Дэн никогда не станет для Дилана «близким». Подобные друзья встречаются лишь раз. И в твоей власти сберечь их. Или потерять.

Повторный вдох. Выдох. Выпрямляется, опуская обе руки, и вялым шагом шаркает к лестнице, направившись на второй этаж. Слабость. Усталость. Ему нужно провалиться в сон. А сможет ли? Слишком много мыслей роем шумят в тяжелой голове. Если честно, Дилан чувствует себя неправильно виноватым. Он до конца был уверен, что Норам не явится. Гордость не позволит, ведь ссорились они масштабно. И его появление было внезапным ударом.

Дилан трет лицо, ковыляя по коридору к двери своей комнаты. Одно желание — закрыться. Ото всех. Надолго. Чтобы его не трогали. Чтобы о нем не вспоминали. Он хочет пропасть.

Приоткрывает дверь, ступив на порог, и…

С губ срывается вздох. Устал. Он настолько устал, что при виде Теи в своей комнате хочется рухнуть на пол, желательно лишившись сознания. Лежать, пока она не додумается уйти. Тяжелый день. Парень эмоционально раздавлен. Он еле сохраняет власть над эмоциями, вызванными встречей с прошлым. Если сейчас Дилан не найдет способ перекрыть поток чувств, то последующие дни, а может месяцы он проведет в депрессивном расстройстве из-за убивающей ностальгии.

Господи, Оушин, дай ему выспаться.

Девушка сидит на краю кровати, внимательно изучает выражение лица О’Брайена, в котором читает изводящее желание побыть наедине, и именно поэтому Оушин не спешит подняться и оставить его. По себе знает, что в подобном состоянии лучше не обрекать себя на одиночество.

— Ты должна была пойти в душ, — Дилан дает себе моральную пощечину в попытке отрезвить мозг и не идти на поводу у желания грубым образом выставить Тею из комнаты. — Не устала? — проходит к тумбе возле кровати, принявшись пальцами расстёгивать пуговицы — намек, который девушка обязана уловить. Но Оушин не отводит взгляд, продолжив фокусировать его на профиле парня, стягивающего с себя белую рубашку. Нет. Намек не понят. Она ведь не выбегает в смущении из комнаты. Хотя… чем он надеялся смутить её? Она уже предостаточно видела.

Проводит ладонями по татуированным плечам и опускает руки, пальцами коснувшись пуговицы на джинсах. Щурится, косым взглядом окинув девчонку:

— День был долгий, — измотано шепчет, решаясь все-таки повременить со сменой одежды. — Месяц был долгий, — оставляет смятую рубашку на тумбе, встав напротив Теи, которая вскидывает голову, наблюдая за его попытками размять запястье больной руки.

— Друг? — девушка догадывается.

— Бывший друг, — Дилан недолго смотрит в ответ, решаясь всё-таки присесть рядом. Оушин лезет ладонью под подушку, откуда-то зная, что парень хранит там футболку в которой спит, и вынимает мятую темную ткань, протянув ему со словами:

— Друзья бывшими не бывают. Особенно самые близкие.

Дилан сдержанно вздыхает, не желая развивать эту тему, и берет футболку, встряхнув, чтобы надеть. Тея внимательно наблюдает за тем, как он двигается, и различает легкое потрясывание рук, дрожание пальцев и дерганье уголка губ.

— Ты грустишь? — девушка порой ставит в тупик своими выводами. ОБрайен даже хмыкает, усмехнувшись:

— Не то, чтобы… — поправляет мятую ткань футболки. Оушин не дает ему закончить мысль:

— Это нормально, — пальцами осторожно касается его плеча, сжав кончик рукава футболки, и пару раз дергает его вниз, дабы заставить парня обратить на неё внимание, но Дилан не поворачивает головы. Локтями опирается на колени, сцепив пальцы, и томно смотрит в пол, выбирая метод молчания, чтобы у девчонки не возникло желания продолжить говорить. Но Оушин ломает шаблоны их обычного «взаимодействия». Будто бы это не они ссорились всего час назад.

— Ты бы хотел, чтобы он остался? — наклоняет голову, рассматривая профиль парня. Дилан проводит ладонью по затылку, нахмурившись:

— Это прошлое, — не углубляется в объяснение. — Все меняется. Люди меняются, — стреляет взглядом в сторону стенда над столом, на котором висят рисунки десятилетней давности. О’Брайен правда пытался научить Норама рисовать, но у парня просто нет таланта. Хранит его работы. Кривые, косые, но они… вызывают отвратительную ностальгию. Опускает голову, пальцами массирует виски. Оушин кладет ладонь ему на спину, спокойным и мягким движением поглаживая от лопаток к низу, краю джинсов. И это работает. Черт знает, каким образом, но парень ощущает разливающийся под кожей жар, вызывающий слабость в мышцах. Он расслабляется, вновь переплетает пальцы рук, опустив голову ниже:

— Можешь волосы потрогать? — плевать, как он выглядит. Плевать, как звучит его просьба и как девушка её воспримет.

А как она воспримет?

Тея без смущения опускает ладонь ему на голову, принявшись поглаживать волосы, путая в них пальцы:

— Что тебя беспокоит? — непонятно, каким образом она умеет подбирать момент. Сейчас О’Брайен эмоционально незащищен, поэтому ей будет куда проще проникнуть ему в голову. Дилан и не сопротивляется. Он проводит ладонями по лицу, обратив голову в сторону девушки, но не смотрит в глаза:

— В этом хаотично меняющемся мире должно быть что-то, поддающееся моему контролю, — говорит тихо, хрипло, с таким суровым видом, что невольно пугает. — Основа, на которую я мог бы опираться, зная, что она никогда не уйдет из-под ног, — начинает нервно постукивать кулаком по губам. — Роббин я еще могу контролировать, но Эркиз… — прикусывает кожу костяшек. — Он заберет её. Брук? — продолжает рассуждать, смотря куда-то за плечо Теи. — Она сходит с ума, она больше не слушает меня, — сильнее сводит брови, признавшись в своей слабости. — Я не могу ей помочь. Дэн? — моргает. — Высока вероятность того, что он уедет в колледж, не выдержав сожительства с отцом, — замолкает, дав себе морально передохнуть от вынужденного рассуждения вслух. Тея наклоняет голову, подметив:

— Но… Ты тоже поступишь куда-нибудь. Это обыденный ход вещей.

— Я не уеду, — Дилан встречается с её взглядом. — Отсюда.

— Почему? — она хмурится. Роббин надеется, что он получит хорошее образование, а в Северном Порте нет престижных университетов. Только местный колледж.

— Это комфортно, — Дилан невольно прикрывает веки, погружаясь в ощущения, которые дарит ему игра чужих пальцев с волосами. — Зона комфорта, она меня не отягощает, — зевает. — Я знаю здешние окрестности, я знаком практически с каждым человеком, населяющим Порт.

— То есть… — Оушин пальцами проводит за его ухом. — Твоя общительность — это попытка создать из людей глобальную зону комфорта для себя?

О’Брайен отказывается открывать глаза. Он не желает видеть реакцию девушки. Не хочет знать, что она думает насчет его одержимости контролем. Тяжело признаваться в сокровенном другому человеку. И проще в ответ закрыться, дабы избежать непонимания. Оушин действительно не понимает его стремлений. Посоветовала бы ему быть проще, но по себе знает, как это нелегко — отказываться от своих взглядов.

Одержимость парня настораживает. Кажется таким уверенным и непробиваемым, а на деле боится перемен и нуждается в постоянстве. Данная необходимость характеризует его с иной, никому не виданной стороны. Со стороны человека, который боится нового, непривычного и неопределенного. Это объясняет его манию разбираться во всем, чего он не понимает. Объясняет его стремление научиться многим вещам. И именно поэтому Дилана злит неопределенность в отношениях с людьми, в особенности ситуация с Теей.

Ему нужна определенность с Оушин. Чтобы сделать её частью своей константы.

Девушка продолжает играть с его волосами, наблюдая за тем, как парень клюет носом, подпирая щеку ладонью. Голова опущена, лица не рассмотреть. А на нем все равно ничего не выражено, кроме усталости. Подобная картина вызывает улыбку. Мягкую, не совсем яркую. Оушин улыбается, наклонив голову к плечу, пальцами скользит за ухом парня, который приоткрывает веки, обратив на девушку давящий своей расслабленностью взгляд. Обе ладони вновь сцепляет в кулак, подперев скулу, тем самым помогает себе удерживать голову. Смотрит на Тею. Та смотрит на него, скользя костяшками по коже у основания волос. Уголки губ не опускаются. Продолжает слабо улыбаться ему, считая это наилучшим эмоциональным решением в данной ситуации. Она не обладает достаточными знаниями, чтобы рассуждать, так что выбирает молчаливую поддержку.