не сдавливает, но я чувствую напряжение. Исходит с его стороны. Резко оборачиваюсь, чтобы на хрен понять, какого черта он творит, но мой негативный запал вновь перенаправляется на меня саму, когда встречаюсь с ним взглядом. Дилан разглядывает мое лицо, будто впервые видит меня в слезах, хотя… возможно впервые, но это не важно. Он смотрит, а внутри меня вскипает агрессия.

Демон просыпается. Деградация — защитная реакция на стресс.

Правда не пихнуть его, не закричать в лицо не успеваю. О’Брайен одним своим действием вынуждает закрыть рот и застыть в ожидании. Он вполне спокойным движением рук берет меня за шею, взволнованно скользнув кончиком языка по своим губам. Он нервничает. И это… почему? Почему он обеспокоен? Опять предпримет попытку? Сколько раз я должна отвернуться, чтобы он понял: со мной ничего не светит, ведь я…

Наклоняется, не пытаясь сохранить зрительный контакт. Касается моих губ своими, осторожно надавливая, чтобы совершить «нормальный» поцелуй, а не какое-то подобие. Я тут же цепляюсь ногтями в его запястья, крепко сдавив кожу, а он в ответ сильнее сдерживает мою шею, дернув голову выше. Не позволяет отвернуться.

Я разрушаю. Все вокруг себя. Поэтому впустить что-то новое страшно. А мысль об обречении кого-то на чувства вызывает желание скорее сбежать.

Поверхностный поцелуй углубляется. Сразу. Дилан пальцами давит на мои щеки, повернув голову набок, и я по какой-то причине поддаюсь давлению, впуская его глубже. С тяжелым вздохом, но позволяю.

Я не хотела такого поворота. Я… Мне жаль тебя, Дилан. Надеюсь, я просто временное увлечение. Не больше.

Вжимаюсь копчиком в край стола, ладонями скользнув по груди парня, который продолжает с давлением целовать меня, будто он изнемогает от нехватки воздуха, а я источник кислорода. И он впитывает меня.

Пугает не только его отношение ко мне.

Пугает и мое отношение к нему.

Если Дилан когда-нибудь потеряет ко мне интерес, мне будет тяжело избавиться от привязанности. Я так боюсь этого. Опять чувствовать себя зависимой.

Кладу ладонь ему на затылок, когда парень разрывает поцелуй, вновь касаясь губами моей шеи. Чувствую легкое покалывание в груди, голова качается под давлением поцелуев, которыми он обжигает кожу. Опускаю взгляд, наклонив лицо чуть назад. Перед глазами плывет. Сжимаю пальцами плечи Дилана, чтобы иметь какую-то опору. Вижу цветок в горшке. Хмурюсь. Тревога возрастает. Ладони наливаются силой. Я… должна…

Не сопротивляйся.

Сглатываю ком. Рвано дышу. Тело слабнет, сила вытекает. В глазах снова блестят слезы. Не пойму, почему я столь эмоциональна в данный момент. Меня это злит. Гребаная слабость, пошла вон!

Мычу, накрывая одной ладонью часть лица, и лбом прижимаюсь к плечу Дилана. О’Брайен отрывается от моей шеи, пальцами сдавливает скулы, вновь принуждая смотреть на него. Губы сжимаю. Они дрожат. Чертовы слезы продолжают стекать по щекам. Что за, мать его, бред?!

Нахмурившись, парень наклоняется, сначала огрев меня быстрым поцелуем в губы, а после вновь накрывает их, проникнув языком глубже. Одна из ладоней скользит ниже, под плечо, чтобы сдерживать меня за спину. Дабы не попыталась уйти. Не знаю, как поступить. Мои пальцы играют с воздухом, не могу их куда-то пристроить из-за волнения. Прогибаюсь в спине и открыто хмурюсь, сжав веки, когда парень сильнее напирает, поцелуем лишая меня нормального поступления кислорода.

Просто расслабься.

Но я не могу. В голове каша. Ничего. Больше ничего не важно. Ничего не имеет смысла. Пошло все к черту!

Не разрываю поцелуй, принявшись активно отвечать на него, что, кажется, в первый момент ставит парня в тупик, но он не отстраняется. Мои пальцы нервно принимаются расстегивать пуговицы на рубашке, что дается мне с трудом. Дрожу. Руки трясутся, как от сильной судороги. Я не справляюсь с собственной одеждой, и это вспыхивает агрессией: сильно отдергиваю руки Дилана от своего лица, тем самым заставив его оторваться от губ, чтобы понять, что я делаю. Выглядит недовольным, но не плевать ли? Быстро опускаю его ладони к нижним пуговицам своей рубашки, а сама возвращаюсь к верхним. Меня трясет. Выгляжу ненормально, поэтому парень мгновение пребывает в ступоре. Только мгновение. Короткое. После которого он начинает справляться с пуговицами, помогая мне с избавлением от одежды. И пока ему это легко дается, несмотря на ответное сбившееся дыхание, я застреваю на уровне груди: пуговица никак не желает расстегнуться. И тут я понимаю, что сошла с ума, окончательно утеряв контроль над эмоциями: кажется, я вновь могу сорваться на плач из-за такой ерунды.

— Пуговица… — буквально хнычу, морщась и поглядывая на лицо О’Брайена. — Пуговица, — начинаю пальцами утирать слезы, вновь накрывая влажные глаза ладонью. И как это называется? Как я выгляжу со стороны? Нелепо и мерзко. Какого черта я ною? Дура. Чтоб я сдохла. Ненавижу.

Чувствую, как парень добирается пальцами до чертовой пуговицы, чтоб её, и спокойно расстегивает, но я уже начинаю плакать, растирая лицо до красноты.

— Всё, — Дилан распахивает ткань моей рубашки, надавливая своим лбом на мой. — Всё, — повторяет, будто говорит с умалишенной, но… я и есть психопатка, идиотка, ненавижу себя, ненавижу! Черт возьми! Как я…

— Тея? — Дилан отдергивает ладони от моего лица, кожу которого я невольно начала терзать ногтями. Смотрю на него. И не вижу из-за слез, поэтому сильнее хнычу, опуская голову. Так стыдно. Отвратительно. Больше… не могу. Не могу так.

Но сжимаю пальцами низ футболки парня, зло дернув вверх:

— Снимай! — не оцениваю свою агрессию. Прекрасно осознаю, откуда она берется. Иду против себя. Тело сопротивляется. Бью Дилана в грудь. Он уже трясущимися руками снимает футболку за ворот, а я принимаюсь стягивать рукава рубашки, под которой остается белая майка. Ткань злит. Наличие одежды раздражает. Мне плевать, под каким предлогом. Я просто уже хочу перейти к действию.

— Сними её, — с надрывом шепчу, готовясь сорваться на слезы, ведь рубашка не хочет послушно сползать с запястий. Дилан избавляется от своей футболки, сдергивает с моих рук клетчатую ткань, и неожиданно для него я хватаю его за шею, притянув к себе. Сразу углубляю поцелуй, оказав непривычное для него давление со своей стороны. О’Брайен спокойно воспринимает его, даже не морщится, когда прикусываю его язык, хорошенько натянув пальцами темные волосы, сжатые в кулак.

Также внезапно прерываю поцелуй, громким дыханием оглушая нас обоих. Туманный взгляд направлен на его шею, руки непослушно тянутся к майке, намереваясь стянуть её с тела. В этот раз Дилан не ждет моих указаний. Он сразу помогает мне снять чертову майку, которую я была готова разорвать в клочья из-за бурлящей внутри агрессии.

Вновь хватаю парня за шею, притянув к себе.

Мне нужно. Сейчас. Нужно, чтобы он сделал это. Чтобы мы сделали это. Вместе. Это совместное решение. Общее. Я хочу. Я принимаю это. Осознаю.

Сдаюсь. Ты выиграл, О’Брайен.

Делай со мной всё, что хочешь.

========== Глава 31 ==========

Его душат стены. Сдавливает шум. Тяжесть ощущается во всем теле, которое он по личной причине не способен заставить двигаться. Поник. Задумчив. Занимает свое место на диване, не вклиниваясь в разговор «товарищей», а те обсуждают возможные высокие выплаты в этом месяце, ведь они продали больше, чем должны были. Людей в притоне — не пробиться. А им никуда и не нужно. Им главное наблюдать и распространять, находить новых покупателей, выполнять ежемесячный план.